Он выдал такую улыбку, что я невольно отшатнулась.

Таэллан икнул, тоже глянул на Гарграниэля и… обвис, закатив глаза. Кажется, у кого-то позорнейший обморок.

– Что ты собираешься с ним сделать? – осторожно уточнила я.

– Тебе не нужно этого знать, – мягко ответил мой жених.

Мне очень хотелось сказать: «Да-да, конечно», но что-то внутри упорно противилось тому, чтобы обречь кого-то на смерть. Поэтому я хмуро заметила:

– Нужно. Эльф спёр вещи у меня, значит, он – моя жертва. Со своей будешь делать что угодно, а мою изволь вернуть мне. Я сама решу его судьбу.

Гарграниэль разжал руку, которой удерживал обмякшего Таэллана (тот мешком свалился на пол), и с жутковатой неспешностью развернулся ко мне.

– Бить меня нельзя! – поспешно напомнила я на всякий случай.

– Бить? – ласково и жутко переспросил Гар, отчего мне стало ещё страшнее. – Неужели ты думаешь, что я способен ударить свою невесту? Что за нездоровые фантазии, крошка?

– Прости, больше не повторится. Только не злись.

Он очень глубоко вздохнул и заметил:

– Если будешь продолжать в том же духе, я точно тебя отшлёпаю.

– Ты имеешь в виду – если я буду продолжать заступаться за эльфа? – уточнила я на всякий случай.

– Нет. Если ты будешь продолжать от меня шарахаться.

– Меня нельзя за это винить! Ты себя со стороны видел? Когда ты раздражён, твои глаза буквально обжигают. Холодом.

– И всё-таки постарайся держать себя в руках. Особенно при посторонних. Мы оба в этом заинтересованы.

– Хорошо…

– А теперь вернёмся к эльфу. Зачем он тебе? Неужели ты жалеешь того, кто хотел отдать тебя Варкалу? Да ещё и взамен за то, чтобы самому иногда тобой пользоваться?

– Нет, не жалею. Но и причастной к его безвременной кончине быть не хочу. Он достаточно принёс мне расстройств, чтобы я ещё и убийцей себя из-за него чувствовала.

– И что предлагаешь? Устроить его на работу, как вампира? Это слишком мягкое наказание за то, что он сделал.

– А, ну да, я об этом не подумала. Ведь тебе нужно поддерживать репутацию жуткого откусывателя голов. Иначе эта четвёрка борцов за власть сядет тебе на шею, да?

Гар внезапно расхохотался. Это чай на него продолжает действовать, или я опять сказала что-то совсем не то?

– Вот уж что меня беспокоит в последнюю очередь, так это репутация, – отсмеявшись, заметил он. – Думаешь, я её нарочно, что ли, создаю? Делать мне больше нечего. Опасаться стоит только в том случае, если за суровым видом у тебя ничего нет. Тогда, конечно, очень страшно показаться в глазах окружающих слабаком. Мне же по барабану, что обо мне подумают. Захотят проверить на зуб? Да пожалуйста! Между прочим, мне никогда не приходило в голову кого-то запугать, чтобы меня считали суровым. Я всегда делаю то, что считаю нужным. А окружающие сами придумывают себе какие-то легенды.

– Вообще, это объясняет, почему тебя называют непредсказуемым, – задумчиво подытожила я. – Из-за этого даже если ты поступаешь хорошо, все ищут в твоих действиях какой-то подвох.

– Именно. Единственный раз, когда я играю в угоду публике – это сейчас. Да и то только потому, что они могут угрожать тебе.

– Ого…

– Ну да. У нас же договор.

– Точно. Всё дело в договоре.

На секунду мне стало обидно, но я быстро прогнала это чувство. Всё верно. Мне очень повезло, что у нас есть прописанные обязательства, что он вернёт меня в целости и сохранности домой. Теперь Гару приходится меня защищать. Правда, если бы не этот договор, я бы вообще не попалась на глаза Варкалу и Дикрату.

Я поймала какой-то чересчур пристальный взгляд Гарграниэля и уточнила:

– Так что с эльфом? Может, его швейцаром назначить? Пусть открывает-закрывает дверь, встречает гостей на входе, помогает вещи дотащить, за чистотой холла следит. Мы ему ещё форму справим парадную с приподнятой круглой шапочкой на резинке. Думаешь, такого наказания мало, учитывая его болезненную самовлюблённость, презрение наших постояльцев к слабакам, а также количество тех, кому он успел наговорить гадостей? В баре я заметила, что многие его недолюбливают из-за его высокомерия и острого языка.

