– Он каждый вечер читал колдовскую книгу на неизвестном языке! – Арслан взял в руки знакомый Орею трактат. «Теории измерений» действительно были написаны на языке магии, и Арслан решил использовать собственное невежество для достижения цели. Никто из присутствующих не знал этого языка, и ничего не смог бы опровергнуть.

– То есть, к обвинениям в убийстве ты хочешь добавить колдовство? – сухо спросил Иршаб.

– Да! Потому что это чистая правда!

– Монах, тебе знакома эта книга? – обратился к обвиняемому староста.

– Это… это… – Орей задыхался от волнения и не верил, что селянин, который спас его, получив желаемое — богатство и влияние в своей семье — теперь перевернул всё с ног на голову. Но отрицать явное он тоже не мог.

– Это «Теории измерений». Книга… моя…

– Значит, ты сознаешься в колдовстве? – прямой суровый вопрос сбил его с толку.

– Н-нет… нет… я не...

– Он лжет! Я сам видел, как он колдует! Я уверен, он не одолел демона, а заключил с ним сделку, чтобы с его помощью убить моих братьев! – продолжал кричать Арслан, подняв над головой раскрытые «Теории измерений». – Он точно умеет общаться с ними! Говорит с ними на этом колдовском языке! Вот доказательство! Вы сами можете посмотреть и убедиться!

– И верно! – подал голос дядя Фархат, поднявшись со своего места. – Как простой человек может одолеть демона, не владея колдовством?!

Все согласно закивали, только Орей отрицательно мотал головой. Ему просто не давали оправдаться, да он бы и не смог. Монах уже чувствовал подкрадывающееся к горлу удушье, и про себя начал повторять молитвы, которые читал ночью, в надежде, что в эти ужасные минуты они принесут ему успокоение.

– Он и сам как демон перелезал через забор к Аллине Мас Рийя! В дом вдов, в сторону которого мужчинам даже смотреть не дозволено! – в негодовании взывал к суду Арслан.

– Это так, – голос женщины прозвучал с дальнего конца зала. – Он напугал моих невесток.

– Стражники остановили его после этого, – взял слово капитан стражи, стоявший возле кресла старосты. – Мы предупреждали его!

– А потом пришел в нашу часовню! И говорил, что наше писание Высших неправильное! – закричал священник, трясясь от злости. – Как он только посмел высказывать свои святотатственные мысли! Кощунство! И я помню, что он расспрашивал меня про умершую старуху!

Орей хотел провалиться сквозь землю от стыда и бессилия. Почему он не может просто исчезнуть сейчас? Умереть на этом самом месте, чтобы не переживать этот ужас?

– Он знается не только с демонами, но и с ифритами! – продолжил обличать «преступника» Арслан.

Повисло недолгое тяжелое молчание, которое прервалось хриплым голосом старика Ильдара Мас Харуна.

– Думаю, что Арслан прав. Этот монах, или кто он на самом деле, знается с ифритами. Я сам видел, как он ловко играет в карты и обманывает, – проскрипел тот. – А за осквернение могилы моей жены, он должен понести наказание!

– Значит, помимо того, что этот человек убийца и колдун, он еще и осквернитель могил? - уточнил староста у Арслана. Тот охотно подтвердил его слова.

К ужасу Орея зал разразился единодушными одобрительными криками. В каком-то смысле, монаху все же удалось принести в Шадиб покой и примирить враждующие семьи. Но видимо, ценой этого станет его жизнь.

– А ещё… – голос селянина от волнения сорвался. – Он возжелал мою жену! Гурам, мой племянник, совсем ещё ребенок, потерявший отца, пришел к нам за помощью и увидел, как Орей… этот проклятый колдун коснулся её! – Арслан бросил в него «Теории измерений». – А потом… все это видели! У него в руках был нож Оттара! Он намеревался и меня убить, когда понял, что я догадался, кто он такой! Верно вы говорили, староста, вашего сына убили хоссы, но на мою семью пало истинное проклятье! – с ненавистью подытожил он. – Я думал, что по заветам Высших приютил святого человека, а дал кров настоящему демону! И тут же весь наш род настигла за это расплата!

Все снова замолчали, Иршаб обвел взглядом зал.

