— Покойся с миром, Плаишкор.

Вскоре начали спускаться закатные сумерки, и я, морально уставший, пошёл искать место, чтобы отдохнуть. Целых домов вокруг не находилось, ровно как и разрушенных. Всё погребено под сугробами. А солнце, меж тем, уже коснулось горизонта и теперь даже глаза не слепило.

Отчаявшись найти хоть какой-нибудь целый дом, я вернулся на площадь ратуши и решил найти темницу, но увидел вместо входа в неё лишь руины, под которыми, возможно, ещё лежал подземный ход. Убрав снег от туда, я перетащил небольшие камни и очень удивился, так как, вопреки рассказам Вадиса, темницу не разрушило полностью, хотя вход и обвалился. За камнями, которые образовали горку, я увидел только темноту, но СНДВ открыл мне, что там ещё есть помещение, достаточно просторное, чтобы устроиться с комфортом десятку человек. Однако, пролезть туда мог только я.

Прежде чем самозабвенно начать туда копать, я долго изучал обстановку внутри обычным зрением и условием люмена. К счастью, вывод оказался простым — всё, что могло обвалиться, уже давно обвалилось, и рухнуть не должно. Разве что, если прямо сюда упадёт метеорит. Несущие деревянные и каменные колонны, к которым я присматривался с особенным вниманием, ничуть не пострадали, не считая нескольких у входа, а так как тюрьма находилась ещё и в нескольких метрах под землёй, то и опасности там находиться не было никакой. К тому же, от куда-то взявшийся стереотип про марнов, строящих всё на века, как в Совке, придавал мне уверенности. Без понятия, где слышал, но решил довериться чувству.

Сил хватило, чтобы сделать кое-какой вход внутрь, но к концу работ я истощился уже не только морально, но и физически. Сложив несколько факелов в костёр, устроился поближе к выходу, чтобы и для Лучика костёр поддерживать. Там и без моих условий ветра быть не должно, но теплом обделять коня не хотелось.

Сняв забитый намёрзшей от дыхания водой вязанный шарф, я пару раз стукнул его, тряхнул и повесил за концы рядом, чтобы с него стекли последние капли и к следующему утру он высох. До этого лишь перчатками соскребал, да собственной магией выпаривал, от чего засыпалось ещё быстрее.

В темнице стоял несильный сквозняк, от которого я закрылся плащом, и это навело на мысль, что подземный ход всё ещё может быть цел, но проверять свою догадку я не собирался, так как уже к завтру — ох и набрался я словечек от ялов — решил отчаливать обратно. Кому знать, повезёт мне на обратном пути? Лёгкой ли будет дорога? Надеюсь, я смогу вернуться в срок, не заставив и без того беспокойных ялов волноваться. Да и обещал же.

***

Проснувшись от слабого света, который всё-таки пробился сквозь выход, я увидел, что рукоятки факелов прогорели, и в последний момент от кострища исходило лишь слабое тепло. Он горел до утра только потому, что я всю ночь ослаблял пламя магией. Халун научил: направить руку на пламя и сжать её. После этого костёр не мог ни разгореться, ни погаснуть. Правда, он ещё при этом говорил какие-то слова, а мне этого не требовалось. Продрав глаза, я мысленно отпустил огонь, и вверх напоследок умчался сноп искр. Даже дыма не появилось — головешки хоть сейчас голыми руками хватай — тут же превратятся в золу.

Вздохнув глубоко, я размялся, поел и снова натянул просохший шарф на лицо.

Нас с Лучиком ждал путь обратно, и в первый день погода пообещала не портиться. На небо заползло солнце, но почему-то я чувствовал холод сильнее, чем когда шёл снег. Ко всему прочему, глаза всё никак не могли привыкнуть к ослепительно-белому свету, отражённому от него. Приходилось жмуриться, и от этого они болели. Позже я и вовсе переменил обычное зрение на СНДВ.

Первая четверть пути пролетела легко, и уже к закату я в прежнем месте устроил ночлег. Пришлось чуть повозиться со вновь нанесённым снегом, но мои труды вознаградились хорошим сном. Чтобы не замёрзнуть, пришлось сделать так, чтобы воздух вокруг разогрелся, и тепло никуда не подевалось. К счастью, успешно, впрочем, как и в прошлые разы.

