— Из какого ты клана? — крикнула девушка.

Он не ответил. Она нападала снова и снова, но человек молча то уворачивался, то отражал меч голыми руками: между пальцев вихрилась ци. Движения Ши Яньцзы были точны и быстры, но этот заклинатель оказался ещё точнее и быстрее: Ши Яньцзы сильно не хватало духовной энергии, она не могла даже ранить его!

Оставалось последнее: Лапа Тигра, приём, которому девушку научила шицзюнь. Взревев от бессилия, она ринулась на врага. Обманным движением руки Ши Яньцзы отвлекла внимание, почувствовала под пальцами уплотнение воздуха — и острие меча скользнуло по груди врага несколько раз. Это была маленькая победа: раны, нанесённые вскользь мечом заклинателей, пусть даже бывших, долго не заживают. Человек лёг спиной на воздух и, не отрывая ноги от земли, отлетел на несколько шагов назад.

За ухом, под волосами, снова резко кольнуло. Превозмогая боль, девушка замахнулась мечом, но лёгким ударом в плечо её внезапно остановил незнакомец, закутанный в тёплый бэйцзы: этот мужчина только что плавно опустился на траву. Кожа девушки тут же похолодела в месте удара. Гости свадьбы, крича, начали разбегаться. Запахло сандалом.

— Демон⁈ — опешила девушка.

Лицо незнакомца скрывала маска. Сверкнув голубыми глазами, он нарисовал в воздухе иероглиф.

Разящий Удар.

Талисман коснулся ладони демона. Но преступник взметнул полы своего пао и в заклинателя полетели иглы. Он поймал каждую из них и кинул обратно, следом метнулся талисман. Он прилип к одеждам человека в маске-черепе и его тут же отшвырнуло назад. Перелетев через забор, он исчез. Демон пробежался по воздуху, коснулся подошвой чжаньсе веток деревьев и исчез с противоположной стороны.

— Демон-заклинатель⁈ — девушка, тяжело дыша, смотрела на раскачивающиеся ветки и ничего не понимала.

Тем более ничего не понимал сыщик, который всё это время стоял с открытым ртом.

— Моя дочь!!! — послышался крик.

Он вернул шаоцину рассудок, который чуть было не помутился от увиденного, а Ши Яньцзы оглянулась: невеста задыхалась на руках у отца. Её тело била судорога. Из толпы вдруг шагнул слуга и громко сказал:

— Мы с Шуй-гуньян будем вместе, пусть даже в аду!

— Что ты такое говоришь? — закричал рыдающий отец.

— Я люблю её уже десять лет! Но между нами всегда стояло наше разное происхождение и какой-то поэт! Теперь этих проблем нет! Мы будем вместе! Целую вечность!

Слуга безумно захохотал. Сыщик схватил его за руку, увидел разноцветные пятна на пальцах и рявкнул:

— Кто продал тебе эти красные пирожные⁈

— Я их сам приготовил!

— Из чего⁈

— Я купил муку из чилима у Нин Вана… Кхе-кхе! — слуга побледнел и закашлялся.

Вэнь Сянь и Е Хэй выпучили глаза от ужаса.

— Бин Цилин… — прошептала умирающая девушка.

Она затихла. Затих и слуга: он повис на руках у сыщика. Мужчина отшвырнул в сторону его тело и зажмурился.

«Почему я не выбил поднос из его рук!», — Цепной пёс трясся от ненависти к самому себе.

— Юй Фэн… — прошептала Ши Яньцзы.

Её тень чувствовала боль сыщика и металась.

— Бянь Ху! — шепнул Е Хэй. — Мы видели утром Нин Вана. Нужно проверить его.

Бянь Ху покинул двор главнокомандующего, разбив по пути две фарфоровые вазы.

Поместье Шуй сотрясали рыдания Шуй Цзина.

Вороны щекотали перьями ладонь. Бин Цилин опустился на траву и подкинул бусины.

Их не должно было касаться тепло человека!

Демон направил духовные силы в девять трёхногих воронов, кружащихся над его головой. Птицы стремительно уменьшились и на холодную ладонь демона упало девять бусин. Опасность миновала, земля не будет выжжена девятью солнцами! Демон взмахнул рукавом, кинув бусины к цзюаням Тысячи Снов, подобрал синие ножны, спрятанные в высокой траве, и пошёл в сторону Далисы.

Ему в спину светила луна, которая сегодня стала чуточку меньше.

18 - ый день седьмого месяца , Лоян.

