«Я не могу планировать свои действия, не обладая…»
«Ты в принципе не можешь их планировать», — перебил меня демон. «Делай, что скажут, плыви по течению, наслаждайся тем, что есть, и постарайся растянуть этот процесс как можно дольше, как это делаю я».
«Это не мой путь».
«Но это лучшее, что ты можешь сделать», — заявил он.
«Я все же требую ответа…»
«Вернемся к этому разговору позже».
«Почему не сейчас?»
— Вы позволите? — в кафе было множество свободных столиков, но миловидная девушка с чашкой кофе, полученной от баристы, почему-то захотела присесть именно за мой.
— Почему бы вам не выбрать другое место? — поинтересовался я. Вежливость вежливостью, но мне чертовски хотелось продолжить разговор с Сэмом.
— Вы кого-то ждете? — спросила она.
— Возможно, — сказал я.
— Возможно, вы ждете именно меня, Георгий, — сказала она. — Так могу я присесть?
Разумеется, я насторожился. Она назвала меня моим настоящим именем, которое мало кому в этом мире было известно. И если бы она была посланником Ван Хенга, то вряд ли стала бы спрашивать разрешения, а сразу перешла бы к делу. Но если она не служит Ван Хенгу, то, возможно, является частью того задания, ради которого меня сюда и направили.
— Разумеется, — сказал я. — Но вы явно меня с кем-то путаете. Мне зовут Александром…
Она присела, подобрав юбку, мило мне улыбнулась поверх своей чашки кофе, сделала глоток и поставила чашку на блюдечко.
— Мы долго вас искали, — сказала она.
— Не знаю, кто это «вы», но ваши поиски должны продолжаться, ибо я явно не тот, кто вам нужен, — сказал я.
— Вас зовут Георгием Одоевским, вы — поручик второй роты Семьдесят Первого Гвардейского Императорского полка, силы специального назначения, — сказала она. — Вы — граф, сын князя Одоевского, вы верно служили родине и государю, пока не сложили голову на войне и не оказались здесь, в теле Ивана Демидова, хотя теперь вас действительно зовут по-другому. Кроме того, вы являетесь симбом, и вы — совершенно точно тот, кто нам нужен.
Что ж, теперь мне стало ясно, что она не от Ван Хенга, и, скорее всего, является частью его миссии. Той самой, цели которой он не удосужился мне сформулировать.
И она неплохо выучила свое домашнее задание.
— Похоже, вы меня знаете, — сказал я. — А вас как зовут?
— Кристина, — снова улыбнулась она.
Так звали домашнего андроида Демидова, первое… гм… относительно живое существо, которое поприветствовало меня в этом мире.
— А на самом деле? — спросил я.
— Чем вам не нравится это имя Александр? — спросила она, сделав ударение на последнем слове. Дескать, мы все представляемся не теми, кто есть на самом деле.
— Ладно, пусть так, — сказал я. — И чего вы от меня хотите?
— Мы хотим вам помочь, — сказала она. — Мне кажется, что вам не помешает помощь.
— Она не помешала бы мне и раньше, — сказал я. — Но вы бросили меня на произвол судьбы.
Я не знал, как ее на самом деле зовут, но мне было понятно, кого она представляет. Не так уж много людей знали, кто я на самом деле, и первая часть ее речи почти дословно повторяла мое собственное представлению Нурлану, одному из лидеров московского сопротивления. Незадолго перед тем, как он отказал мне в поддержке и оставил меня в канализации, где меня и нашел Ван Хенг.
— Это была вынужденная мера, — сказала Кристина.
Я улыбнулся.
Нурлан тогда объяснил мне, что опасность, которая со мной связана, перевешивает мою потенциальную ценность для сопротивления, и предложил мне выплывать самому.
Я выплыл, и они снова пришли ко мне.
Что же изменилось?
Несомненно, они нашли меня, благодаря вчерашней трансляции. И что же они увидели?
Человека уцелевшего, но не знающего, как ему жить дальше. Опустившегося на самое дно, вынужденного драться с себе подобными, чтобы заработать денег на завтрашний день. Возможно, человека отчаявшегося и готового на все.
