Весь рукав окрасился тёмно-бордовым цветом, но меня это не сильно волновало, потому что со своей задачей я справился на ура. Кровь остановил, а руку теперь украшал ну совсем неприглядный… У-у, до шрама тут ещё жить и жить. Ладно, будет — увидим.

В следующий момент в мой помутнённый разум пришла ещё одна идея.

«Подать что ли сигнал? Плевать, кому. Даже ялам».

Сложив левую руку пистолетом и кое-как прицелившись прямо вверх, я изобразил выстрел. На секунду мне даже показалось, будто из пальцев вылетел огонь, хотя, это уже из разряда галлюцинаций. Что там в магическом взгляде ещё может показаться в таком состоянии? Впрочем, следом и оно подвело, оставив лишь черноту.

Земля под головой показалась мне мягче перьевой подушки и приняла сначала затылок, а потом — щёку.

«Неужели ещё думать могу? — пронеслось в голове украдкой. Заодно я вспомнил выявленную слабость канохов: — Они и впрямь боятся магии? Почему?»

... в которой Андрей поймёт, стоит ли оно того — оставаться в Давурионе.

Тепло. Темно. Тихо. Удобно? Не уверен, что именно такие слова приходят на ум, когда ты просыпаешься после чересчурных нагрузок на всё тело, да ещё и на земле. Однако…

Если меня не обманули мои собственные ощущения, я оказался на чём-то мягком и тёплом. Не скажу точно, но почему-то я верил, что перину подо мной взбили, как сливки. Подушка порадовала не меньше, а, завернувшись в одеяло, мне казалось, можно хоть космос покорять с его невероятно низкими температурами. В следующее мгновение я даже заметил, что моё лицо украшает спокойная улыбка. Никак, в рай попал? Хотя это вряд ли, учитывая мои недавние достижения.

После всего хотелось снова заснуть и лежать вот так хоть до скончания времён, но мои мечты разрушил немилосердный звон цепи. До боли знакомый, надо сказать, звук. С лица тут же исчезла улыбка, а в руку даже вернулась неприятная боль, пусть и не острая. Глубоко вздохнув и приготовившись ко всему, я открыл глаза. Зря. Худшие ожидания подтвердились. Три каменные стены, украшенные простенькими узорами веточек и листьев, в небольшой комнате, и четвёртая — бронзовая решётка, тоже украшенная листиками, но уже металлическими, выкованными не особенно хорошими мастерами. За металлом в том небольшом уголке, который открылся мне с этого положения, я увидел слабый мерцающий свет от факелов. Однако, самое худшее — это то, что я обнаружил себя в кровати, от чего невольно напрягся и выгнал остатки сна. Удивительно, но это расстроило меня гораздо сильнее, чем обездвиженная подвешенная на груди рука или же тот факт, что я раздет до трусов.

У кровати стояла небольшая задвинутая гардина, а на противоположном конце небольшой столик со стулом. Удивительно, но я не увидел в камере отхожего. Это говорило о том, что заключённых тут, как на корабле, куда-то водят.

Помогая себе одной свободной рукой, я еле поднялся на постели и смог принять сидячее, поставив ноги на пол. Напряжение со спины сразу как-то исчезло, и я смог вздохнуть свободнее. После этого я рывком встал и чудом удержался на босых ногах. Сложно сказать, чего мне не хватало для равновесия — второй руки или чего-то ещё, но, по крайней мере, я не чувствовал себя пьяным. Ноги вскоре немного отошли, и я смог ступать увереннее, да и голова начала соображать получше. Уперевшись на решётку, я просунул голову в одну из свободных от декораций ячеек и увидел снаружи двоих стражников за какой-то настольной игрой вроде карт.

«Через парадную сбежать не получится, — подумал я с грустью, — хотя сорвать решётку с петель ещё возможно».

Видимо, ялы не придали значения тому, как мне удалось открыть решётку и не приложили усилий, чтобы это исправить. Что ж, учту на будущее. А пока…

— Рота подъём! — Громко рявкнул я, и двое стражников, которые, видимо, не услышали моих босых шагов внутри темницы, подпрыгнули и недоумённо посмотрели на меня. С довольной мордой я уставился на них по очереди и спросил:

— Долго мне ещё тут сидеть?

