Ши Яньцзы нашла в сослуживцах то, чего не смогла найти в родном доме — семью.

Она ценила в них то, что не ценили в семьи Ши — преданность и доверие.

Сердце Ши Янцзы раскрылось благодаря братьям.

Она увидела другую жизнь, получила уважение, е ё даже начали иногда узнавать на улице: вести о способной девушке из семьи Ши в рядах гвардейцев разнеслась быстро! Юань Шуйлань, когда выныривал из своих глубочайших раздумий, даже изволил шутить:

— Мэймэй, ты стала популярнее меня!

Потом в Лояна пришла весна…

— Станешь моей бацзе? — вдруг сказал Лю Жэнь. — Я буду твоим бади.

Девушка опешила.

— А ты — моим басюном? — добавил Лю Жэнь.

— Сам хотел это предложить, — отозвался Юань Шуйлань.

Лю Жэнь и Ши Яньцзы переглянулись. Юань Шуйлань улыбнулся.

В тот же вечер Юань Шуйлань, Лю Жэнь и Ши Яньцзы зажгли благовония в Снежной пагоде и трижды поклонились.

Весть о том, что семья Ши стали ближе к богатой семье Юань, пришлась родителям по душе: глаза матушки аж засверкали, а отец чуть ли не мурчал от удовольствия. А вот что касается фамилии Лю… Ради семьи Юань семья Ши сделала вид, что рада этому. Но на самом деле рада была только тётя: она бросала заинтересованные взгляды на Лю Жэня, на его воинскую выправку, а он помогал ей поливать пионы — таскал вёдра с водой, исподтишка разглядывая статную фигуру тёти.

— Нравится? — не удержался однажды Юань Шуйлань.

— А-а! — Лю Жэнь аж подпрыгнул. — Не шути так!!! Я не смею!!!

Ши Яньцзы замолчала.

— Что было потом? — спросил Юй Фэн.

— Тётя — голос девушки снова дрогнул.

— Ши Вэйли умерла двадцать третьего числа пятого месяца 697 года, — закончил Вэнь Сянь за неё. — В деле написано от отравления…

Вэнь Сянь притих, помотал головой и спросил:

— Что я делал?

— В деле написано от отравления… — тяжело вздохнул сыщик.

— Змеиным ядом! — спохватился писарь. — Кто-то добавил его в пирожные из муки чилима. Так сказал лекарь, который осматривал её тело. Юй-гунцзы, который купил пирожные… Оказался невиновен. Змеиный яд нашли у мёртвого слуги.

«Или же клещевиной… С руки Юань Шуйланя, который покупал эти пирожные?», — подумал шаоцин.

«О чём он думает?», — мысленно спросила себя Ши Яньцзы, глядя на то, как тени блуждают по задумчивому лицу сыщика.

— В день её смерти, — продолжил говорить Вэнь Сянь, и Юй Фэн дёрнулся вспугнув тени. — На другом конце города. Произошло. Крупное столкновение. Повозки с неизвестным человеком.

«Всё интереснее и интереснее! Именно в тот день я вернулся с войны и нашёл флюгер!», — опешил Цепной пёс.

Ши Яньцзы заметила это чувство, читавшиеся в тёмных глазах Юй Фэна.

— Незадолго до смерти Ши Вэйли нарисовала картину, — казалось, писарь поставил перед собой цель хорошенько пройтись по старым ранам Ши Яньцзы, но девушка осознавала, что по-другому сейчас быть не может. — На ней изображён призрак. Картина теперь висит в Снежной пагоде. Семья Ши пожертвовала её даосам… В конце пятого месяце 697 года. После этого кто-то донёс на семью Ши. Дело о рабах всплыло наружу. С пятого месяца 697 года Ши-фужэнь в тюрьме, Ши-сяньшэнь пропал.

— Когда Юань Шуйланя видели в последний раз? — спросил Цепной пёс.

— В 698 году. Во время прошлого фестиваля. Он пошёл в кузницу вместе с Лю Жэнем. Потом в пруду нашли одежды Юань-гунцзы. Его тело пропало. Кузнец оказался убит. Нападавший скрылся. Лю-гунцзы был тяжело ранен. С его слов и записано.

— Он упоминал призраков? — не удержался Цепной пёс.

В девушке диким пламенем вспыхнула ярость, но страж невероятным усилием воли удержала её буйство.

Вэнь Сянь покачал головой.

— Зачем они пошли в кузницу? — шаоцин обратился к девушке.

— Я не знаю… —прошептала Ши Яньцзы.

