— Вик, — обращается ко мне Марат.

— Да? — мельком смотрю на него.

— Я хотел извиниться… за сауну, — он замолкает и смотрит на меня.

Меня мгновенно кидает в жар и в горле пересыхает. На меня обрушивается смущение, граничащее со стыдом, как там, когда встретилась взглядом с Маратом в раздевалке сауны. Делаю глубокий вдох.

— Тебе не за что извиняться, — говорю, пристально глядя в лобовое стекло. Смотреть на Марата я не решаюсь.

— Надо было хотя бы постучаться, — продолжает он. — Но Ульяна сказала, что все уже ушли, поэтому… я даже и представить не мог, что увижу тебя… там.

В моей голове табуном проносятся все ругательства, которые я знаю. И все они обращены к Ульяне. Нужно быть с ней на чеку, что-то в последнее время больно много внимания с её стороны к моей персоне. Она явно что-то задумала.

— Марат, слушай… — подбираю слова, — тебе, правда, не за что извиняться. Я уверена, что Ульяна специально тебе сказала, что в бане никого нет. Хотя она ушла, когда я еще принимала душ.

— Специально?

— Да, специально, — в этот момент мы подъезжаем к фуре, которую нужно обогнать, поэтому, я замокаю на время. Когда маневр завершен, я возвращаюсь к нашему разговору. — Понимаешь, у нас с Колей сложные отношения. Я не могу от него уйти — на это есть веские причины. А Ульяне такая ситуация, после смерти мужа, перестала нравиться. И она всяческими способами хочет подтолкнуть Колю к разводу, пытаясь выставить меня в негативном свете. Поэтому, думаю, что она специально тебя отправила ко мне в сауну.

Марат присвистывает.

— И знаешь, что? — говорю я.

— Что?

— Давай больше не будем к этой теме возвращаться. Мне до сих пор стыдно, что ты видел… — не могу договорить фразу, слово «грудь» застревает в горле.

— Вик, вот за то, что я видел, тебе точно стыдно не должно быть, — говорит Марат, а я чуть руль из рук не выпускаю от услышанного.

Поворачиваюсь к нему и смотрю вопросительно.

— Правда, я не вру, — говорит он, улыбаясь.

— Ты решил меня совсем добить? — тихо спрашиваю я, сдерживая слезы. Мне обидно, от того, что у нас с ним совершенно разные взгляды на произошедшее. Я сгораю от стыда, а он веселится.

— Прости, — Марат чуть наклоняется вперед и заглядывает мне в глаза. — Ты только не плачь, — добавляет поспешно, заметив, что я вот-вот разревусь. — Я всё уже забыл и никогда больше не вспомню. Честно, — смотрит на меня и прикладывает правую руку к сердцу.

Этот его жест и взгляд, который я успеваю перехватить, на мгновение оторвавшись от дороги, моментально разряжают обстановку и вызывают у меня улыбку.

— Мир? — Марат тоже улыбается.

— Мир, — киваю я в ответ.

— Отлично, тем более мы, кажется, приехали, — он снимает телефон с приборной панели и увеличивает карту в навигаторе.

Мы едем сразу в больницу, я остаюсь в машине, а Марат идет внутрь. Через полчаса он выходит довольный и машет мне лекарствами, зажатыми в руке.

— Как тебе это удалось? — спрашиваю я, когда Марат садится в машину, ведь у меня были большие сомнения, что ему удастся что-то сделать.

— Нам повезло. В этом здании еще и фельдшерский пункт находится, в котором есть какое-то подобие аптеки. И фельдшер живет тут же, на втором этаже, — Марат указывает на окно, в котором горит свет. — В общем, моё обаяние и небольшая премия медсестре, которая решилась разбудить фельдшера, сделали свое дело.

Смотрю на Марата внимательно, пытаясь понять, говорит он мне правду, или шутит. Но его улыбка, которая снова появляется на его лице, сбивает меня с толку, поэтому я просто спрашиваю:

— Поехали?

— Поехали.

Когда мы возвращаемся на базу, я первым делом иду к Маше. Подруга благодарит нас за помощь, готовит Ане лекарство и уходит к себе в спальню.

— Может позавтракаем? — спрашивает Марат, когда Маша уходит.

— Думаешь пора? — смотрю на часы. — Хотя, почти семь. Давай позавтракаем, — соглашаюсь я.

Марат поднимается с дивана и идет к холодильнику.

