И Ли Сянь злорадно расхохотался.

— Где яшмовый колокольчик? — выдавил он, наконец, из себя. — Мне нужен этот артефакт!

Изо рта женщины потекла кровь. Тело несчастной билось в агонии. Внезапно страшная догадка посетила голову Ли Сяня…

— Где твоё дитя⁈ — рявкнул он.

Но женщина уже не могла ответить…

— Скорее! Заберите цзюани! — заорал принц, махнув рукой.

Но было уже поздно. Души по Мин-фужэнь впитались в земную ци, унося бесценное сокровище с собой.

Яшмового колокольчика при женщине не было.

— Что ему там было нужно? Клан Инь Чжэнь я уничтожил. Без цзюаней он стал бесполезным: заклинатель не может быть оружием без двадцать первой техники! Переписать цзюани создать невозможно! Я видел, как на глазах исчезало написанное… Может, шкатулки для поглощения энергии ян? Их давно уже разворовали. Я сам украл последнюю и лично заточил туда певичек. Не видать императрице энергии ян! Семья Ши стала полностью бесполезной. Родная… Прости, хотел другого… Я завершу начатое до конца! Я найду этот яшмовой колокольчик! — мужчина сжал и разжал кулак. — Если не цзюани и не шкатулки, если не яшмовый колокольчик… То искать он мог там только Острый Серп Луны! Но зачем? Он же сломался после смерти Ли Сяня! Лес пагод, значит…

Хозяин решительно встал, касаясь пальцами артефакта, висящего на шее.

Окрестности Лояна, гроты Лунмэнь.

Время в потоке божественной ци текло иначе. Когда Ши Яньцзы, Юй Фэн и остальные попали в водоворот, было ранее утро двадцать первого дня. Когда они вывалились из него в высокую сочную траву, наступил вечер двадцать второго дня и сильно постаревшая луна, выглядывающая среди рванных туч, серебрила листву.

На лужайке горел костёр, вокруг которого сидели люди. От них исходила тёмная ци: так бывает, когда адепты во время самосовершенствования использует не внутренние силы, а стягивают духовные силы извне, концентрируя их в своём теле. Такая же ци исходила от мертвеца, лежащего в траве. В его распахнутых глазах застыла ночь, а рука сжимала короткую бамбуковую палочку.

Это был жребий.

Хуан цюань.

Бин Цилин еле-еле разлепил глаза. Шумно выдохнув, он сел и застонал: под рёбрами ныло от удара о землю. Демон приподнялся и оглянулся: он лежал в высокой траве на берегу Сюэучи, кровавого пруда. Но это была не настоящая кровь: водоём наполняла духовная кровь, вязкая липкая жижа, лишающая всякой возможности дышать. В пруду барахтались серебристые рыбки с человеческим лицом — это были души грешников-убийц, запятнавших кровью очаг или храмы божеств: едва рыбы выныривали, чтобы глотнуть воздуха, как слуги-демоны загоняли в пруд и не разрешали даже высовывать голову.

Бин Цилин угодил в обитель Угуан-вана, трепетно относящегося к жуликам и лгунам. Судья приготовил для них тысячи изысканных пыток, от отрезания языков до подвешивания вниз головой… Видимо, ци ящерицы попала на стальной коготь, который был очень знаком Унгуан-вану… Именно поэтому демон видел сейчас, как тусклое, никогда не заходящее светило ада играло бликами на алых водах.

Слух Бин Цилина смог различить шум реки. Именно здесь протекала самая широкая часть длинной и полноводной Найхэ, которая сильно пахла нечистотами. Мост через реку охраняли ядовитая змея и злой пёс.

И это уже было большой проблемой! Уже как три года им было поручено искать демона, убившего вернейшего слугу вана, когда этот презренный помощник попытался обесчестить демоницу в Юду… Женщина дала Бин Цилину первую работу, когда новорожденный демон искал хоть какое-то укрытие, поэтому полгода он подметал её большой двор, пока не перебрался в десятое судилище, спрятавшись под величием и красотой фужэнь. С тех самых пор Угуан-ван имел зуб на Бин Цилина и обучил своего пса брать след на любой запах сандала. Ну а Бин Цилин сохранил кольцо в виде когтя: демон снял его с пальца мёртвого слуги.