«Что я имею: странную семейку Ши и их тощие скелеты под каждым столом, клещевину, донос, убийц-ящериц покойного принца Ли Сяня, саму тётю Ши, Юань Шуйланя вместе с пирожными из чилима, где обнаружился яд, мерзкий племянничек, который, вероятно, переписывает дела… Кто подсыпал клещевину в пирожные и почему в деле указан змеиный яд? Кто и зачем тащил на повозке флюгер? Ладно, всё это в сторону. На руках сейчас только одна зацепка: даос, передавший записку со стихами, которые ведут в тулоу».

Шаоцин встал.

1 5 - ый день седьмого месяца , Лоян

Далисы.

Сквозь тонкую бумагу на окне пробился солнечный свет: пока Ши Яньцзы говорила, наступил рассвет.

— Ши-гуньян, вы идёте домой, — молвил Юй Фэн.

— Буду нужна — ищите меня во флигелях гвардии, — девушка сразу же пошла в сторону дверей.

Общества Цепного пса стражу хватило за глаза и за уши. Подчинённые расступились.

— Нет! — вдруг сказал Цепной пёс. — Ждите в Далисы!

Все замерли. Девушка оглянулась и исподлобья взглянула на сыщика.

— Вы и ваша семья слишком подозрительна, чтоб я упустил вас из виду! —

Ши Яньцзы хотела возразить, но передумала.

«Сейчас не лучшее время оскорблять его… Займусь этим потом».

«Наверняка хотела напомнить мне, что Цепного пса вообще нашли под забором, но решила сделать это позднее! Хороша у меня репутация!».

— Пинжи Вэнь! — сказал сыщик.

Вэнь Сянь обмакнул кисть в тушь и приготовился писать.

— Напиши от моего имени командиру… — Юй Фэн выжидающе взглянул на девушку.

— Гвардия Птицы счастья, — любезно подсказала Ши Яньцзы.

— Командиру Птицы Счастья, — добавил Юй Фэн. — Ши Яньцзы освобождается от службы на ближайшие дни.

— На четырнадцать ночей, — упрямо поправила страж.

— Пусть будет по-вашему, — устало махнул рукой шаоцин, — а то моргнуть не успею, как перережете мне горло!

— Юй-сюн! — произнёс Юн Лю Ян, но тут же быстро спохватился. — Юй-гунцзы, что нам делать?

Е Хэй заметно напрягся.

— Вы трое идёте в тулоу, проверять нашу наводку, — ответил Юй Фэн, даже не обратив внимание на юношу. — Сычжи Е! Идёшь в архив. Ищи что, что может быть связано с семьёй Ши.

Е Хэй тихонько выдохнул и даже попытался возразить:

— Но Вэнь Сянь знает бумажки как свои пять пальцев!

— Ты хочешь к призракам? — в голосе Цепного пса слышалась хитринка.

— Юй-гунцзы! Сейчас же иду в архив!

Неуклюже раскланявшись, юноша выскочил за дверь.

«Он в своём уме? Писаря в тулоу, а не писаря — на место писаря!», — недоумевала Ши Яньцзы.

«Я просто хорошо их знаю!», — мысленно хмыкнул Юй Фэн, направляясь к двери.

Позади себя он услышал слишком громкий шёпот Вэнь Сяня:

— Что мне сначала нужно сделать?

— Написать письмо командиру отряда Ши-гуньян, — таким же громким шёпотом напомнил ему Бянь Ху.

Вэнь Сянь быстро написал письмо, аккуратно поставил печать Далисы, свернул в свиток и встал.

Подчинённые покинули комнату. Шаоцин ушёл последним. Медленно, очень медленно закрывая двери, он произнёс чуть ли не шёпотом:

— Ши-гуньян, ждите меня здесь. Я скоро вернусь.

Двери закрылись.

«Да он издевается! Я не буду терять драгоценное время. Тулоу, значит?», — возмутилась Ши Яньцзы.

Девушка молча подошла к окну, распахнула его и бесшумно выпрыгнула на зелёную траву. Солнечный свет больно резанул по глазам, девушка прикрылась рукой. Потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть: старая травма часто давала о себе знать. Крадучись по кустам, страж покинула Далисы никем не замеченная.

Она перелезла через забор и вскарабкалась на дерево, растущее недалеко от главных врат Далисы. Раздвинув ветви, Ши Яньцзы оглянулась и вдруг увидела того, кого Гадкий Пёс называл сычжи Е — юноша дёргал сычжи Бянь за рукав:

— Будь осторожен! Сейчас призраки повсюду!

— Да хорошо-хорошо! — отмахивался тот, пытаясь уйти.

— Присматривай за Сянь-гэ!

— Да знаю я!