— Поэтому ты не приезжала ко мне в Инь Чжэнь? — произнесла девушка, стараясь отвлечь взволнованную не на шутку тётю.

— Да, родная! — Ши Вэйли погладила её по голове. — Я не хотела говорить тебе об этом раньше. Мала ты тогда была.

— Кто был вашим мужем, Ши-фужэнь? — спросил сыщик, стыдливо пуская глаза.

— Его звали Ся Бин! — взгляд Ши Вэйли наполнился ненавистью.

Сыщик вопросительно взглянул на Вэнь Сяня. Недолго думая, писарь сказал:

— Это была правая рука принца Ли Сяня.

— Каждый день с ним был как день в аду… — Ши Вэйли украдкой смахнула слезу.

Женщина не привыкла, чтобы кто-то видел её слабость. А заклинательница, конечно же, не стала расспрашивать про ад, который случился с её любимой тётей после смерти… Не будет она спрашивать и Бин Цилина.

— Я не буду расспрашивать об этом, — произнёс Цепной пёс, словно озвучивая мысли Ши Яньцзы. — Я расследовал много дел и видел много женщин, забитых до смерти, слышал много лжи и оправданий.

— Тётя, тот рисунок… — вдруг вспомнила Ши Яньцзы холст, висящий в Снежной пагоде.

Для девушки он олицетворял собой призраков, которые так и не смогли найти покой — и Ши Яньцзы знала каждую линию этого рисунка…

— Какой рисунок? — не поняла демоница.

— Призрак! — воскликнула девушка. — У него пустые глаза, растрёпанные волосы и скрюченные руки!

Умирающая Ши Вэйли рисовала дрожащей рукой… Пальцы уже не слушались, зрение затуманилось. Каждый узор, каждый мазок женщина делала, вкладывая сожаления о непрожитой жизни. Ши Вэйли представляла себя пленительные жемчужные закаты и чарующие ясные рассветы, моря, крики птиц, шум синих волн, цветение нежных пионов далеко-далеко от Лояна, снежные шапки гор, колючий зимний холод и тёплую ладонь любимого человека… Он держал её за руку и никогда не отпустил бы!

Даже если бы Ши Вэйли сорвалась с отвесного утёса!

Не пережив ничего из этого, она так и не смогла найти покой.

— И где висит моя последняя картина? — полюбопытствовала удивлённая женщина.

— В Снежной пагоде.

— Но кто же её туда повесил? — нахмурилась Ши-фужэнь.

— Родители, — тяжело вздохнула девушка. — Больше просто некому.

— Брат ни за что не стал бы этого делать, невестка тем более! — уверено сказала женщина.

Вдруг она переменилась в лице: задумчивость, лежавшая тенью на её ресницах, слетела и голубые глаза демоницы засияли. Сыщик понял, что она догадалась. Но Ши Вэйли не стала озвучивать свои мысли. Юй Фэн запомнил это.

«Меня эти демоны сведут с ума!», — подумал Цепной пёс, скользнув взглядом по Бин Цилину, который, судя по его сжатым кулакам, тоже догадался, о ком идёт речь.

— Ладно, ладно… — пробормотал сыщик. — Эту картину семья Ши пожертвовала даосам в конце пятого месяце 697 года. После этого кто-то донёс на семью Ши.

— Донёс⁈ — опешила Ши-фужэнь. — Что с ними? Где они?

— Отец пропал, мать в тюрьме, — Ши Яньцзы опустила голову.

— Боги… — прошептала демоница.

— Ши-фужэнь! — сыщик всё же прошёлся по больным воспоминаниями. — Что же было на той картине?

— Призраки жизни, которую мне не суждено было прожить, — уклончиво ответила женщина и её голос задрожал.

Ши Яньцзы метнула грозный взгляд в сыщика.

— Если мы выдвинемся сейчас, то успеем в Лоян к полудню! — ответил он.

И, не говоря больше ни слова, сыщик пошёл по дороге в сторону Лояна. Нижней рубахи Юй Фэна касался немой яшмовый колокольчик, но шаоцину мерещилось, будто бы камень нагрелся от тепла его тела так, что даже обжигал кожу сквозь ткань.

Ши Яньцзы взяла тётю под руку и пошла следом за сыщиком. Неожиданно Юй Фэн оглянулся, внимательно посмотрел на демоницу и поклонился, использовав жест гуншоу.

У Ши Яньцзы и остальных глаза полезли на лоб.

— Вы спасли мне жизнь, Ши-фужэнь! Я в долгу перед вами! — сказал Юй Фэн, выпрямлялась.

