— Кроме того, что ты тайком сбегаешь пообщаться с этой дрянью? Ну, возможно, я подозревал тебя в измене. Хотя почти не сомневался, что ты именно здесь. — Мален был в ярости, девушка физически ощущала, насколько тяжелее становится дышать в его присутствии. Но глаз не опускала. Происходящие с мужчиной метаморфозы завораживали, пугали, требовали серьёзного анализа.

— Ты сам перевернул привычный мир, когда привёл сюда, любимый. К чему возмущения? Или рассчитывал, что вместо жажды познания, я просто испугаюсь? Спрячусь от неизвестного за стенами замка? Скроюсь за твоей спиной? У Розы есть на многое готовые ответы. Разумно воспользоваться накопленными знаниями себе во благо. Ведь так? — прибегая к частичной лжи, целительница рисковала, но открыть Малену всю правду было бы большой глупостью.

— Допустим, — он остывал медленно, соглашался осторожно. Мален делал усилие, чтобы не передать контроль твари внутри. Препарат, разработанный Пряце, действовал, но имел непродолжительный эффект. Потому сейчас мужчина усмирял гнев, хоть и принял дозу несколькими часами ранее. Спокойствие Айлин, расслабленная поза, мягкая улыбка, действовали благотворно. Приступ постепенно сходил на нет.

— А общаться с тобой Роза категорически не желает, уж прости! И как мне тогда удовлетворить своё любопытство? Прогуляться к разлому? Такой вариант лучше, чем проход под защитой одного из двух твоих людей? Преданных своему владыке до такой степени, что пришлось объяснить им в общих чертах, что я не затеваю грандиозную измену с переворотом, — привычная ей зелень глаз Малена возвращалась очень неохотно. Тьма словно отползала вглубь зрачков, пряталась там выжидая. Это лишь укрепило намерения девушки довести работу до конца, получить хороший результат и исцелить Малена.

— Потому что я продукт бессмысленного теперь эксперимента? — в его голосе заскрежетала сталь, и Айлин встала с кресла, подалась вперёд, замирая на расстоянии вытянутой руки.

— Да, милый, именно поэтому. Она не человек, искусственное творение людского гения, не более. Ей не дано понимать то, что не записано в программе. Мне её не переубедить, как тебе не уговорить призрачных тварей оставить в покое людей. Так что, прости, но в подельники ты не подходил по объективным причинам, — Лин протянула руку, положила на его грудь в районе сердца. Мален вздрогнул, но не разорвал контакт.

— Сказать тебе, о чём я думал с тех пор, как выяснил о твоих отлучках? — Лин кивнула и Мален продолжил. — Я разрывался между изменой и предательством.

— А что было бы хуже для тебя, Мален Розенкрой? Окажись у меня любовник в мёртвых землях, или связной Федерации? — она облизнула губы, немного нервничая в ожидании ответа. Глупая, наивная госпожа Динари, которой так важно, чтобы владыка любил её больше, чем ненавидел Совет.

— Предательство гражданки другого государства не разбило бы мне сердце.

— Мален, ты в курсе, что иногда стоит отвечать на вопрос прямо? — разумеется, она всё поняла, но соблазн услышать признание перевешивал остальное.

— Я боюсь за тебя, ревную к собственному другу, борюсь с тем, что пытается сломить мою волю, а ты просишь более прямой ответ, Айлин Динари? — девушка тихо рассмеялась, перемещаясь так, чтобы обнимать его за талию.

— Хорошо, сегодня пусть остаётся как есть. Просто помни, Мален Розенкройц, я тоже тебя люблю. И прошу доверять мне. Да, верить кому-то очень трудно, милый. Но женщины, придумавшие себе взаимность, злятся, если получают подозрения в ответ.

Признаю, у тебя есть право сомневаться, ведь я поняла, что ты угроза Федерации. А это моя родина, — теперь она смотрела в его глаза снизу, но мужчина не избегал взгляда. — Вот только родину я не выбирала, а тебя в итоге всё же выбрала. И меньше всего на свете я хочу, чтобы ты страдал, Мален. Но тебе придётся мне верить. Роза не откроет тебе секретов, только мои предки имеют полный доступ к её базе данных. Сделай усилие, усмири своих демонов и доверься мне, потому что я скорее умру, чем наврежу тебе, — Айлин говорила правду, Мален это чувствовал. Он вообще очень ярко её сейчас ощущал и был практически на взводе от остроты восприятия. Лин не лгала, она верила в то, о чём говорила, но мог ли так же поступить он?