— Яичницу или омлет? — уточняет у меня, заглядывая внутрь.

— А ты и готовить будешь? — вместо ответа задаю свой вопрос.

— Буду, — пожимает плечами Марат. — Тебя что-то смущает?

— Нет… да, — я замолкаю, запутавшись в том, что хочу сказать.

— И что же? — Марат закрывает холодильник и скрещивает руки на груди. Взгляд у него при этом достаточно озорной.

— Ну, — мнусь я, — просто мне еще никогда мужчина завтрак не готовил. Я привыкла все сама.

— Значит, я буду первым, — категорично заявляет Марат и вновь открывает холодильник.

«Звучит двусмысленно», — говорю сама себе и пугаюсь направления своих мыслей. Присаживаюсь за стол и наблюдаю за тем, как Марат ловко орудует с продуктами и сковородкой.

— Поможешь на стол накрыть? — спрашивает у меня, когда заканчивает колдовать с омлетом.

— Конечно, — спохватываюсь я, и мысленно ругаю себя за то, что сама об этом не подумала.

Завтракать решаем на веранде. На столе стоит дымящийся омлет, тосты, тарелка с овощами и две чашки с ароматным кофе. Мы с Маратом молча сидим напротив друг друга, наслаждаясь едой, утренним солнцем, лесным воздухом и щебетанием птиц. Испытываю давно забытое чувство спокойствия и умиротворения.

— Очень вкусно, — говорю Марату, отодвигая в сторону пустую тарелку.

— Согласен, — поддерживает он меня, — мы с тобой большие молодцы.

— Ой, я-то тут причём?

— А разве не при чем? — он пристально смотрит на меня. — Ты меня вдохновляла своим присутствием. Мне было приятно готовить.

Судя по выражению его лица, он совсем не шутит. Делаю глоток кофе, переваривая услышанное. Марат продолжает внимательно смотреть на меня. Осознаю, что его взгляд больше не смущает меня. Он заставляет волноваться, но не смущает. Более того, мне хочется и самой смотреть на Марата, хочется изучать его — что я и делаю, даже не пытаясь скрывать свой интерес.

— Доброе утро, голубочки, — неожиданно за спиной раздается голос Ульяны.

Я непроизвольно закатываю глаза и вздыхаю.

— Доброе, — отвечает Марат равнодушно.

Уля обходит стол и присаживается рядом с ним, вполоборота. По выражению ее лица я вижу, что она что-то задумала. Напрягаюсь в ожидании подвоха. Ульяна выглядит очень свежо — не зря, видимо, вчера нетрезвого Колю выставила, он бы точно ей покоя ночью не дал. На контрасте с цветущей Ульяной, я чувствую себя невзрачной белой мышью. Почему-то вчера меня это не беспокоило, а сейчас я даже взгляд отвожу в сторону, чтобы не расстраиваться.

— Надеюсь, я вам не помешала? — спрашивает Ульяна, глядя на Марата, чуть прищурившись. — Если бы я знала, что у вас тут романтический завтрак, то ни за что бы раньше времени из комнаты не вышла, — она чуть прикусывает нижнюю губу, и «виновато» смотрит на нас.

Открываю рот, чтобы ответить, но Марат одним взглядом останавливает меня.

— Ну так может есть смысл вернуться? — спрашивает он у Ульяны.

— Куда? — она смотрит на него непонимающе.

— В спальню, — отвечает Марат. Его голос звучит достаточно жестко, отчего мне становится немного не по себе.

Ульяна явно не ожидала того, что её практически открытым текстом пошлют. Ей это неприятно, но она делает над собой усилие и нацепляет на лицо подобие улыбки.

— А что мне там одной делать? — она кладет руки на стол и чуть наклоняется вперед. — Это Вику муж ждет. Лежит там один в холодной постели, пока его верная жена завтракает с другим. А я — женщина свободная, — ухмыляется Ульяна, — что хочу, то и делаю. И делаю это с тем, с кемя́хочу, — смотрит на меня с вызовом.

Её слова, обращенные ко мне, попадают прямо в цель — я начинаю нервничать. Но вестись на провокацию не собираюсь, поэтому пытаюсь держать себя в руках. Начинаю считать про себя, чтобы направить мысли в другую сторону.

Марат тоже никак не реагирует на сказанное Ульяной, по крайней мере, вида не показывает. Он молча допивает кофе и поднимается из-за стола:

— Вик, иди спать ложись, — говорит мне, — я посуду уберу.