Они лежали вперемешку там, где их застигла смерть. Судя по всему, тут дело дошло до ближнего боя. Цинтам удалось ворваться в траншеи, и…
Филиппа вырвало, и я опустил его на землю.
Наверное, следовало оставить его здесь. Если поле битвы останется за силами Анклава, то за ним обязательно кто-нибудь придет. Он не ранен, не истекает кровью, и даже если просидит тут до следующего утра, ничего фатального с ним не произойдет. А если победа будет за имперцами, то какая разница, где умирать?
Бой отгремел здесь несколько часов назад. Похоже, что своих раненых цинты подобрали, а чужих — избавили от страданий, поскольку ни единой живой души мы не обнаружили.
Впрочем, не могу сказать, чтобы я особо тщательно искал.
— Готов идти дальше?
— Да.
Подсказки со стороны Сэма мне больше не требовались. Можно было просто идти на звук выстрелов.
Как говорил один из верных последователей Клаузевица (не знаю, существовал ли Клаузевиц в этом мире), ни один военный план не выдерживает первого же столкновения с противником, поэтому никакого плана у меня не было. Мы просто шли сквозь дождь, лес и смерть, пока не добрались до цели.
Червоточина висела над высохшим руслом реки. Скорее всего, его осушили специально, направив поток воды в другом направлении. А может быть, оно и само по себе так сложилось.
Портал в другом мир был огромным, около сотни метров в диаметре, его края колебались в мареве капель дождя. Он открылся прямо над водой, так что теперь, когда ее не было, под ним был построен пандус для облегчения логистики. Рассмотреть что-то по Ту Сторону с того места, где мы находились, я не мог. Для взора был доступен только кусок неба другого мира, и там дождя не было.
Цинты атаковали по высохшему руслу реки, и след их атаки был усеян горящими остовами тяжелой военной техники. Танки, боевые машины пехоты, расстрелянные, взорванные, раскуроченные на части. От некоторых до сих пор валил смешанный с дымом пар.
Сейчас атака цинтов, или, ее очередная волна, выдохлась. Имперцы залегли на землю, прикрываясь изувеченным железом и используя естественные укрытия, и вяло стреляли в сторону последней линии круговой обороны портала. Несколько траншей, пара наспех укрепленных огневых точек, с десяток бронемашин, которые уже отъездили свое, но все еще были способны вести огонь.
Цинты атаковали не только в лоб, они заходили с флангов, и если на противоположном от нас берегу реки еще кипел бой, то с нашей стороны дело уже было сделано, и они медленно охватывали червоточину в полукольцо. Защитников, судя по всему, осталось не очень много, но они не сдавались.
Бравые парни, идущие к славной смерти.
Или, если быть реалистом, обычные парни, зажатые в тиски обстоятельств, из которых не было другого выхода.
Моя проблема состояла в том, что пространство между мной и червоточиной кишело имперцами, и их было слишком много, чтобы я поубивал всех, не опираясь на способности Сэма. Я неплохой стрелок, но Бог, как известно, на стороне больших батальонов, и даже если Филипп попытается прикрыть меня огнем, пробиться к рядом защитников я не смогу.
Мы залегли на берегу, мокрые и грязные, практически незаметные уже с двух метров, и я лихорадочно искал выход.
«А чего тут думать? Тут цинты, с той стороны вообще неизвестно, что, идеальная же ситуация. Я вообще удивлен, почему ты еще не бежишь туда сломя голову».
— Что это такое? — шепотом спросил Филипп.
— Пространственная аномалия, — сказал я, не вдаваясь в подробности. Если он начнет спрашивать, какого черта силы Анклава ее обороняют, не считаясь с потерями, вместо того чтобы просто отступить на заранее подготовленные позиции, скажу ему, что не знаю. Возможно, их подготовленные позиции находятся как раз внутри этой чертовой аномалии.
Кто знает, о чем они там договорились с ребятами Той Стороны.
Но Филипп больше ни о чем не спросил. Мне кажется, в этот момент он переживал какой-то экзистенциальный кризис, и ему было не до того.