— Не вздумай умереть, Айлин, потому что такого я точно не прощу, — пробормотал он, обнимая единственное стоящее приобретение в своей жизни. Женщину, которая любила его таким, как есть. На страх и риск, с полным осознанием зыбкости почвы, на которую ступила, разделив с ним постель во второй раз. — Одно условие, доктор Динари, пусть кто-то из телохранителей ждёт тебя не возле Змеиного озера, а здесь. Так мне будет спокойнее.

Поцелуй получился неторопливым, полным нежности. Айлин тянулась к Малену, не замечая, как объятия становятся крепче, а губы — требовательней.

— Мален, ты забыл, что наша близость крайне плохо влияет на твой самоконтроль? Давай сегодня ограничимся этим, — она осторожно коснулась жадного рта губами. Отодвинулась, вглядываясь в подёрнутые дымкой страсти глаза короля.

— Хорошо, я согласна привести Михаила к убежищу. Пусть ждёт в приёмном шлюзе, ты ночевал там часто, думаю, господину Элькеради будет не хуже, чем на обычном месте. Но мы не откроем им всех тайн, такие знания нельзя выносить на публику. Зачем провоцировать людей, смущая их разум существованием чего-то настолько непостижимого, — Лин снова прижалась к любимому, пряча лицо у него на груди.

— Договорились. А теперь, пока Роза не появилась и не начала рассказывать про меня гадости, покажи, что тебе удалось узнать про разлом. Но если желаешь избежать беседы, мы можем продолжить то, что начали в одном из кресел вначале нашего знакомства. Я совсем не возражаю. Здесь ты точно не станешь волноваться, что кто-то услышит и заинтересуется происходящим.

Лин выдохнула, с некоторым неудовольствием покидая такие родные объятия, и взялась за планшет. Соблазнительное предложение Малена позволило бы ей отвлечь внимание от насущных проблем. Но если приходится лгать, Айлин предпочитала делать это не больше необходимого.

— Что же, наша история, владыка, начинается примерно триста лет назад, в день приземления первых членов экспедиции…

Рассказ Айлин вызвал у Малена много вопросов, но девушка пока не могла дать на них вразумительного ответа. Возможно, в том была вина Розы, но повлиять на вещь, обладающую сознанием, король не имел возможности. Потому что внушение работало только с живыми существами. В тот день они вместе покинули комплекс, Айлин настояла, с улыбкой сказав, что всё равно планировала возвращаться в столицу. Мужчина подчинился, но вот уже семь недель из головы не выходило то, что рассказала Айлин. История королевского рода началась несколько веков назад, когда Елена Киреева разбудила Альберта Розенкройца, осуждённого за массовые убийства. Криосон закончился, и преступник осознал, что именно является его наказанием, и кто станет следить за исполнением. Его лишили имени и присвоили номер. Теперь он был очередным подопытным гениальной Елены Киреевой. Мален против своего желания всё больше восхищался женщиной, столь хладнокровно убивавшей одного человека за другим во имя науки. Ко всем членам экспедиции она обратилась со словами о великой цели и тяжёлой ноше ответственности перед человечеством. Однако Елена подразумевала под людьми только тех, кого одобрило правительство Церреры. Остальные годились разве что на опыты. Мален не понимал, отчего Киреевой верили, как вышло, что именно она фактически возглавила экспедицию? И на что способна его возлюбленная, преследуя свои цели? У него не было ответов на эти вопросы, но они тревожили разум короля с каждым днём всё сильнее. Сегодня в ожидании возвращения возлюбленной, владыка пытался сосредоточиться на книге, которую читал, но беспокойство внутри заставляло смотреть в пустоту. Целительница что-то скрывала, Мален остро ощущал это в обращённом на себя взгляде, в прикосновение, таком невесомом, бережном, словно девушка и правда любила его. Что, конечно, не могло быть на самом деле, но Розенкройц хотел обмануться взаимностью. Побыть простым человеком, на долю которого выпадают не только трудности, но и радости. Ждать возвращения целительницы, читая книги, было правильно. И в то же время владыке это казалось невыносимо глупым. В раздражении он отбросил в сторону роман. Что скрывает Айлин? Удушающая волна злости нарастала внутри, грозя погрести здравый смысл. Мужчина очнулся, только когда пальцы свело знакомой болью трансформации. У него входило в привычку мысленно спорить с собой. Разве не этим он занимался последние полгода? Спорил в бункере, когда тьма предлагала убить одну из рода Киреевых; противостоял собственной природе ночь за ночью с той минуты, как они стёрли границу в комнате, ставшей их личным убежищем. Только там Мален был по-настоящему счастлив, и там же выдерживал самую тяжёлую битву с тьмой внутри. Ведь она желала навредить его маленькой целительнице.