— Ну, ничего страшного, ведь я жива. Полагаю, наставник постарался. Всё позади. Расскажешь, по какой причине это произошло? — не то чтобы её мучило любопытство. Просто нельзя позволять мужчине отстраниться. Закрыться чувством вины как щитом, отдалиться от неё. Айлин слишком любит его, чтобы потерять.

— Из-за твоих секретов и моих тайн, Лин. Пожалуйста, давай не будем об этом. Как только Пряце позволит, я отвезу тебя домой.

— Мой дом здесь, Мален. С тобой, — ей не нравились его слова. Ещё меньше обрадовало то, как подобрался возлюбленный, прежде чем жёстко напомнить ей, что Федерация — родина Айлин Динари. И туда девушке предстоит вернуться. — Даже если я не хочу?

— Да. А теперь спи, моё сокровище, — он поцеловал Айлин в лоб, прежде чем оставить в палате одну. Целительница не хотела засыпать, но организм был истощён. Она пообещала себе, что сразу после пробуждения поговорит с Маленом. Объяснит, что вместе они справятся, а в полис никто возвращаться не станет. Но Пряце не дал этим намерениям воплотиться. Лин спала. Много. Просыпаясь пару раз в сутки. Иногда рядом с ней находился Мален. Король гладил её руки, целовал пальцы, просто смотрел, отводя взгляд, едва девушка открывала глаза. Оставаясь поблизости, не прикасаясь лишний раз. Не позволяя притяжению между ними сокращать дистанцию.  К н и г о е д . н е т

— Почему я так много сплю, наставник? — спросила Айлин через неделю, когда Пряце делал перевязку. К счастью, повреждения заживали быстро, ключица не пострадала вовсе. Там уже сняли швы, а багровый шрам Мерхольд смазывал какой-то настойкой с мерзким запахом.

— Это пожелание владыки, девочка, — вздохнул старик, обрабатывая швы противовоспалительной мазью. — Он хочет, чтобы ты запомнила как можно меньше, прежде чем вернёшься в свою страну.

— Пожалуйста, Пряце, не позволяйте владыке отправить меня в полис. Нельзя бросать Малена, его состояние ухудшается.

— Я знаю, девочка. Знаю. Успокойся. С ним останутся верные люди, не волнуйся за благополучие нашего короля. Живи, как прежде, а шрамы со временем станут почти незаметны.

После того разговора она не спала десять часов, лекарь пожалел Айлин и не дал препарат, но Мален не пришёл. Он явился через неделю, ночью. Остановился на пороге, глядя на Айлин, словно не хотел заходить.

— Мален? — она неуверенно улыбнулась, протягивая руку. Ещё пару дней и Пряце официально разрешит покинуть больничное крыло. — Давай поговорим.

В этот раз король не сбежал. Присел рядом, нежно сжимая тонкие пальцы. По-прежнему не глядя в глаза.

— Я очень люблю тебя, Айлин. Просто знай это. С тобой мой серый мир наполнился красками. Спасибо. И прости меня за ту боль, что причинил.

Его пальцы коснулись подбородка целительницы, слегка приподнимая. Мягкий поцелуй. Нежный. Прощальный. Айлин вдруг осознала близость расставания очень остро. Он пришёл, чтобы увезти её в полис. Закончить отношения, которые перевернули целый мир целительницы из Федерации.

— Пожалуйста, Мален, не поступай так. Позволь мне остаться. Если хочешь, я перееду на дальнюю ферму, займусь сельским хозяйством, — он бережно стёр со щеки девушки слёзы.

— Ты останешься со мной, доктор Динари. Всегда будешь частью меня, а я частью тебя, малышка. Ты проросла во мне, как и обещала, я сохраню эти побеги, клянусь. А теперь слушай мой голос и ни о чём не беспокойся.

И она подчинилась, отчаянно того не желая. Если полгода назад Айлин не осознавала, как оказалась вдали от защитного купола, запомнив только встречу у фонтана, то сегодня всё было иначе. Она видела и слышала всё, что происходило вокруг. Только не могла пошевелиться. Мален гладил её по щеке, рассказывая, как безрадостна, ужасна была жизнь федерантки в Сером королевстве. Целительница чувствовала, как скрываются настоящие воспоминания за занавесью внушённых Маленом картинок. Пещера, Роза, заражённые, опаляющие поцелуи в библиотеке, ужин на балконе. Рассказы про детство, смех, объятия, жар его тела, щетина под кончиками пальцев по утрам, когда владыка ещё в постели, кутается в одеяло и уговаривает её наплевать на дела. Остаться навсегда в их старом чулане. Всё превращалось в предрассветный сон, теряло очертания реальности.

