— Эр? — позвал принц, поправляя строптивые пряди волос, и от его рта протянулась целая вереница блестящих перламутром пузырьков. — Что это такое?

Голос наследника тоже звучал так, как будто раздавался под водой, поэтому Данаарн едва расслышал спутника. Насупив нос, демон-оборотень вымолвил:

— Смотрите, Ваше Высочество. Вам решать, куда нам идти, и что искать.

Однако продвижение вперёд по-прежнему представлялось весьма сомнительным, ведь Сэль с трудом дышал и шевелился. Ему мерещилось, что солёная вода была повсюду. Впрочем, стоило принцу оглянуться по сторонам, как он сразу понял, в чём заключалась основная беда — вода журчала именно в самом скверном и неудобном месте, там, где располагались его ступни. Что это: мираж, иллюзия или помешательство рассудка — сейчас для Сэля было не столь важно, как тот факт, что он не мог удержаться на ногах из-за фокусов Тчелана, ибо подобный поворот вступил бы в противоречие со всеми известными законами природы. Принц тут же запаниковал и снова принялся падать в пучины бездны, но Эр крепко ухватился его за предплечье.

— Не дёргайся. Просто вставай на твёрдую поверхность, — приказным тоном изрёк его строгий проводник.

— Но… это невозможно! Я утону, — закричал наследник, и его встревоженный лик украсила россыпь из жемчужных воздушных пузырьков.

— Довольно суеты, — провозгласив это, Эр медленно разжал пальцы и отдалился.

Он видел, что ноги принца начали справляться с ситуацией раньше его головы, — наследник уже топтался на загустевшем студне из воды в то время, как Данаарн расслабленной походкой двинулся по блестящему на солнце стеклу прочь от терпящего бедствие. Маг будто бы бросил принца на произвол судьбы, хотя, этот манёвр и привёл в чувства Его Высочество.

Сэль поймал равновесие и расправил плечи. Достаточно было подключить врождённое сумасбродство — эту его слепую веру, — как почвы сразу уплотнились под ногами, тоже перевоплотившись в твёрдое, но каткое стекло. Теперь впереди раскинулось бескрайнее стеклянное море под нежно-голубыми небесами словно в начале утра, и каждая свободная дорога представляла из себя сплошной скользкий путь, как и загадывал Сэль не так давно.

На западе мрел зыбкий силуэт Янтарного дворца. Пшенично-бежевый и дрожащий, словно дюны из раскалённого песка, он раскачивал горизонт, привлекая внимание путешественников тогда, когда с противоположной стороны на фоне безмятежного моря зияло чёрное пятно Дремлющего леса, посреди коего огнём сверкал шпиль Янтарной башни — хранилища для иглы Виликарты. Догнав спутника, Сэль спросил:

— Куда нам идти? Во дворец, или же за иглой? Ты ведь хочешь заполучить арашвир, так?

— Тебе решать, — безразлично ответил маг, пожав плечами. — Что мы вообще здесь ищем?

— Сам толком не знаю. Но не помешает уже, наконец, вызволить из плена мой меч. А то без него рукам как-то одиноко.

— Одиноко? У тебя ведь их целых две.

Наследник хмыкнул и улыбнулся, поднося к лицу ничем не занятые кисти и демонстрируя собеседнику свою главную проблему.

— Тогда вперёд, — Эр взмахнул левой, указывая на дворец, до которого, казалось, путники и до заката не доберутся; настолько он был туманен и далёк.

Дорогу осложняло ещё и то, что каждый шаг приходилось совершать предельно осторожно.

— Почему ты раньше не забрал меч отца? — как бы невзначай поинтересовался Данаарн.

— Там имеется загадка, и хитрые охранные чары, что стерегут оружие.

— Я же предлагал тебе разнести этот каменный ящик к чертям.

— Хах, ну да. Ничего, что «этот ящик» — саркофаг моего батюшки в его усыпальнице? Вдобавок, если я сразу примусь за жульничество, то от меня тут же отвернётся древняя магия, которой пропитан легендарный клинок. Не додумаюсь сам — никогда не сумею овладеть его могуществом.

Внезапно Данаарн выставил перед собой руку и задержал Сэля. Бессмертный взором указал на едва заметную тропу, которую припорашивал рассыпчатый песок, и по которой, соответственно, будет гораздо проще добраться до замка. Но на песке кто-то вывел сложные, перекошенные буквы, будто начертил очередное охранное заклятье.

