Морские волны не наглели и старались не касаться моих ног, хотя я и сам периодически заходил на его территорию.
По мере моего продвижения коряга приобретала всё более узнаваемые формы, и в итоге я понял, что это самый настоящий обломок корабля, круто заваленный на бок. Он слабо покачивался, полулёжа на одной из сторон и готов был навернуться. Быть может, случится прилив, волны подхватят его и унесут куда-то, да там и похоронят. Странно, но я как-то даже занервничал, что не успею выбраться наружу, если это произойдёт. Несмотря на это, сел рядом и задумался, лезть туда или нет. Повторять подвиг-заплыв вновь желания не прибавилось ни на грамм, но хоть глазком глянуть, поискать, может, вещи какие. Хотя, какие там вещи? Канохи, небось, уже успели разграбить его. Вряд ли, даже если это тот корабль, на котором мы плыли, там осталось что-то ценное.
Так в нерешительности я просидел и пролежал, смотря на воду, около часа. За то время солнце скрылось за облаками, а ветер начал усиливаться, поднимая волны всё выше. С каждой минутой мне думалось, что вот он, прошёл заветный момент, когда я могу залезть внутрь, и всё потеряно. А обломок всё раскачивался и потихоньку начал уходить туда, от куда пришёл.
Неожиданно, особо большая волна с моря ударила так, что он перевернулся с бока и намертво вошёл огрызком мачты в песок, а часть киля теперь тупым остриём смотрела прямо в небо. Меня это немного даже напугало. В этот момент я находился не так близко, чтобы задело в процессе переворота, но чёрт возьми!
«Ну, — подумал я, вслух только усмехнувшись. — Теперь уже не перевернётся. Не зря подождал».
Создав небольшой, но яркий огонёк, летающий почти перед лицом, я полез туда, где мгновение назад царила кромешная тьма. Мало того, что солнце с неба куда-то сбежало, так ведь и перегородок в трюме наделали, что без огня ничего не найти.
Изучая каждый сантиметр трюма, я обнаружил место, где сам некогда в клетке сидел. Все предметы мебели: те же клетки, вёдра, обломки досок и прочие тяжёлые и не очень вещи сейчас лежали рядом с правым бортом, на котором этот кусок корабля находился, как только его принесло. Должно быть, воздуха внутри хватило, чтобы этот обломок доплыл, а противовес, созданный всем этим хламом удерживал его в «удобном» для дрейфа положении. Повезло, что мы проплывали совсем недалеко, но вот вопрос: «А ни канохи ли тут работорговцы?»
Медленно проходя дальше, я увидел люк, ведущий из трюма, а под ним плещущуюся воду.
Там я с помощью своего огонька увидел какую-то блестящую вещь, которую тут же вознамерился достать. А что? Хоть какой-то начальный капитал. В кармане угольков, и тех не осталось, а про номины и говорить нечего.
После пары неудачных попыток принять хоть сколько-нибудь удобную позу, чтобы достать сокровище, я почти перестал держаться и, соскользнув, плюхнулся в воду. Разумеется, случайно! Мои отросшие ногти, наверное, оставили на досках яркие прямые линии, но мне в воде стало уже как-то не до этого, да и пытаться не утонуть, когда воды — по грудь, это вам не шутки какие-нибудь, между прочим! Ну, ладно, шутки. Сначала мне показалось, что я тону, но паника быстра сошла на нет. Верх и низ нашлись быстро, поэтому предмет вскоре оказался у меня в руках.
***
Эх, а как бы хотелось найти здесь Полосатик с тем серебряным кинжальчиком. Мысли об оружии всё чаще стали посещать мою голову, и мне это не нравилось. Но так же мне не нравилось, что рано или поздно мне придётся им воспользоваться.
Волосы на солнце быстро высохли и снова превратились в солому, поэтому теперь я желал только одного — искупаться в обычной воде, чтобы смыть соль и грязь. Хватало и того, что налипло, пока я по континенту шагал, и выглядел я теперь ещё более скверно, чем вчера. Там, хоть и дождём, но волосы кое-как отмылись.
Конечно, за водой можно и в деревню сходить, но далековато от сюда, да и лень. Кроме того, не охота лишний раз на лица местного населения смотреть, да и у берега давление чего бы то ни было на мозги не такое сильное.
Долго размышляя, я придумал, наконец, как мне добыть чистой воды, не уходя с берега. В моём случае пригодились воспоминания о соли, воде и конденсате. Оставалось только соорудить нечто, что могло бы ловить пар и сливать воду в одно место.
