— Андрей, ты согласишься стать защитником в грядущие тёмные времена? — Меч в ножнах оказался на пальцах обеих рук, и лорд протянул оружие мне.

О как? Вопрос сразу в лоб? Впервые моё мнение лорд воспримет всерьёз? Принять или отказаться? Так у меня появится шанс на относительно нормальную жизнь до означенных событий, о которых мне почему-то ни слова говорить не хотят. Сами, видать, не знают. Зато, гипотетически, я смогу найти способ вернуться домой до момента «π». Что? Спасать мир? Ну, это как получится! С другой стороны, вот бы мне все эти приключения в двадцать. В мои сорок три героем становиться, да ещё и спасать чужой мир от, чёрт знает чего, нет никакого желания. Героями должны становиться молодые, а мне и до седины не долго.

— Значит, такова моя роль? Геройски умереть? Отличный конец для Гнису. — Яд в моём голосе мог бы отравить весь Илибез. Подойдя ближе, я протянул руку к ножнам с Полосатиком, но в паре сантиметров остановился. — Однако, мне нужно слово, что я не буду никому принадлежать.

Лорд усмехнулся и ответил:

— Это возможно. Обещаю, что мои приказы не воспрепятствуют свободе твоих действий и тебя.

— В таком случае, — твёрдо схватив ножны, я прижал их к груди и выдохнул. Не важно, умею я им пользоваться или нет, с оружием мне стало спокойнее, хотя чего-то, какой-то мелочи, не хватало, — верните и мой кинжал.

— В обмен на рассказ от побега, — хитро сказал Диданий.

— Сплетник, — беззлобно ответил я одними лишь губами. — Что ж, извольте...

***

После того, как я в мелочах поведал всё, что со мной случилось за прошедший месяц, лорд и впрямь вернул мне кинжал, а затем долго общался с Роуллом, но я их не слушал, а рассматривал рисунок на мече и одновременно думал. Возможно, стоило выпросить куда более конкретные слова, потому что его обещание вышло довольно размытым и открытым для манёвра. Надо мне импульсивность из себя изживать, а то вот так попаду ещё в беду, и что делать? Кроме того, меня беспокоила моя дальнейшая судьба. Для начала хорошо бы просто научиться жить здесь, а то натворил уже дел. Как раз тогда, когда я дошёл до этой мысли, ко мне снова обратился лорд:

— Андрей, несмотря на всё, что с тобой случилось, — сказал он, — удача может отвернуться, и тогда тебе пригодятся навыки, которыми ты не владеешь.

— Вы прямо мысли читаете.

— Не читаю, — зачем-то ответил он серьёзным тоном. — Но это кажется мне логичным. Тебе нужно учиться, ты согласен?

— Полностью.

— А теперь ланни Тсу'Роулл. — Тот аж выпрямился, хотя до этого момента разговаривал с лордом относительно свободно. Видимо, звание перед именем обязывало. — С этого момента с тебя снимается наказание. Ты заслужил свой меч, и от своего имени я предлагаю тебе ярлык телли третьей ступени. — По мере того, как лорд говорил, Роулл сменил несколько эмоций. Таких как удивление, смятение и благодарность. Об этом мне подсказали лишь его глаза, а на лице ни один мускул не дрогнул.

— Благодарю, милорд, — сказал ял с искренностью в голосе и принял свой клинок от яла, который показался мне знакомым. Вот ещё бы имя его вспомнить. Чёрт.

— Лорд Диданий, — сказал я, когда возникла удобная пауза, — Здесь что-то душновато. Если ко мне нет вопросов, могу я покинуть шатёр?

Привыкнув, наверное, к моей манере говорить, он молча пожал плечами и чуть наклонил голову. Этот жест я воспринял, как разрешение, поэтому поднялся, скромно кивнул, развернулся и пошёл в сторону выхода. Роулл же остался стоять, но я не мог не заметить его просветлевшее лицо.

На улице меня обрадовало тёплым приятным ветерком, и я втянул его полной грудью. Стало даже как-то легко на душе. Возможно, было бы совсем хорошо, если бы я не отсидел себе всё ниже пояса, поэтому прямо перед стражниками я нацепил всё своё оружие и чуть размялся, растрещав, кажется, весь позвоночник.

К счастью, ждать Роулла долго не пришлось: он вышел через минуту, быстро нашёл меня взглядом и сразу же сказал:

— Идём.

Глядя на его счастливую морду, что я не удержался:

— Может, лорд Диданий и мне какой ярлык предложит? Ты чего такой довольный?