— Что тут говорится? Это ведь хатр? — спросил принц, прижимаясь к крепкому плечу спутника.

— Так и есть, — поражённо прошептал Эр, а затем прочёл надпись вслух. — «Правильный путь — только для хорошего человека». Хм. Что это? Наговор, проклятье или предупреждение?

— И кто это, «хороший человек»? — недоумённо вымолвил принц, поднимая на Эймана свои живые и блестящие глаза, так гармонично сочетающиеся с его белоснежными локонами, чуть-чуть трепыхающимся на ветру.

— Не знаю, у меня не спрашивай. Мало того, что никто не нарёк бы меня хорошим и добрым господином ещё при первой жизни, я и человеком-то никогда не был, — усмехнулся бессмертный маг, искажая губы в презрительной ухмылке.

Презрение это, разумеется, предназначалось не принцу, отныне неизменному подельнику Эра во всяческих начинаниях и верному попутчику на тропе обманов, а в целом обстоятельствам из прошлого.

— Я думаю, это приглашение, — вдруг бескомпромиссно выдал Сэль и резко шагнул на песчаную дорожку.

— Нет, погоди, мы можем заблудиться или, того хуже, попасться в ловушку Тчелана — непроходимый лабиринт.

Маг попытался одёрнуть Его Высочество, однако своевольный юноша, внезапно обнаруживший в закромах души смелось и дерзость, которые также дожидались своего часа как наследство от отца, уже убежал вперёд без оглядки.

— Глупый мальчишка, — проворчал Данаарн.

И, несмотря на предполагаемые опасности и дурные предзнаменования, последовал за принцем.

Тонкая, петляющая туда-сюда тропа из прессованного песка устремлялась к замку. Она напоминала длинную золотую ленту, пронизывающую полотно из бледно-синего атласа и наводящую зрение случайного наблюдателя на самые сокровенные ложбинки и сочленения. Всего несколько шагов в заданном направлении, и принц заодно с магом оказались возле спуска к подземным усыпальницам дворца. Видимо, для путешественников, праведных и соответствующих взыскательным требованиям охранного чертежа, даже несговорчивое время шло иначе, ускоряясь, когда нужно, и замедляясь в положенных местах.

Перед спуском в подземелье тропинку обрамляли палевые каменные глыбы, походящие на обломки культового сооружения, и их щербатую поверхность, изъеденную за годы дующими ветрами, засиживали стайки полупрозрачных, хрустальных насекомых. Здесь были и осы, и стрекозы, и богомолы. Они поднимали лапки вверх, как бы приветствуя своего повелителя, Сэля Витара Амуина Малидота, будущего мага-короля.

— Что это за твари? — искривляя брови, спросил Данаарн.

Принц уже начал спускаться вниз по покатому склону из плотно утрамбованной почвы, сверху присыпанному мелкой бело-серой и жемчужной галькой.

— Да так, старые знакомые.

Эр поспешил за принцем, и вскоре они очутились в подземной пещере, причудливые изгибы и наросты в которой сформировались естественным образом. Всюду здесь властвовали три цвета: белый, голубой и песчано-бежевый, кое-где волнистые своды потолка подсвечивали громадные кристаллы кримов, в темноте источающие приятное сияние, которое бы и самых воинственных настроило на мирный лад. Сэль понимал, что этот грот даже отдалённо не смахивает на реальную усыпальницу королей в Янтарном дворце, а попросту является плодом его воображения. Ну, или замысловатой конструкцией, созданной Тчеланом; тем самым миражом из пыли и песка, где принц однажды потерял нечто важное, а затем совершенно позабыл о приключившемся.

— Прежде я считал, что это ты посылаешь мне образы стрекоз и богомолов, — отрешённо прошептал Сэль, пока степенно передвигался по пещерной галерее.

Он перемещался от одного надгробия к другому в поисках захоронения своего отца, и перед взглядом Его Высочества представали всё новые и новые его предшественники: великие правители и непревзойдённые волшебники былых эпох, потомственные маги-короли.

— Ха, ещё чего, — неодобрительно фыркнул Эйман, ступая на каменистый грунт тайного грота. — Делать мне больше нечего, кроме как насылать видения на глупых мальчишек.