Большие листья растений, которых в двадцати шагах от берега росло в изобилии, показались мне отличным материалом, тем более они без особых усилий ломались руками, а веса почти не имели. Собрав с низеньких деревьев по пять, я получил хорошую охапку и верёвкой, которую вместе с ведром нашёл на обломке корабля, связал её, чтобы перетащить. Оставалось самое сложное — соорудить воронку, по стенкам которой в ёмкость должны стекать капли испарённой и осевшей воды. Верёвки, чудом уцелевшие рейки с корабля и ветки с берега тоже очень выручили.
Через пару часов я, наконец, сделал задуманное. Стояла жара, приправленная солнцем почти в зените, и пот лился с меня в огромных объёмах. Будь я здесь чуть дольше, пришлось бы давать название новой кисло-солёной речушке. Именно такими были капли, случайно попадающие в рот, и сколько бы я ни отплёвывался, становилось мерзко. Пришлось раздеться, впрочем я оставил на себе трусы и закрытую свёрнутой рубашкой голову, чтобы не напекло.
Что же до моего творения, «Лисичка», как я её обозвал, представляла собой перевёрнутый конус с закруглённой стороной у основания, похожий на одноимённый гриб. У устройства получилась прочная косая ножка-ручка, которую я сделал, чтобы воронка находилась в некотором расстоянии от земли или песка, и под неё можно было поставить ёмкость. Множество верёвок туго обвивали рейки, и конструкция выглядела надёжно. Для проверки я даже воткнул её в бережной песок, пошатал, но она устояла, будто к ней никто не прикасался. Рейка при этом даже не затрещала и не заскрипела.
Оставалась лишь одна проблема. Жара могла свести все мои старания к нулю, но я подумал и решил охлаждать листики «Лисички» собственной магией. Так часть энергии будет возвращаться ко мне.
Благополучно отнеся этот недозонтик на берег и воткнув его в глубокий песок с неглубокой водой, я с берега натаскал камней и из них соорудил маленький обособленный от большой воды бассейн. Ведро я поставил в его центр на небольшой постамент, сложенный из плоских камней, и убедился, что всё установлено достаточно крепко. Переделывать всё, в случае неудачи не хотелось, да и сил на это я уже истратил больше, чем хотелось бы, а ведь самое тяжёлое ещё только впереди.
Приготовившись ко всему на свете, я напрягся и направил все свои силы на солёную воду в пределах бортиков. Удерживать сразу два магических действия я толком не умел, поэтому приходилось чередовать нагрев бассейна и охлаждение листиков. Через минуту с поверхности воды начал подниматься пар, а ещё через несколько мгновений, когда я подал ещё больше сил, она шумно закипела. На берегу в считанные секунды появился густой туман, сносимый ещё слабым утренним морским бризом, но от этого легче смотреть не становилось.
Вокруг вскоре стало жарко, и, так как я дышал по большей части ртом, на языке в большом количестве оседала вода. Но даже её не хватало, чтобы утолить мою вновь возникшую жажду. Вся одежда, включающая трусы и рубашку на голове, оказались под натиском новой волны, но уже не столько от меня, сколько от пара. Струйки по телу потекли ещё более толстые, глаза защипало от пота но я не обращал на это внимание.
Солнце вновь показалось из-за облаков, и мне стало ещё жарче. Ещё чуть-чуть, и я бы перегрелся. Как-то не хотелось в итоге слечь с ожогами разной степени тяжести, но и грязным ходить я до одури устал. Везде что-то чесалось, волосы либо неприятно липли к голове, когда мокрые, либо кололись после того, как высохнут. Вот и думал сейчас, что важнее — здоровье или гигиена, а греть воду, между тем, не переставал.
Без малейшего понятия, сколько времени это продолжается, и уже даже задыхаясь, я подумал, что пришло время остановиться. Силы, несмотря на охлаждение, были исчерпаны, и их хватило только на то, чтобы присесть и несколько минут ничего не делать. Голову покинули все мысли, а тело — силы, но это состояние быстро сменилось туповатой болью в черепе, которая, к счастью, не задержалась. Бульканье в бассейне стало медленно утихать, а пар так же медленно рассеиваться, но звук падающих в ведро капель продолжился даже тогда, когда я остановил охлаждение. К счастью, на сытый желудок мои силы быстро восстанавливались, и я понимал, что вскоре смогу снова встать на ноги.