– Ну, Орей, что можешь сказать в свое оправдание? Лучше раскайся во всех своих злодеяниях!

– Я… не колдун, – закрыв глаза, выпалил Орей. – Я никого не убивал!

Зал разразился озлобленными криками. Почти все мужчины кричали хором, невпопад и монах мог разобрать только отдельные фразы:

– Смерть...

– ...казнить его!

– Лжец!

– Никакой пощады!

Орей судорожно сглотнул, его трясло, но сознание отказывалось покидать его, чтобы вновь погрузить в спасительное небытие. Лучше было бы, если бы ему позволили умереть быстро без страха, без боли, которая до сих пор терзала его тело.

В зале ратуши долго не стихал гвалт голосов. Все главы родов были против него, не осталось никаких сомнений, что исход будет плачевным. На Арслана он не мог даже смотреть. Невероятная злоба, вдруг воспламенившая его сердце, застилала взор кровавой пеленой.

«Один шаг, один взмах мечом и возмездие свершится…»

Орей потряс головой. Нужно как-то иначе доказать, что он невиновен. Да и где снова взять этот меч, что достался ему в наследство? Оружие ведь пропало.

Он должен говорить. Хоть что-нибудь, ведь решается его судьба!

Должен собрать воедино всю свою храбрость, которая еще осталась, утихомирить свои страхи и крикнуть. Так, чтобы его услышали.

– Убийца – Арслан! – выкрикнул Орей, и зал притих. – Я нашел нож Оттара в его колодце. А до этого он ругался и дрался со своим братом!

– Ложь! – селянин чуть не бросился на монаха, но замер на краю возвышения, в гневе сжимая кулаки.

– Ложь – твои слова! – рычал Орей, чувствуя, как пьянеет от ярости и как торжествующе хохочет внутри него нечто темное, чей голос он слышит теперь постоянно. – Ты же сам хотел проверить, не стала ли старуха Мас Харун демоном! Ты показывал мне ножи!

– Что?! – Арслан все-таки спрыгнул вниз и кинулся в драку, но стражники остановили его на полпути и оттащили обратно к лестнице.

И снова зал ратуши поглотил шквал криков, от которого у Орея заложило уши. Даже если бы он начал что-то говорить, никто бы его не услышал. Что-то кричала даже Аллина Мас Рийя, указывая то на монаха, то на Арслана, но Орей не мог разобрать слов. И тут он понял, эти попытки оправдаться были никому не нужны. Главы родов не хотели его слушать, они даже друг друга не слышали.

Когда горячий спор поутих, заговорил староста.

– Спокойно! – Иршаб поднял руку. – Я тоже не понимаю, почему мы должны верить этому странному чужаку. Мы не знаем точно, действительно ли он жил в горной обители, или он и есть тот демон, что убил всех монахов, чтобы мы никогда не смогли расспросить об этом. У нас есть только наши глаза и уши. Мы видели, что он делал. Слышали, что он говорил. Мы приняли его, но очевидно, это было напрасно, – он горько вздохнул. – Нужно проголосовать, что делать с этим человеком. Может, он убийца, а может и нет, истина ведома только Высшим. Пусть они и судят его душу в жизни или в посмертии. А мы, простые люди, и можем следовать двумя путями, согласно нашим законам. Милосердие во имя искупления грехов. Пощадить его, но заставить тяжелым трудом до конца жизни отрабатывать свои преступления. Либо наказать по всей строгости, дабы его душа немедленно предстала перед судом Высших…

Последняя фраза Орею не понравилась. Она подразумевала казнь. Однако шанс на пощаду и тяжелые работы вселил в его душу свет надежды. Может, ещё получится сбежать отсюда вместе с Зариме? Или как-то доказать, что он не убийца?

Конечно, это милосердие предполагало, что он станет здесь рабом и потеряет свободу, но это все же лучше, чем быть убитым. Смерти Орей боялся. Пусть он прожил очень долго, дольше, чем любой человек в этом зале, но никогда не сожалел ни об одном прожитом дне. Он любил свою жизнь, по крайней мере, большую её часть, и надеялся, что всё ещё будет хорошо, а Высшие не позволят, чтобы их верный слуга погиб напрасно!

– Давайте проголосуем! Кто за то, чтобы пощадить монаха?