— Будет тебе, юноша! — тепло улыбнулась Ши Вэйли.

— А факел нам не положен? — спросил Бянь Ху, при привычке хватая писаря.

— Я помню, куда нам надо! — Вэнь Сянь выдернул свой длинный рукав.

Е Хэй медлил. Он хотел извиниться перед Бянь Ху, но не мог подобрать слов…

— Я всё обдумал и не виню тебя! — Бянь Ху сам подал ему руку. — Я сам виноват не меньше твоего! И не меньше каждого невольного соучастника! Если я буду обвинять своих братьев, я буду самым величайшим дураком на свете!

Е Хэй с видом побитой собаки пожал руку сослуживца. Бянь Ху похлопал его по плечу и отшёл. Юноша мог только догадываться, что он сейчас чувствовал.

А что сейчас чувствовали все после услышанного и пережитого?..

Каждый сохранил свой секрет.

И только по глазами Бин Цилина можно было понять, что в его сердце таилась ярость. Она ждала своего часа.

Демон хотел нарисовать в воздухе иероглиф, но заклинательница вдруг остановила его:

— Лин-гэ, не трать силы!

Бин Цилин послушался. Ши Яньцзы сама сотворила огонь. Жадно пожирая воздух, огненный шар осветил людям путь словно маленькое солнце.

Лоян.

До столицы путники добрались, когда настоящее солнце уже стояло высоко: они прошли 160 ли. Рассказы демонов о жизни в аду сильно скрасили долгий и выматывающий путь, но ватные ноги всё равно больше не слушались, чжаньсе натёрли пятки, ханьфу прилипло к потному делу: жара стояла невыносимая и каждый шаг давался с трудом. Приходилось превозмогать себя.

Но по своему опыту Юй Фэн знал, что тяжелее всего становиться тогда, когда ты у цели. Ши Яньцзы рассуждала также, опираясь на свой боевой опыт: когда сил осталось на последний удар мечом, он становился решающим.

Только это и придавало ему сил вести за собой людей, а ей не позволяло сдаваться самой.

Лоян жил. Люди покидали город и приезжали сюда. Поскрипывали колёса повозок, фыркали кони, слышались обрывки разговоров и заливистый смех.

— Что с Цепным псом? — сказал вдруг кто-то, указывая пальцем на Юй Фэна. — Выглядит так, словно его побили!

— Ну по делом ему! Что он с дочкой уважаемого главнокомандующего Шуй Цзина сделал-то! — ответил ему второй.

— Мне всё равно! — отозвался третий. — Ты слышал, что он в Яньши кого-то то ли повесил, то ли утопил?

— Да не кого-то, а владельца лавки древностей! Это ведь у него Шуй-сяньшэнь купил браслет для любимой доченьки! И вон как всё вышло…

— Да как убийца может занимать такой высокий пост? — воскликнула женщина.

— А ну все закрыли все свои рты! — рявкнул Юн Лю Ян. — В Тай люй шу за клевету полагается девяносто ударов тяжёлым палками и три года каторги! Я лично позабочусь о каждом из вас!

Про чжэна Юн и его пыточную все были наслышаны не меньше, чем про самого Юй Фэна, поэтому сплетники тут же притихли. Не ненадолго. Один незаметный щелчок пальцами заклинательницы, едва уловимое колебание воздуха — и у каждого, обсуждавшего Юй Фэна, на языке выросла большая язва.

— А-а-а, фто это?

— Пфоклятье!!!

— Больно!

Юй Фэн приятно удивился, Ши Яньцзы гордо вскинула голову, фыркнула и отвернулась от горожан.

— С какой целью в столице? — спросил страж, преградив путь Цепному псу.

Юй Фэн молча сунул жетон Далисы стражу под нос. Ши Яньцзы так же молча показала жетон гвардии: несмотря на что, что Шуй Цзин её отстранил и девушка больше не считала себя стражем, она сохранила жетон на всякий случай.

— Проходите скорее! — засуетился проверяющий.

Далисы и гвардия Птицы счастья, работающие вместе, не предвещали ничего хорошего, как и стремительно меняющаяся погода: с Суншань медленно доползал грозовой воротник. Скоро небо снова обрушится дождём, умоет землю и пришьёт тени к телу косыми длинными стежками…

Когда еле живые люди проползли пропускной пункт, сыщик заподозрил неладное: слишком много стражи, особенно из Северного гарнизона. Хмурые и серьёзные, они ходили по улицам города строем, расталкивая горожан.

Шаоцин остановил один такой строй, подозвал к себе командира и спросил: