— Серьезно о чем? — спросила я, все еще смеясь. — Серьезно насчет того, что какая-то случайная компания даст мне невероятно большую сумму денег за два года на какой-то неизвестной должности? Как я могу относиться к этому серьезно? Как вообще можно ответить на этот вопрос? — Я теребила нитки на своих рваных джинсах, сердце бешено колотилось, и даже не знала почему. — Да, я бы так и сделала. Имею в виду, если бы я могла. А кто бы ни согласился?

— Ты сделаешь это?

Я пожала плечами.

— Господи, Карл, я не знаю. Это самая глупая версия игры «Что бы ты предпочел?», в которую я когда-либо играла. Твои вопросы даже не имеют смысла.

Как и он. Не тогда, когда тот свернул с дороги и съехал на обочину. Это было быстро, произошло за долю секунды, отчего меня подбросило на месте, и я судорожно схватилась за поручень.

— Черт! — проворчала я. — Что это было?

Двигатель продолжал работать, машина все еще грохотала, пока мимо нас проносился поток.

— Два года, — сказал он, — и подворье будет твоим. Ты бы согласилась?

— Подворье стоит больше двухсот тысяч, Карл. — Я недоверчиво покачала головой. — Кто, черт возьми, даст мне за пару лет двести тысяч? И зачем? Зачем им это вообще может понадобиться?

Он снял очки и наклонился ко мне, и мое сердце неистово колотилось. Я вцепилась в сиденье, сама не зная почему.

— Есть кое-что, чего им хотелось бы… — начал он. — Но это будет не работа, Кэтти, не с десяти до пяти. И это не очередная программа стажировки.

— Что же тогда?! Почка? — нервно рассмеялась я.

Карл покачал головой и слегка улыбнулся.

— Нет, не почка. Но это не слишком отличается… не совсем…

— И ты знаешь этих людей? — рассмеялась я, чтобы снять напряжение. — Эти чудаки, которые купят мою не почку за двести штук?

Тот наклонился еще ниже, протянул руку, опустив ее на мое дрожащее колено, и сжал. Прикосновение обжигало, и я захотела его. Возжелала его.

— О чем ты говоришь, Карл? Я не… я не понимаю.

Я хотела понять, но больше всего мне хотелось чувствовать. Хотелось почувствовать его. В его взгляде была задумчивость. Нужда. Отчаяние. Это заставило меня чувствовать себя облажавшейся, глупой, взвинченной и отчаявшейся.

— Кэтти… — начал тот, и я словно перенеслась на балкон в Брайтоне, когда подумала, что он поцелует меня, как раз перед тем, как появился Рик.

И снова была напугана, снова нервничала, снова нуждалась. Точно так же, как и в тот момент.

— Что? — спросила я. — В чем дело? Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Он сделал глубокий вдох, сглотнул и прочистил горло.

А потом из динамиков раздался чертов звонок по Bluetooth.

Глава 13

Карл

«Любовничек звонит».

Надпись вспыхнула на приборной панели, и гудки разнеслись через каждый ублюдочный динамик. Звонок подключился автоматически. Кэтти продолжала сидеть с широко раскрытыми глазами, ожидая слов, которые уже готовы были сорваться с кончика моего языка.

— Привет, сексуальная задница, где ты? В машине? Я слышу сам себя. Ла-ла-ла, о-о-о, я слышу себя…

— Да, в машине, — подтвердил я, но он уже не слушал, щебеча себе под нос, увлеченный эхом собственного голоса. Я прям как наяву увидел его в свободных джинсах, расхаживающим по дому с рукой в боксерах. Так он обычно звонил. — Я перезвоню тебе… — сказал я, но Рик все равно продолжил.

— Она оставалась почти до обеда. И это любовь, чувак, это гребаная любовь. Я чертовски влюблен в эту девушку.

Я видел, как вспыхнули щеки Кэтти, они покраснели под моим взглядом, а ее рот приоткрылся.

— …Она невероятная. Она чертовски забавная, Карл. И милая, и симпатичная. И, блядь, у нее шикарная задница. Серьезно, Карл, она охуенно высшей пробы. В следующие выходные будет двойное проникновение, я займусь аналом, и не пытайся остановить меня. Ты можешь заполнить ее киску, а я займусь ее сладким маленьким анусом. — Он рассмеялся. — Не пытайся убедить меня, что ты не испытываешь того же к нашей красавице. Я знаю, что ты чувствуешь то же самое. Это она. Та, которую нам стоит удержать. Я просто, блядь, знаю это.