— Иди доложи, — сказал один из ялов, и другой быстро зашагал к выходу. Дождавшись, когда массивная дверь в темницу закроется, я взялся за решётку и спросил вновь, отделяя каждое слово:

— Долго мне ещё здесь сидеть?

— Надеюсь, нет! — с толикой злобы ответил мне оставшийся стражник.

— Ты мне тоже не нравишься, — ответил я едко. — И всё-таки?

— Не мне решать, — так же недружелюбно ответил он.

«Зачем Диданий поместил его сюда? Оставил бы там, во второй темнице! — Подумал стражник возмущённо. — Демон, а он довольно тихий».

Оставив мысли яла без ответа, я протяжно зевнул и, почесав рядом с местом раны, попросился в отхожее. Ял повёл носом, но подошёл к решётке, открыл её и отвёл меня в точно такую же комнату, но без кроватей, стола, зато с одним единственным сидением с отверстием и бочкой, наполненной водой с большим ковшом на ней.

— Что естественно, то не безобразно, — сказал я ялу, когда снова увидел его недовольное лицо.

Вернувшись в свою камеру, я отправился обратно к кровати, на которую сразу же сел. Ожидание, к счастью, не затянулось, и со стороны входа послышался звук открываемой грузной двери. Неожиданно до моих ушей донёсся разговор пришельца, вернувшегося вместе со стражем. И голос первого я, к своему ужасу, узнал. В одно мгновение весь мой энтузиазм испарился, потому что услышал я Роулла. Он устало сказал:

— Я тель... ланни имени Тсу'Роулл. — Его оговорка заставила стражников усмехнуться. — По приказу акаста Халуна пленник переходит под мою ответственность. — Они отрапортовали, что приказ принят и готов к исполнению. К слову, сам визитёр так на меня и не взглянул.

Решётку открыли, и в меня тут же полетели мои аккуратно сложенные вещи, которые я каким-то чудом поймал единственной свободной рукой. Прямо так, не вставая с кровати, пришлось натягивать их на себя. К счастью, обувь с носками в меня не полетела — их положили на пол рядом с выходом из камеры. Единственное, чего я не досчитался — это шляпы, которая, между прочим, очень мне понравилась. Но спорить по этому поводу я не стал, а относительно быстро накинул одежду и подошёл к сапогам.

— Выходи уже, — сказал нетерпеливый стражник, когда я, уперевшись в решётку, неуверенно глянул за угол. Роулл, видимо, сидел прямо у стены, поэтому я его и не увидел.

— Не поминайте лихом, — наигранно горько сказал я, ковыляя прочь от темницы. На меня удивлённо уставился Роулл, но выражение его лица быстро сменилось хмурым. — Ну, привет.

Однако же, ял смог удивить и меня.

— Не может быть! — восторг и радость в его голосе смешались с удивлением и совершенно запутали меня. — Ты жив?!

— Пока — да, — ляпнул я первое, что пришло в голову.

Неожиданно, он подбежал и крепко обнял меня. Наверное, в этот момент мои глаза стали огромными, и от этого я не смог ни ответить, ни вырваться из его хватки. Единственное, что я сейчас мог, это говорить.

— Ай, руку больно! — воскликнул я, всё ещё не понимая, в чём дело.

Роулл сжалился и выпустил меня из своих объятий, но не успел я и слова выпустить, как он, посмотрев мне за спину, холодно сказал:

— Извини. Пойдём от сюда.

— Ладно, — ответил я неуверенно, потирая около раны. Боль вроде отпустила.

Мы с ялом покинули темницу, провожаемые изумлёнными взглядами стражников. Чуднóе это зрелище — падающие челюсти.

— Нескóль дней назад стало известно, что твой корабль так и не дошёл, — затараторил ял. — Я уж думал всё, нету тебя.

— Как сказать, — неопределённо ответил я. — Нас взяли пираты, сбежали только... эх, только я.

Как только я с Роуллом оказался в коморке стражников, он закрыл за нами дверь и снова посмотрел на меня.

— Да, сколе же тебе досталось, — тяжело сказал Роулл. — Как рука?

— Неважно, — честно ответил я, осматривая прикрытые ладонью плотные ткани. — Тут глубокое резанное с ожогами. Буду теперь калекой.