— Когда твой корабль пропал, меня лишили 'моего' клинка и нескóлих ступеней. Перед самым повышением, представляешь? Считалось, что я не сохранил тебе жизнь.

— Однако ж вот он я, живой. Интересно, кто меня опознал?

— Кажется, догадываюсь, — ответил он, нахмурившись, но не от злости, а задумчиво. — Сначала мне показалось это насмешкой: приказ командира «привести очень важного пленника» на допрос. Я даже не знал, что это ты.

— Эх, мне доставало только довериться тебе. Вот если бы не тот марн.

— Благодаря ему у меня появился довод, чтобы поручиться за тебя.

— «Благодаря» ему умер Вадис, — ответил я хмуро. — Стоило оно того?

— Прости, — ответил он, вздохнув.

Мы поднялись на плато, на котором располагалась верхняя часть Илибеза. Дальше ял забирал правее. Роулл неожиданно пожурил меня за то, что я, видите ли, неправильно веду себя в присутствии лорда. Пришлось в деталях объяснять, что воспоминания ещё свежи, пусть даже я не имею ничего против лично правителя. Потом, я же не его подданный.

Разумеется, Роулл не успокоился. Напомнил, что меня здесь защитить от его гнева некому, а Роуллу он может лишь приказать, чтобы тот не встревал в экзекуцию. В итоге наш и без того шумный разговор перерос в настоящий спор, медленно привлекающий к себе внимание прохожих. Содержание не особенно изменяло свой смысл, но мы каким-то образом дошли аж до Видима с Вадисом, а после и вовсе перешли на наличие слабостей у лорда. Роуллу даже стало интересно, что я накопал на лорда за месяц, большую часть которого я провёл вообще не на континенте. Пришлось ему на пальцах объяснять, что я ещё недостаточно доверяю кому-либо, чтобы делиться такими секретами. Вдруг он — Роулл — разведчик каких-нибудь недоброжелателей? Его мои слова, впрочем, ничуть не задели. Наоборот, Роуллу даже стало смешно от моего предположения. Наконец, до меня дошло, что он от спора получает неимоверное удовольствие и махнул рукой, перекрывая словоизлияния.

Так мы в итоге дошли до самой границы Илибеза, примыкающей к лесу со светлыми лиственными деревьями. Чуть поодаль, как раз там, куда меня и вёл Роулл, находилась огороженная невысоким забором площадка. Ограждение, как и дома вокруг, вырастили, но тоненькие веточки находились так тесно друг к другу, что составляли непроницаемое даже для глаза препятствие. Из-за этого я смог рассмотреть лишь крыши невысоких живых зданий и верхушки каких-то металлических конструкций. Что это, я мог лишь гадать, хотя в качестве бреда даже предположил, что там могут быть пыточные на свежем воздухе.

— В каком-то смысле… — неопределённо ответил Роулл, и я напрягся ещё больше, но нашёл в себе силы пройти за ним через роскошные ворота, густо обвитые цветущей шипастой лозой.

Нас встретила довольно большая площадка, покрытая ровным слоем песка и всяческих снарядов. Да, прямо так, за металлическими конструкциями едва ли мог проникнуть солнечный свет, на столько их сделали много, пусть они и занимали лишь небольшую часть огороженной территории. Из более-менее знакомых я отыскал взглядом стенки, брусья, тросы, подвешенные над землёй в нескольких сантиметрах, тонкие брёвна, торчащие из земли на разную длину, кривые ветки в нескольких метрах над землёй. Остальные снаряды на что-то земное даже отдалённо не походили. На другой части площадки я увидел огороженные невысокими поребриками ячейки, достаточные для того, чтобы заниматься ли один на один. Видимо, там проходит фехтование, а прямо за ячейками шло пустое поле, занимающее, пожалуй, половину всей территории. Часть его скрывали снаряды, но я от чего-то был уверен, что там стоят мишени для стрельбы из лука. Картину завершала грунтовая дорожка по периметру площадки, рядом с которой мы и оказались.

Когда Роулл решил, что я уже насмотрелся, он окликнул меня, и мы пошли к одному из небольших живых домов, окно которого на втором этаже выходило прямо на площадку. Он постучался в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её. Внутри нас ждал знакомый ял, которого я узнал по тёмным прямым волосам и шраму на шее с боку. Халун, вроде. Не зря его, видать, Роулл недавно вспоминал, да и у меня, что удивительно, его имя в памяти отложилось.