«Нет, пожалуйста, не делай это с нами, Мален!» — она сопротивлялась приказу забыть. Смотрела в его зелёные, полные горя глаза, слушала ложь, которую должна принять на веру, и цеплялась за каждое воспоминание, наполняя его красками вновь.

Тело, в отличие от разума, подчинялось сверхъестественной силе короля. Айлин поднялась с койки, переоделась в приготовленные вещи, позволила себя увезти. Посланник Совета встретил их недалеко от Змеиного озера, где Мален осторожно снял свою драгоценную пассажирку с ездового зверя.

«Алекс, ещё полгода назад я была бы счастлива, видеть тебя», — подумала Айлин, послушно замирая возле Серого короля.

— Что с ней? — голос друга звучал с неприкрытой агрессией, но король остался спокоен.

— Сломалась. С игрушками так бывает. Вы привезли подписанный пакт?

Алекс протянул Малену папку с документами.

— Теперь я могу забрать Айлин?

— Разумеется, — холодное безразличие в голосе владыки больно ранило. К даургу Мален уходил не оборачиваясь. Ему было страшно посмотреть в пустые глаза целительницы, ведь раньше там всегда жила любовь к нему. Теперь Мален видел разницу и не понимал, почему не заметил, когда всё изменилось между ними. «Неважно», — осадил себя правитель Серого королевства, — «я сохраню лучшие воспоминания». Да, ему придётся потрудиться и забыть, как умоляла Айлин не отправлять её в полис.

«Мой дом здесь», — сказала она, но король мог бы возразить, что чуть не превратил для неё замок в могилу. Больше он не готов рисковать.

Айлин смотрела на Алекса и даже была рада, что прямо сейчас не может плакать. Мален заблокировал эмоции, в попытке стереть воспоминания. Если бы он не пошёл на поводу у собственной трусости, то узнал бы, почему на девушку не подействовало внушение. Однако Мален сбежал, рассчитывая, что Лин обрадуется свободе. Что ж, она не смела осуждать любимого мужчину. А сердце утешится однажды, но Мален не уже не узнает о причине.

Айлин лежала, повернувшись лицом к стене и машинально, как-то бездумно, поглаживала живот ладонью. Это движение успокаивало её, хотя назвать девушку нервной не смог бы самый придирчивый целитель. Даже спустя четыре недели, почувствовать себя дома целительницы не получалось.

— Ты не спишь? — младший хранитель Кирен знал её много лет, и потому не стоило и пытаться притвориться спящей. На секунду Айлин захотелось рассмеяться от мысли, что некогда грезила об этом мужчине.

— Нет, Алекс. Рада тебя видеть. Как скоро я смогу покинуть дом исцелений? Стены угнетают меня, хочется на воздух. — Напоминать ему, что в последние недели она вообще мало спит, было жестоко по отношению к старому другу, и потому Айлин проглотила окончание фразы. Сколько она не спит нормально? С тех пор как Алекс забрал у Малена драгоценную пленницу.

«Нет, сломанную игрушку», — напомнила самой себе девушка, устремляя на старого друга ясный взгляд. Александр, такой красивый внешне, всё ещё верил, что совершил доброе дело, правильный поступок. Вырвал беспомощную девочку из лап коварного врага.

«Ты всегда будешь моей, малышка. Всегда будешь частью меня, как я буду частью тебя», — Айлин постаралась ничем не выдать, что голос Малена звучит в её голове так, словно они стоят рядом. И их не разделяют расстояние и недели в доме исцеления.

— Я разговаривал сегодня с Холдо. Он утверждает, что буквально через пару дней тебя отпустят домой.

— Замечательная новость, Алекс! — Айлин знала, что улыбается сейчас совершенно естественно, в меру радостно, но в то же время сдержанно. Никто не заподозрит её во лжи. Не узнает, что она вообще не чувствует ничего с того момента, как Мален попытался стереть воспоминания о проведённых с ним месяцах. — Наконец, я смогу вернуться к прежней жизни. Думаю, после небольшой подготовки, я всё же закончу академию. А то как-то нехорошо получилось — недоучившаяся целительница, которой выдали свидетельство. Понимаю, председатель таким образом выразил мне поддержку, но экзамены меня не страшат.