Стоило дождю немного стихнуть, как вдалеке раздался грохот пушечного выстрела, и снаряд расцвел взрывом всего в паре десятков метров от линии обороны Анклава. За этим выстрелом последовали еще и еще, среди них были и куда более точные. Похоже, по высохшему руслу реки накатывала очередная волна имперской атаки.
Скорее всего, это уже последняя, потому что я не видел, чем канадцы будут от нее отбиваться.
Берег реки, на котором мы лежали, наполнился хлюпаньем глины, лязганьем железа и шелестом плащей. В то время, как основная сила атаковала в лоб, эти решили занять фланги.
Если главной целью этой операции была червоточина, то Анклав эту битву уже проиграл. Полагаю, раз они удерживали это место годами, вокруг было построено несколько линий эшелонированной обороны, но цинты, наводнившие эту местность, уже прошли их все. Мы с Филиппом каким-то чудом проскочили между их отрядами, и теперь оказались в окружении имперцев, готовящихся к решительному штурму.
Драться Анклаву было нечем, а маневрировать он не мог. Военные части могли отойти, и, возможно, кто-то даже успел это сделать, но червоточину на вездеход не погрузишь и с собой не увезешь, так что в ближайшие часы контроль над проходом между мирами должен был отойти к империи.
Что они будут с ним делать — это другой отдельный вопрос. За каким чертов Ван Хенг меня сюда послал — третий.
Но надо было отдать цинтам должное. Они шли вперед даже там, где не могли использовать дарованные им демонами способности. Они вспоминали, как это — воевать без применения энергии ци, и проминали оборону Свободного Анклава. Может быть, их продвижение было медленным и неуклюжим, может быть, они заваливали врага трупами своих солдат и поливали каждый метр захваченной территории литрами крови, но они шли вперед, и, похоже, что их было не остановить.
Я услышал чавкающие шаги где-то совсем рядом. Несколько цинтов облюбовали нашу с Филиппом наблюдательную позицию и собирались использовать ее для своей огневой точки. Двое шли с автоматами наперевес, еще двое тащили по грязи небольшой миномет и ящик с минами.
Они должны были обнаружить нас уже секунд через десять, и рассчитывать на то, что они пройдут мимо, явно не стоило.
Я вытащил сержантский пистолет, снял его с предохранителя, перевернулся на спину и спокойно, как в тире, пустил пули в головы автоматчикам. Два выстрела — два трупа.
Мой инструктор по стрелковой подготовке наверняка был бы доволен.
Тащивший гранатомет цинт даже не успел понять, что произошло, как моя третья пуля попала ему в лоб, прямо под каску. Последний, наверное, начал о чем-то догадываться, но все, что он успел сделать, это уронить в грязь ящик с минами, после чего присоединился к своим товарищам в заготовленном специально для них филиале ада.
Я лишь надеялся, что на общем звуковом фоне моих выстрелов никто не услышал.
Я тронул Филиппа за плечо и показал, что нам надо убираться отсюда. Мы принялись перебираться в сторону, надеясь отползти подальше, прежде чем трупы минометчиков будут обнаружены, когда в засохшем (условно засохшем, так-то оно было заполнено мокрой грязью) русле реки появились имперские танки.
Они лавировали между своими подбитыми собратьями и стреляли на ходу. Это была классическая, прямо как по учебнику, ошибка, и при таком построении всю их колонну можно было расстрелять, как в тире. Особенно если бы Анклав не потерял фланги. Полагаю, что именно с флангов была подбита та техника, остовами которой было забито русло реки.
Но Анклав потерял фланги, и, похоже было, что снаряды у них тоже подошли к концу, потому что они уже практически не огрызались. Еще немного, и танки подойдут так близко, что смогут бить прямой наводкой.
С низкочастотным гулом из червоточины вылетел продолговатый цилиндр класса «земля-земля» и безошибочно поразил головной танк цинтов. Взметнулось к дождливому небу пламя взрыва, башня, вращая дулом, поднялась на добрый десяток метров в высоту, чтобы потом рухнуть в грязь.
