Алекс коснулся её коротко обрезанных волос. Он помнил прежнюю Айлин — яркую, звонкую, с локонами, что струились по спине до самой талии. Новая причёска девушке шла, подчёркивая хрупкость сложения, красоту лица. И в то же время это была другая Айлин Динари. Спокойная, замкнутая, сдержанная. Повзрослевшая на несколько лет разом. За подобное преображение доброй подруги стаж ненавидел Серого короля.

— Тебе не надо переживать об этом, Айлин. Просто выздоравливай быстрее. Мы с Марой хотели тебя видеть на свадьбе, жаль, что не получилось. Но, главное, ты жива и вернулась под защиту Федерации.

Айлин слушала друга, но одновременно в памяти всплывало утро, когда с непонятным ей удовольствием зеленоглазый незнакомец обрезал запутавшиеся пряди.

«Они красивые, но делают тебя похожей на куклу. Ты ведь живая, Лин. Мы уберём всё лишнее и оставим только то, что нужно для счастья. Тем более что сейчас они источник мучений для тебя», — он убеждал своим глубоким голосом. До сих пор, хотя волосы понемногу начали отрастать ещё в замке, а Мален остался в прошлом. Сам сделал шаг назад, испугавшись за её безопасность. Трус несчастный

— Тебе пора домой, Мара ждёт, — она убрала руку приятеля от своих волос. Не нужно, чтобы кто-то касался их. Мален срезал каждую прядь. Лин сомневалась, что сможет когда-нибудь забыть, как скрипели перерезаемые волосы, а тёплая рука мужчины, ставшего её возлюбленным, касалась щеки, шеи. Девушка сглотнула, с трудом удерживая выражение ясной радости на лице. Ей хотелось остаться наедине с этими воспоминаниями, отделаться от друга как можно быстрее. Айлин дорожила каждым моментом, который удавалось вспомнить. Однажды ей пригодится любая мелочь, которой возможно поделиться.

Алекс ушёл так же тихо, как появился. Когда-то очень давно Лин была почти влюблена в обаятельного сероглазого и светловолосого, как она сама, Алекса. Он был по-настоящему добрым, искренним, преданным. Так много достоинств, почти нет недостатков. Хорошо, что его действительно дома ждёт жена. Всё что мог, младший хранитель сделал. Она почти ненавидела его за эту помощь. Айлин растянула губы в улыбке, ставшей привычной за последние недели. Рефлекс, успокаивающий окружающих. Утром целители опять начнут терапию, но сейчас девушка принадлежала себе и Малену. Пусть он об этом даже не подозревал. Кто знал, что в переулке, через который Айлин захотела срезать дорогу, она встретит Серого короля? В тот день для неё он был просто мужчиной с красивыми глазами и пугающей аурой тьмы.

«Я прорасту в тебе вопреки твоей воле, словно отравленное зерно», — пообещал Мален в тот день, когда ей показалось, что между ними возникло что-то настоящее, нерушимое, вечное.

«Ты не думаешь, что это может быть взаимный процесс и мои побеги взойдут и в твоём сердце?» — возразила тогда Айлин, уверенная, что не ошибается. В общем-то, если посмотреть, где она теперь, то целительница оказалась права. Мален сделал невозможное для самого себя — сумел отказаться от женщины, которую называл своей.

«Если любишь — отпусти. Раньше я полагала это выражение архаичным. Не думала, что с моей жизнью произойдёт что-то, когда подобная фраза будет нести глубокий смысл», — усмехнулась Айлин.

— Я рад, что вы чувствуете себя лучше, госпожа Динари! — этот голос она не смогла бы забыть даже спустя десятки лет. Как и его обладателя, поступившего с ней, как с надоевшей вещью, пусть даже из лучших побуждений.

Айлин обернулась, глядя на вошедшего мужчину, и совсем не удивилась присутствию Малена в федеральной организации. Он был одет в униформу целителей, наверняка украл, и смотрел на неё так, что Айлин захотелось немедленно сказать гадость. Например, напомнить, как он с ней поступил, а значит, не имеет права на жадные взгляды голодного человека.

— Меня выписывают на днях, целитель, — Айлин одарила возлюбленного искренней улыбкой, наслаждаясь замешательством и облегчением в таких знакомых зелёных глазах. Её сердце билось часто и сильно, но девушка не спешила кидаться на шею предателю. Вначале стоит понять, с какой целью пришёл король.

— Вы так и не вспомнили подробности похищения и плена?