Так же удачно прошли и три оставшихся дня пути. Передо мной почти незаметно появилась Живая Стена с открытыми воротами, и я, поздоровавшись со стражниками вошёл в Илибез. Ялы-пограничники меня узнали и даже спрашивать ничего не стали, хотя для приличия, если это можно так назвать, луки всё-таки натянули. Да ну и корень с ними.

Лучика я подвёл к конюшне и постучался, после чего дверь открыл молодой ял, помогавший в прошлый раз седловать коня. Он, увидев нас, просиял, поприветствовал нас, даже спросил, тяжела ли была дорога, ну а я коротко рассказал, что снегом дороги замело лишь поверхностно, зато по краям сугробы такие, что дракона спрятать можно. Его мои сравнения очень впечатлили, но я решил не затягивать, попрощался с Лучиком, дал ему последние кусочки лакомства и вышел на улицу, не особенно загруженный всем, что мне наказали вернуть Роулл с Халуном.

В прошлый раз, готовясь к отправлению, я особенно не смотрел по сторонам — Халун не давал зевать, быстро шагая к выходу, но зато в этот самый момент времени у меня имелось в достатке и даже с небольшой горкой сверху. В какой-то момент я даже сошёл с прямого пути к подъёму влево и пошёл по параллельной улице.

Снег на скатах крыш, сосульки, свисающие с канавок черепицы. Даже певчий уголок, единственный выращенный среди каменных домов, не сильно выделялся сейчас, соответствуя общей палитре цветов. Ничего необычного, кроме, пожалуй что, улиц, очищенных почти до земли.

Ещё я с этой улицы увидел пристань, и один из кораблей показался мне знакомым. Нет, точно он! Корабль канохов очень выделялся среди остального ялийского флота, и меня посетила мысль сходить к лорду Диданию и кое-что ему сказать, но перед этим я решил всё-таки зайти на площадку и снять с себя всё лишнее.

***

Стражники стояли и смотрели на меня. В свою очередь, я пристально смотрел в их сторону и набирался смелости. Когда отметка превысила сотню процентов, я сказал:

— Мир вам, божие создания! — и, не без удовольствия наблюдая за их удивлёнными лицами, вошёл.

Лорд Диданий кушал, но передать его выражение лица с торчавшей изо рта долькой какого-то фрукта было просто нереально. Немного подумав, он прожевал её и сказал:

— Приветаю.

— Ветаю, милорд — ответил я, только в этот момент вспомнив, что к правителям ялов обращаться стоит несколько по-другому. — Приятного аппетита!

Он сидел слева от своего трона за небольшим столиком на самом обыкновенном стуле, не зная, что ответить, и трапеза его выглядела не сильно лучше, чем то, что подавали в столовой на площадке. Ну, разве что, порция побольше. Выглядел, впрочем, он всё так же помпезно, и я даже заметил прежнее кольцо с большим сапфиром на невероятно чистых почти белых руках.

— Не ожидал тебя увидеть. Ко столу, Гнису? — вспомнил он о приличиях, проведя рукой над тарелками.

— Что вы, я на мгновение. По городу гуляю, вот, решил заглянуть.

Лорд отложил прибор и вытер лицо салфеткой, после чего спросил:

— Мастера справляются со своей работой?

Немного рассказав ему обо всём, я упустил лишь тот момент, что только что вернулся с похода. Удивительно, но у меня нашлись силы даже на то, чтобы болтать. Впрочем, на долго я в шатре лорда Дидания не задержался, и под конец вспомнил, о чём хотел спросить.

— Думал, вы тот корабль на дрова пустите, ан-нет, стоит на причале, качается.

— Но это же твой трофей, как бы ты его ни добыл. Не беспокойся, плату за его стояние ты внёс уже давно.

— Ладно, — пожал я плечами. — Думаю, что о судьбе военнопленных спрашивать нечего?

— Ты слишком плохого мнения обо мне, Гнису, — почти обиженным тоном ответил лорд. — Они же не напали.

— Неужели, вы их в Давурион выпустили?

— Нет, конечно! Захватили, допросили и отправили в Крислем.

— Честно говоря, удивлён, — ответил я и усмехнулся. Отдав салют, я попрощался с лордом и вышел наружу. Удивлённые стражники посмотрели на меня, но и на этот раз ничего не предприняли.