В любой другой ситуации я послал бы ее к дьяволу, ибо мне не нужна была лицемерная помощь от тех, кто однажды уже бросил меня в беде. Я мог понять мотивы Нурлана, но это не делало его надежным союзником даже на короткий срок. Лучше уж быть одному, чем пустить за свою спину человека, в котором ты не можешь быть уверен до конца.
Однако, сейчас я не был свободен в своих решениях, и эта встреча скорее всего была частью плана Ван Хенга, а значит, мне следовало подыгрывать. Но я не должен был соглашаться с ней слишком легко, чтобы они ничего не заподозрили.
— Я немного знаю о вашей организации, — сказал я.
— Так и должно быть.
— Тем не менее, мне известно, что вы не альтруисты, — сказал я. — И это значит, что за вашу помощь я должен буду чем-то заплатить. Чем?
— Вы не в том положении, чтобы торговаться, Александр, — сказала она.
— Отчего же? У меня есть деньги…
— Не сомневаюсь, — сказала она. — Вы с вашими способностями всегда можете раздобыть денег, но дело ведь не только в деньгах? Для того, чтобы жить полноценной жизнью в империи цинтов, нужны не только деньги, но еще и очки социального рейтинга, а вы не можете устроиться на официальную работу по поддельным документам, поэтому и вынуждены были участвовать в подпольных боях, не так ли?
— Я победил, — напомнил я. — И мне скоро переведут мой гонорар.
— Не сомневаюсь, — сказала она. — Но что будет дальше? Социальный рейтинг постоянно расходуется, и вам потребуется куда больше очков. Тех, что вы выиграли, хватит на полгода, не больше. А что потом? Снова пойдете драться?
— Почему бы и нет?
— А если вас раскроют? Вся мощь репрессивной машины империи обрушится на вашу голову.
Это звучало резонно, но на самом деле ничего не объясняло. Да, почти каждое действие в империи цинтов требовало очков социального рейтинга, черт побери, без них меня бы не пустили бы даже в это кафе, а когда их число приблизится к нулю, мне и билет на автобус не продадут, и способов получить эти очки без официального трудоустройства, со всеми вытекающими из этого рисками, не так уж много. Империя стремилась контролировать жизнь всех своих подданных, и было очевидно, что жителям оккупированных территорий в этом плане приходится куда тяжелее, чем самим цинтам, и жить на нелегальном положении тут очень непросто, но…
— Почему вдруг это стало вас волновать? — спросил я.
— Потому что наше сотрудничество может быть взаимовыгодным, — сказала Кристина. — Мы можем помочь вам, а вы можете помочь нам.
— В чем?
— Я не могу говорить об этом здесь, — сказала она.
— Если вы не можете говорить об этом здесь, значит, вы не можете говорить об этом в принципе, — сказал я и одним глотком допил кофе. — Что ж, поехали.
— Поехали? — удивилась она.
— У вас же должен быть транспорт, — сказал я. — Отвезите меня к тому, кто может говорить. А лучше всего — отвезите меня к тому, кто принимает решения.
— Хорошо, — она поставила свою чашку на стол. — Машина ждет меня за углом.
— И если у вас есть какой-нибудь идиотский план, вроде того, чтобы надеть мне на голову мешок или что-то вроде того, то лучше вам отказаться от него прямо сейчас, — сказал я. — Иначе поездка не состоится.
— И в мыслях не было, — сказала она. — Но свой телефон вам придется отдать мне. На время, разумеется.
— Хорошо, — сказал я.
— И смарт-часы.
Я задрало рукава и показал ей оба запястья. Я не ношу часы.
— Что ж, тогда в путь, — не слишком уверенно улыбнулась она.
«Как думаешь, это оно?» — спросил Сэм.
«Похоже на то».
«Ван Хенг должен быть доволен».
Плевать.
Я понимал, что если пойду с ней, то сдам Ван Хенгу сопротивление. Или одну из его ячеек, если они здесь не совсем дилетанты, но никаких противоречивых эмоций по этому поводу не испытывал.
Несмотря на то, что эти люди были врагами моих врагов, моими друзьями они не были. И Нурлан еще в канализации довольно доходчиво объяснил мне, что тут никто никому ничего не должен.