Ночь только началась. Ярость застилала глаза сыщика и луна казалась расплывшимся пятном. Весть о кончине единственной дочери главнокомандующего Шуй Цзина разлетелась подобно пожару. В Далисы сыщик возвращался знаменитостью: люди светили ему в лицо факелами и разве что не плевались. Кто-то даже крикнул:

— Что ты там делал, пёс?

— Уж не ты ли убийца, собака?

— Главнокомандующий — уважаемый человек! Ты принёс беду его дому!

— Закрой свой рот, если ничего не знаешь! — Ши Яньцзы посмотрела на лоянца так свирепо, что он аж потерял дар речи.

— А ты! Ты же из семейки Ши! Вот хороша пара-то! — заступился за него другой горожанин.

Ярость клокотала внутри девушки. Она едва сдержалась, чтоб самой не стать жертвой расследования Цепного Пса. На этот раз уже убийства.

Наконец, хлопнули врата Далисы. Шаоцин быстрыми шагами направился в свой зал.

— Юй-гунцзы! — крикнула девушка вслед Цепному псу.

Мужчина даже не замедлился.

— Шаоцин!

Сыщик не оглянулся.

— Шаоцин!!!

Он словно не слышал.

— Юй Фэ-э-э-н!!!

Девушка рявкнула так, что двери зала сыщика распахнулись: чжэн Юн, явно ожидавший Цепного пса, вышел на порог и замер, увидев всю эту картину.

— Ты не понимаешь! — прошептал Цепной пёс, наконец, остановившись. — Сыщики не могут ошибаться!

— Твоей вины нет! На них не было написано, что они ядовитые! — крикнула девушка, заглянув ему в глаза.

— Любая ошибка может привести к трагедии! — в глазах сыщика застыло немое отчаяние и дикая боль.

— Ты не мог этого знать!!!

— Я уже один раз совершил ошибку, когда недоглядел зелёное пятно на пальце того, кого считал другом!!!

— Юй Фэн!!!

— На том подносе были красные пирожные! Красный краситель получают из красильного черверца! — орал Юй Фэн, брызгая слюной. — Это очень редкое и дорогое насекомое! Привозят из Персии! Тот слуга не был одет в одежды поваров семьи Шуй! У них всегда белые одежды, и все это знают! А этот был одет как заморыш! У него просто не могло быть денег на эти пирожные! Значит, краситель был украден, а в сами пирожные добавлен яд! Потому что красный это цвет любви! А его любимая пыталась выйти за другого! Это очевидно как белый день! А я не догадался!

Юй Фэн орал ещё и ещё, но Ши Яньцзы вдруг отвесила ему звонкую пощёчину. Вэнь Сянь ахнул и закрыл рот руками, раскрасневшийся и запыхавшийся Бянь Ху и Е Хэй, бледный как Костяная старуха, замерли, чжэн Юн подавился, а Чэн Лян Бин захлопал в ладоши: он пришёл незаметно для всех и имел возможность лицезреть этот спектакль.

— Чэн-гунцзы! Смотрите, не переусердствуйте! — послышался голос, от которого так и веяло издёвкой.

Из-за спины чжэна Юн вышел лекарь Цзя Син. Он перебирал что-то в руках.

Пощёчина отрезвила шаоцина. Он взглянул на серебристую луну: теперь она не казалась расплывшимся пятном.

— Ты не бог, ты человек… — прошептала Ши Яньцзы. — Человек должен уметь извлекать пользу из ошибок и учиться предотвращать грядущие!

— Спасибо… — одними губами произнёс Цепной пёс.

Он тяжело дышал. По шее стекал пот. Щека горела. Сыщик закрыл глаза, пытаясь собрать мысли в кучу.

«Ты не тот, кем пытаешься казаться! Ты сыщик и ты гордишься этим. За твоей дерзостью прячется желание быть полезным и страх совершить ошибку. Ты ненавидишь себя! Я понимаю тебя… Я тоже прошла путь от ненависти к покою! Смешно, но именно ненависть моей матери ко мне открыла мне путь в цзянху, где я обрела дом, братьев и гармонию! И я простила её! Я помогу тебе!», — думала Ши Яньцзы, наблюдая, как на виске Юй Фэна пульсирует тонкая синеватая венка.

Девушка понимала, что Юй Фэн способен быть человеком, раз испытает такие яркие чувства.

«Ты потеряла одного близкого человека… Я не позволю тебе потерять второго! Наизнанку вернусь, встречусь со всеми призраки и демонами, но отплачу тебе!», — думал Юй Фэн, чувствуя тепло Ши Яньцзы, стоявшей рядом.