Сам Угуан-ван знал не понаслышке, с какими душами имел дела, поэтому почти половина его сил уходила на поддержание Духовной Сферы. В четвёртом судилище она была самая плотная и уровня совершенствования Бин Цилина не хватило бы на то, чтобы попытаться попасть в Юду, находясь на этом берегу Найхэ. Здесь стояло поместье вана, под которыми располагалась пыточные, омываемые духовной кровью. Нужно было попасть над другой берег, но там цвёл хо гуанцай, высаженный ваном. Судья надеялся, что корни схватят любого, посмевшего покинуть его судилище.

Демон отполз в сторону, стараясь не попадаться в глаза слугам вана, спрятался в кустах и решительно направился к мосту: за пять лет жизни в аду Бин Цилин научился прекрасно маскироваться среди листвы, что не требовало ненужной траты духовных сил.

Уже издалека он увидел гигантскую чёрную змею и огромного, лохматого белого пса: они охраняли мост. Пробраться сквозь него было невозможно. Использовать цингун сейчас тоже было нельзя — Бин Цилин потратил слишком много сил, спасая людей. Он рисковал потерять контроль над собой.

Демон задумался, пытаясь найти выход. Неожиданно решение само нашло него: из Найхэ выплыли семь душ в одеждах клана Хэй Линь. Бин Цилин напрягся — он ни разу не слышал про этот клан ничего хорошего. Зато ни раз слышал про легендарный яшмовый колокольчик, который являлся целью многолетних поисков адептами клана.

Змея обвила все семь душ длинным хвостом и кинула их в траву.

— У меня задание! — кричал адепт. — Жребий! Яшмовый колокольчик! Где он?

Души подскочили и начали бегать, спотыкаясь, вокруг моста. Так дезориентировано вели себя все новоприбывшие. Змея зашипела Бин Цилин затащил одну душу в кусты, вырубил её, снял верхние одежды, накинул на себя и выбежал из кустов, старательно изображая седьмую душу. Пока слуги пытались их поймать, Бин Цилин ступил на мост.

Пёс яростно залаял — он учуял запах сандала. Бин Цилин пробежался по мосту, призывая все духовные силы, на которые только был способен. Мгновение — и демона ослепили огни Юду!

Бин Цилин облегченно выдохнул, растворяясь в толпе. Его мутило и тошнило. Демон спрятался во мраке хутуна, скинул чужие одежды и лёг на землю, пытаясь прийти в себя. Черты лица снова плыли, обнажая клыки, ногти становились когтями. Демон терял свой человеческий облик. Невероятным усилием он вырубил себя на одну стражу. Превращение в чудовище прекратилось.

Когда Бин Цилин очнулся, то инь снова медленно зациркулировала в его меридианах. Он встал, отряхнулся и пробормотал:

— Если за дело взялись адепты Хэй Линь, быть беде. Мне нужно наверх. И как можно скорее.

22- ый день седьмого месяца , окрестности Лояна,

пещеры Лунмэнь.

— Не понял, был же рассвет… — пробормотал Юй Фэн, разглядывая мерцающие звёзды и слушая беспокойное ржание лошадей, роющих копытом землю.

— Юй-гунцзы, это всё, что вас волнует? — поинтересовался Е Хэй дрожащим голосом.

Юноша лежал рядом, тоже разглядывая небо. Там извивался длинной лентой огромный жёлтый дракон. Его рёв, полный ярости и разочарования, срывал листья с деревьев и приминал траву. Казалось, что даже звёзды могут осыпаться с неба…

— Я же не один это вижу и слышу? — прошептал завороженный Юй Фэн.

— Теперь мне даже убивать вас жалко! — съязвила Ши Яньцзы.

— Конечно, жалко! Убьёшь ты, а лечить его мне! — отозвался лекарь Цзя.

— Мне кажется, лечить надо меня! — произнёс Бянь Ху.

— Я даже не знаю… Хорошо ли это… Или плохо, — ответил Вэнь Сянь. — Вдруг мне… Пилюль не хватит?

— Интересно, какой меч возьмёт это чудовище? — задумчиво принёс Юн Лю Ян.

Люди лежали покругу, голова к голове.

— Это плохая идея, поверь мне! — произнесла Ши Яньцзы.

Божественная ци и уже хорошо знакомые голоса людей отрезвили девушку. В её памяти всплывали обрывки фраз шицзюнь: