— Цзя-я-а-а Син решил от него избавиться, что ли? — прокряхтел Бянь Ху, зевая и потягиваясь. — Вроде обещал выстроить очередь в отхожее место, а не отправить всех на тот свет.

Его громкий голос разбудил Ши Яньцзы. Она подскочила, уронив сразу два одеяла на пол, и почуяла демонический холод. Его ни с чем нельзя было спутать: истощающий и могильный. Девушка принюхалась: аромат сандала ещё не выветрился. Ши Яньцзы часто ощущала его возле своей койки во флигеле гвардии… Словно кто-то навещал её и укутывал одеялом, скрываясь под плащом тёмной ночи.

— Лучший день? Какой? — послышался голос Вэнь Сяня.

Девушка вошла в комнату мужчин, выхватила листок из рук писаря и прочитала стих.

— Это свадьба, — уверенно сказала она, одновременно принюхиваясь.

Здесь не пахло сандалом. Значит, ночной гость приходил только к ней.

— Свадьба? — недоверчиво переспросил Бянь Ху.

— Не каждой девушке удаётся пройти попасть в клан или получить образование, чтобы открыть свою лавку. Порой брак — их единственное будущее! — пояснила Ши Яньцзы.

— Звучит складно, — согласился Вэнь Сянь. — Но… Что вы тут делаете, Ши-гуньян?

— Ой! я потом тебе расскажу! — в глазах Бянь Ху прыгали дикие хитринки.

Но поймав грозный взгляд сыщика, он прокашлялся и принялся изучать свои ногти с таким видом, словно первый раз их увидел.

— Девять солнц… — девушка нахмурила брови, силясь вспомнить. — Шицзюнь говорила же о них… Точно! Это стрелок И Хоу!

— Чего? — переспросил Юй Фэн.

— Сын Шанди, верховного небесного владыки.

— Это он женится? — сыщик повёл бровью.

Ши Яньцзы сделала вид, что не заметила его насмешку и продолжила говорить:

— Это случилось тысячи лет назад. Тогда титул Шанди носил Ди Цзюнь. У него были сыновья, десять солнц, рождённые его женой Си-Хэ. Но они иссушали землю. Поэтому владыка призвал небесного лучника, И Хоу, усмирить их. И Хоу спустился на землю и одну за одной выпустил девять стрел. Когда солнце падало на землю, оно обращалось в трёхного ворона. Где теперь эти вороны, никто не знает.

— В общем, если отбросить всю чепуху, — закончил сыщик. — Это должны быть ядовитые украшения невесты?

Девушка вздохнула и просто пожала плечами.

— Сычжи Бянь, узнай, у кого сегодня вечером свадьба! — распорядился сыщик.

Бянь Ху и тут же принялся одеваться.

— Пинжи Вэнь, добудись сычжи Е! На вас почерк нюй-шу. Найдите того, кто ещё им владеет! — добавил Юй Фэн.

Писарь коротко кивнул.

— А ты, — сыщик взгляну на чжэна Юн, — попробуй ещё раз допросить разбойника.

— Понял! — радостно потёр руки чжэн Юн.

— Ши-гуньян! — Юй Фэн скользнул взглядом по доспехам Ши Яньцзы. — А вы пока переоденьтесь во что-нибудь. Вы попали в центр скандала, страж Птицы счастья будет привлекать ненужное внимание!

Раздав указания, шаоцин ушёл.

— И вот что мне переодеться? — спросила девушка саму себя. — И на какие деньги?

— Предлагаю раздеть Е Хэя! — отозвался Бянь Ху.

— Всё в порядке! Он у нас душка! — заверил её чжэн Юн, поймав возмущённый взгляд девушки. — Да и размерчик твой…

Чжэн Юн смерил довольно хрупкую и невысокую фигуру девушки с ног до головы и добавил:

— Ну, менее-более!

Ши Яньцзы вздохнула и согласилась. Бянь Ху тут же достал из шкафа ханьфу юноши и отдал ей со словами:

— Всё чистое!

Девушка вернулась к себе в комнату.

Удивительно, но ханьфу относительно подошёл: он оказался широковат в плечах и слишком длинный. Поэтому Ши Яньцзы подвернула рукава и рубанула мечом, отрезав лишние полы.

— На первое время вполне сойдёт.

Когда рассвет разбудил Лоян, Вэнь Сянь и Е Хэй, спящий на ходу, отправились на рынок: как показывал опыт, там всегда можно было что-то узнать и услышать.

Во время допроса тридцатого по счёт торговца служащим Далисы улыбнулась удача.

— Вы слышали что-то о разбойниках? — устало произнёс Е Хэй дежурную на сегодня фразу.

— Да нынче много их тут! — охотно ответил очень худощавый и бледный, но ещё молодой мужчина.

Юноша аж подскочил от неожиданности.

— Чем торгуете⁈

— Да вот, травками да цветами.

— А это что?

— Кудзу.

— Зачем?

— Так это, корень, цветы и листья кудзу используются в традиционной китайской медицине для лечения болезней сердца!

Писарь тщательно записывал каждое слово.

— Понял! Откуда она?

— Кудзу только из Юнчжоу привожу.

— По пути вас случаем не грабят?

— Нет-нет! Боги берегут мою лавку!

— Как вас зовут?

— Нин Ван.

— Откуда вы?

— О, маленькая деревенька в округе Хэбэй. А что случилось?

— Мы ищем преступника. Спасибо за сведения!

Вэнь Сянь убрали кисть и подсунул записи торговцу. Нин Ван написал своё имя.

— Его иероглифы не напоминают нюй-шу, — уверенно сказал писарь, когда они отошли от лавки. — Наврядли он владеет почерком.

— Снова ничего! — Е Хэй задумчиво потёр переносицу. — Да как так! Уж больно подозрительно выглядел этот торговец сушёными пионами! И товар у него из Юнчжоу!

— Многие возят товар из Юнчжоу, — пожал плечами Вэнь Сянь.

— Ладно. Пошли следующего опросим, — проворчал юноша, покупая сладости у другого торговца и скидывая их в сумку писаря.

Так они провели весь день на рынке, но по-настоящему удача улыбнулась совсем в другом месте…

— Сянь-гэ! Ну о чём я тебя просил? — проворчал юноша.

— Я не помню… — пролепетал писарь.

— Купить нам пару лепешек и суп из баранины, пока я опрашиваю хозяина! — напомнил Е Хэй. — Я сейчас умру от голода. А деньги куда дел?

Вэнь Сянь промолчал.

— Ладно, сам куплю.

Купив еду, Е Хэй усадил Вэнь Сяня за столик на постоялом дворе и вцепился зубами в лепёшку, но тут же выплюнул её: с постоялого двора вышел человек в маске из папье-маше. И всё бы ничего, но он оглянулся с таким видом, словно что-то украл, и пошёл вниз по улице.

— Не наш ли этот череп? — шепнул Е Хэй.

Вэнь Сянь завертел головой как ворона. Юноша отобрал у Вэнь Сяня суп, схватил за длинный рукав и поволок за собой, преследуя этого человека.

Незнакомец привёл их к проклятому дому и исчез внутри.

— Только не это… — простонал юноша.

Мастер Яшмового храма научил его кое-чему: Е Хэй сконцентрировал свою ци. Теперь он мог видеть тонкий мир: по проклятому дому ходил призрак. Е Хэй вцепился сильнее в рукав Вэнь Сяня.

— Что ты видишь? — прошептал писарь.

— Пожилая женщина. Маленькая, высохшая. Злобные глаза!

— Пойдём. Я с тобой!

— Главное, не забудь! — пошутил юноша тихим дрожащим голосом.

Заходить через распахнутые врата, скрипевшие на ветру, было опасно, поэтому мужчины перелезли через забор и спрятались за пустыми бочками. Юноша одной рукой по-прежнему держался за рукав Вэнь Сяня, а другой сжимал колокольчик на поясе.

Из дома донеслись приглушённые голоса:

— Приветствую, Хозяин!

— Не думал я, что спустя столько лет её любовник ещё таскает этих цикад вниз! Ещё и кудзу привозит из Юнчжоу! Она по-прежнему лелеет мечту о том, что сможет удержать в своих руках такую силу?

— Полагаю, что да, Хозяин!

— Осталось немного… Но где же мне искать яшмовый колокольчик?

Вдруг что-то лохматое и безобразное скатилось на Е Хэя сверху. Выпучив голубые глаза, оно уставилось на мужчин, обнажив клыки: по его подбородку потекла слюна. Юноша заорал, перелетел через бочки, утянув за собой перепуганного Вэнь Сяня и выбежал через врата. Бочки покатились по двору.

Бин Цилина скрючило: его лицо обезобразилось, ногти стали когтями, тело пронзила боль словно от тысячи острых игл… Это инь вырывалась наружу. Он мычал и бил ладонью землю.

Люди выбежали из дома. Послышался приказ:

— Обыскать!

Демон начал считать про себя, призывая духовную силу и стараясь сохранить сознание. Человеческое тело влекло: мягкое, теплое, совсем рядом… Демон чувствовал запах кожи и дыхание живого человека, слышал биение его сердца… Не сорваться. Нельзя… Нельзя!