– Ты права, – неожиданно признал Гар, чуть подумав. – Надо только будет включить в его магическое соглашение пункт, который не даст ему покончить с собой. Я займусь этим. А ты избавь его от оберега.

– Попробую.

Я залезла в карман лежащего на полу эльфа и извлекла двумя пальцами куколку.

– От души благодарю тебя за помощь в поимке вора. Имущество он, конечно, не вернул, но теперь я сама назначаю ему наказание за проступок. Он будет заниматься унизительной работой, пока я не смогу его простить.

Гар сначала усмехнулся, но почти сразу усмешку убрал и заметил:

– Надо же, сработало! Смотри.

Я глянула на безвольно лежащую руку Таэллана. Щетина исчезала на глазах.

– Что ещё от меня требуется?

– Ничего. Об остальном я позабочусь.

О, как же мне нравится слышать подобные слова от мужчины… Жаль только, что это всё не по-настоящему. Мой бывший парень, помнится, любил повторять: «Мне некогда, сделай это сама, ладно?» Хотя занят он обычно был тем, что бесконечно играл в свои танки.

– Что ж, пойду тогда работать, – со вздохом сказала я.

Оживлённо обсуждающие борьбу эльфа с волосяной куклой постояльцы не расходились дольше обычного. Но когда на улице рассвело, они всё же понемногу начали расползаться по номерам. Наступило то время суток, которое я за последние дни успела полюбить.

До обеда время прошло самым наипрекраснейшим образом. Я не спеша выпила две чашки кофе, всласть поболтала с феями из бара и сообщила им новость, что теперь по ночам их будет подменять Маркус. Как же они обрадовались! Ночное время было самым горячим, особенно в последние дни. Если бы не заговоренный чай, который поддерживал фей в хорошем настроении, им приходилось бы ох как нелегко.

Да уж, кажется, мы все плотно подсели на этот чаёк. Ощущение лёгкости стало уже привычным и теперь нас не колбасило так, как было с непривычки после первого приёма. Однако теперь лично я побаивалась остаться без чая. Даже не представляю, как бы я перенесла все последние новости, если бы он не поддерживал меня на плаву. Ведь всего за несколько дней жизнь так круто поменялась! И продолжала меняться. Сначала меня закинуло в отель, потом эльф с вампиром не давали покоя, теперь вот вся эта история с помолвкой. Кто бы смог это вынести? А я вот дёрнула чайку и держусь молодцом.

Как только время подошло к обеду, возле стойки нарисовался Гарграниэль.

– Готова перекусить? – спросил он и, дождавшись удивлённого кивка, предложил: – Тогда идём.

Вообще, за всё время пребывания в отеле я ни разу не посещала обеденную зону. Как оказалось, зря. Она была под стать особняку и выглядела, как зал неплохого ресторана (или очень хорошего кафе). И судя по тому, с какой охотой постояльцы обычно бежали на гонг, кормили здесь вкусно.

Правда, сейчас постояльцев в зале не было. Из всех столиков сервирован был всего один – у окна. Помимо тарелок и приборов на нём стояли зажженные свечи в красивом старинном подсвечнике. К столику нас проводил услужливый эльф-официант. В это время музыканты на специальном возвышении наигрывали какую-то романтическую мелодию. Они тоже были светлыми эльфами.

– Откуда это всё тут взялось? – уточнила я, как только мы присели за столик.

– Секрет, – улыбнулся Гарграниэль и обменялся многозначительным взглядом с официантом.

Я озадачилась ещё больше. Что происходит? Ведь наша помолвка – фиктивная! Ради чего стараться? Услуги перевода и я так ему окажу. А о внезапно вспыхнувших чувствах речь уж точно не идёт.

Вручив нам меню, официант, наконец, отошёл.

– Что происходит? – прошипела я.

– Всё как обычно. Мы притворяемся парочкой. Просто если мы будем ограничиваться демонстративными знаками внимания только в присутствии свидетелей – это уверит наших врагов в том, что мы притворяемся. И они обязательно укажут на это высшему суду. А так… мы вроде бы наедине, я заказал для невесты романтический обед и пригласил персонал из лучшего эльфийского ресторана… в который любят время от времени захаживать все более-менее значимые фигуры.