— Мне не впервые задают этот вопрос. И вновь мне нечем вас порадовать. В конце концов, не лучше ли для здоровья просто жить дальше? — она следила за реакцией Малена. И сомневалась, стоит ли признаваться в отсутствие внедрённой амнезии. Вдруг он снова попытается стереть ей память? Айлин не хотела забывать. В самые первые дни после возвращения девушка с трудом вспоминала лица, события. Всё словно тонуло в сером тумане. Целительница знала причину и плакала ночи напролёт, в тщетных попытках сохранить их прошлое. А затем случилось странное: она проснулась с быстро бьющимся сердцем и услышала голос Розы. Система рассказывала о тварях из разлома, про их влияние на изменённый геном Розенкройцев. И тогда Айлин вспомнила всё, кроме ночи несостоявшегося убийства. Там всё ещё зияла пропасть.

— Позвольте, я проверю пульс, — Мален коснулся её запястья. Видимо, всё же нащупал, потому что взгляд стал задумчивым. — Вы слишком взволнованы. Отдохните, госпожа Динари.

— Это от попыток вспомнить, целитель. Я решила после выписки отправиться в дикие земли. Хочу восстановить пройденный путь. В психиатрии же есть подобная методика? Знаете, там можно найти ответы на многие наши вопросы. Например, что случилось с обществом, что одни живут в безопасности силовых куполов, а другие постоянно отражают атаки немыслимых тварей. И даже гибнут, целитель. Вы представляете? Каждого стража, которого выходила, и тех, кто умирал у меня на руках. Помню, как хотелось обо всём этом забыть и проснуться в своей квартире.

Айлин всхлипнула не удержавшись. Сил притворяться дальше не осталось. Девушка схватила Малена за руку, хотя хотела обнять, спрятать лицо на груди, вдыхать родной запах.

— Всё в порядке, госпожа Динари, — его голос выдавал эмоции. Замешательство, сочувствие, нежность. Айлин их так не хватало.

— Да ничего не в порядке! Я действительно глупая федерантка, возомнившая себя достойной наследницей предков. Влюбилась так, что забыла о том, кто передо мной. Доверилась тебе, а взамен получила предательство. За что, Мален? Я ведь умоляла тебя не отправлять меня сюда! Ненавижу тебя! Слышишь? За твою трусость, за дурацкий фатализм. И что счёл меня настолько слабой, что выбросил, как сломанную игрушку!

— Я так и знал, что сопротивление оказалось сильнее. Не зря пришёл. Послушай, Лин, — он хотел получить её внимание, вновь подавить волю и выжечь воспоминания о себе навеки.

— Нет, это ты послушай, Мален Розенкройц! Я не забуду, разве что мой мозг разрушишь полностью. Но от банального гипноза, от твоего внушения я защищена. Тобой же, Мален. Помнишь, ты обещал, что прорастёшь во мне вопреки моей воле? У тебя получилось, и я благодарна за эту тяжкую радостную ношу и прекрасную защиту от некоторых способностей любимого мужчины, — она вновь коснулась ладонью живота. Да, Мален мог поступить жестоко и подло, но в попытку убить собственное дитя Айлин не верила.

Серый король стремительно побледнел. В его зелёных глазах расползалась тьма, а на лице отразилась паника.

— Ты ведь шутишь сейчас, Айлин Динари? — он знал правду, но хотел услышать, что ошибается. Однако девушка, которая смотрела с такой злостью, не лгала. И лучше бы она продолжала трясти его, хватая за рубашку, чем спокойно сидела, выразительно накрыв ладонью живот. В охранительном жесте, возникшем, должно быть, ещё у первой женщины, осознавшей, что внутри неё зародилась жизнь.

— Какие уж шутки, я ведь пыталась тебе сказать. Но ты оказался непреклонен в стремлении избавиться от меня. Хорошо, что целители пока не обнаружили беременность. Думаешь, они спросят согласие, прежде чем изъять ребёнка? Упустят шанс найти уязвимое место набившего им оскомину владыки Розенкройца?

— Раз ты так говоришь, то я поступил правильно, убрав тебя из замка. Мне всё труднее себя контролировать, я чуть не убил тебя той ночью. Случись это, уверен, безумие наступило бы раньше, — он присел на койку, Айлин замерла, но не отшатнулась. Позволила взять себя за руку. Его пальцы едва заметно дрожали, да, Мален не лгал — ему стало хуже.