— Она здесь, — сказал я, не сводя глаз с Кэтти. — Кэтти со мной в машине.

Тишина. А потом он рассмеялся.

— Чертовски хорошая попытка, придурок. У меня чуть сердечный приступ не случился.

— Я не шучу, — заметил я. — Она здесь.

Рик снова рассмеялся.

— Какого хрена она будет с тобой в машине?

— Потому что сегодня у нее была встреча в моем офисе. Потому что ее отец — Дэвид Фэверли. Поскольку она участвует в моей программе стажировок, мы сейчас возвращаемся в офис в Челтенеме.

Осознание заняло у него несколько секунд, и Кэтти поморщилась. Она зажмурилась и ущипнула себя за нижнюю губу.

— Кэтти? — спросил он. — Кэтти, ты действительно там? Какого хрена?

— Ага, — ответила она. — Я реально здесь.

— Блядь! — проговорил он. — Это, черт возьми, правда? Ты дочь Дэвида?

— Ага, — проговорила она, и на ее лице отразился ужас. — Я дочь Дэвида Фэверли. Биологически.

Он рассмеялся, прежде чем взял себя в руки.

— Дерьмо. Это похоже на что-то из дневного шоу. Я трахнул дочь своего босса, и мой парень тоже.

— Ну, спасибо за это, — сказал я и опустил руку на панель управления, готовый сбросить его звонок.

— Послушай, Кэтти, я прошу прощения за то, что сказал минуту назад. Я просто болтал, понимаешь? Увлекся, волновался.

— Все в порядке, — сказала она, но прижала ладони к щекам.

— И что касается задницы, это только если ты захочешь… я не собираюсь… Черт, дерьмо. Ты знаешь, что я имел в виду.

— Я знаю, что ты имел в виду, — ответила она. — Все хорошо. Все нормально. Я нормально.

— Дочь Дэвида. Это безумие.

Конечно, это гребаное безумие, идиот. Я бросил на Кэтти взгляд.

— Послушай, Рик, нам пора ехать. Время поджимает.

— Ага, конечно. Без проблем. Кстати, где вы? Вы припаркованы?

— Были, но сейчас уже едем.

— Ладно, хорошо, — проговорил он. — До скорого. Люблю вас, ребята. Вас обоих. — Он снова рассмеялся и повесил трубку. Последовал треск на линии, а затем писк. Я отключился.

Потом откинул голову на подголовник.

— Он не умеет скрывать свои чувства.

— Я вроде как догадалась, — сказала она, и в ее голосе прозвучал юмор.

Когда Кэтти посмотрела на меня, ее глаза блестели, и я словно увидел Дэвида. Увидел перед собой дочь Дэвида Фэверли.

«Позаботься о ней, Карл. Позаботься о моей маленькой девочке».

— Так что ты там говорил? — спросила она, нервничая. Я видел, как дрожали ее руки, несмотря на улыбку.

«Дай мне гребаную минуту, чувак. Дай мне гребаную минуту».

«Я влюблен в эту девушку, Карл. Я влюблен в нее».

Лицо Дэвида. «Позаботься о моей маленькой девочке, Карл».

Я сделал еще один вдох. И продолжил молчать.

— Ты сказал, что тебе что-то нужно. Нужно, чтобы я что-то сделала? Что?

Маленькая дочка моего босса. Будто все и так было недостаточно сложно.

Я посмотрел на нее, когда снова переключил передачу и щелкнул указателем.

А затем включил аудио на приборной панели, ухмыляясь, когда началась тема Рокки.

— Мне нужно, чтобы ты спела для меня, — сказал я.

На мгновение Кэтти растерялась, пытаясь понять, что за фигню я нес. Пытаясь понять меня, ее красивый ротик открывался и закрывался, пока та подбирала слова.

— Это часть стажировки, — объяснил я, выезжая на дорогу. — Все поют для меня, без исключения.

— Ты ведь шутишь, да?

— Нет.

— Тема Рокки?

— Да.

— Ты хочешь, чтобы я спела тему Рокки? Сейчас?

— Совершенно верно.

— Почему?

По крайней мере, она спросила.

— Музыка меняет состояние, меняет настроение. Это якорь, который ты можешь использовать для выступления. Пение ослабляет запреты, заставляет стены рушиться, выталкивает из зоны комфорта. И это то, что нужно, Кэтти, в таком интенсивном графике стажировки, как у нас. Ты должна быть гибкой, способной к адаптации, уверенной и быстро реагировать. Не бояться пробиваться сквозь барьеры.