Мои пальцы взволнованно сжали трубку. — Я был занят.

— Не могли бы вы прислать ему описание пожилой женщины?

“ Я был слишком занят, присматривая за своей женщиной, — огрызнулся я, — … чтобы убедиться, что Иван, блядь, не изнасиловал ее. Так что, блядь, нет, я ничего не могу ему рассказать о ней. Она была старой. И чертовски сумасшедшей. И ты можешь сказать Моррелли, что если я доберусь до ее сумасшедшей тетки раньше, чем это сделает он, она будет покойницей ”.

Черт, я потерял самообладание.

“ Почему? — Спросил Василий. — Что с тобой сделала эта старуха?

“Она ударила мою женщину, вот что, черт возьми”, - огрызнулся я.

Моим единственным ответом было временное молчание. Обычно я находил в нем утешение, но в последнее время не очень. Я услышал ее голос, и это заставило меня поискать ее, только чтобы обнаружить, что это мой гребаный разум сыграл со мной злую шутку. В последнее время тишина душила меня, обвивая своей невидимой рукой мою шею и лишая жизненных сил.

“ Твоя женщина? Голос Василия прорезал тишину. Он был спокоен и рассудителен. Это только раззадорило меня. “Алексей, мой мальчик”. Он называл меня своим братом. Василий никогда не был сентиментальным. Он был таким же холодным, как и я. “Эшфорды — могущественные люди. Если агент Эшфорд намекнет им, что произошло, они вернутся и набросятся на них. Лучше держаться от них подальше.

Невысказанные слова Василия были понятны. Не связывайся с семьей Эшфорд.

Не в настроении прислушиваться к доводам разума, я закончила разговор и выключила телефон, затем продолжила подниматься по роскошной мраморной лестнице. Игорь всегда любил красивые вещи. Сначала этот замок в России, теперь этот особняк из белого мрамора.

Если бы я хорошо знал Игоря, а я, к сожалению, знал, он, вероятно, прятался где-то здесь и ударил бы меня в спину. Хотя маленькое куриное дерьмо оказалось большим трусом, чем я предполагал. Я нашел его съежившимся под своим столом, цвет его лица напоминал мел, лицо было полно ужаса, а глаза вытаращены от ужаса.

Этот ублюдок даже не пытался сопротивляться или сбежать.

Мои губы скривились от отвращения. Я подошла к нему. Прежде чем он успел пошевелиться, я схватила его за шею и подняла в воздух. Я поймал его удушающим захватом.

Мой рот скривился в жестокой ухмылке, которая, я знала, до смерти пугала людей. Кроме моего маленького агента.

Моя рука пронеслась по столу со стеклянной столешницей, и все дерьмо, которое было на нем, рухнуло на пол. Мои пальцы так крепко сжали его шею, что его цыплячья шейка стала фиолетовой. Я ударил его о стол, и он вскрикнул, когда его драгоценное лицо ударилось о стекло и оно разлетелось вдребезги.

Я снова поднял его и швырнул на пол, позволив стеклу врезаться в его плоть. Он забился, попытался встать на колени и убежать. Мои ноздри раздулись от ярости.

Больше не буду бегать за этим ублюдком. Ледяная ненависть затопила мои вены. Он посмел взглянуть на мою женщину. Он думал, что может причинить ей боль. Мои черные армейские ботинки врезались ему в спину, и я навалилась всем весом своего тела ему на спину.

Через. Мою. Смерть. Тело. Или его; предпочтительно его.

“ Подожди, подожди, ” взмолился он, поднимая окровавленные руки в знак капитуляции. Он надеялся на пощаду, но ее не получил. — Я дам тебе все, что угодно, Алексей.

Он не сопротивлялся, и желание снять напряжение пронзило мои мышцы, жажда крови требовала удовлетворения.

Я ухмыльнулся, слегка наклонившись. Я позволил ему поверить, что он может купить меня. “Старуха”, - прорычал я. “Как мне ее найти?”

Глаза Игоря расширились. Я не думал, что можно найти его более напуганным, но он был. Кем, черт возьми, была эта женщина, чтобы он так боялся ее? Да, она была женой Ивана. Двоюродная бабушка Бьянки. И все же я чувствовал, что мы упускаем здесь что-то важное.

Так же, как и Аврора, я чувствовал, что в этой старой женщине было что-то ненормальное.

“ Где? Я стиснула зубы. Наклонившись, я перевернула его, затем прижала предплечьем к его шее. — Не заставляй меня спрашивать снова.

“ Прячется, ” захныкал он. — Никто не знает, где она живет.

— Почему? — спросиля.

“ Я, блядь, не знаю. Этот парень был бесполезен.

Я стиснула челюсти, свободной рукой схватила его за волосы, приподняла их и швырнула на пол. Я прижала его лицо к стеклу, и он заплакал еще громче.

— Я же говорил тебе, что ты окажешься не по ту сторону решетки, — усмехнулся я.

Я взвел курок, но прежде чем я успел прицелиться ему в голову, он закричал. “Греция”, - крикнул он. “Она где-то в Греции. Это все, что я знаю.

“За это я мог бы убить тебя быстрее”, - сказал я непринужденно. Я сделал два точных выстрела ему в коленные чашечки. От его криков боли задребезжало стекло. Я вытащила нож из ботинка и вонзила кончик лезвия ему в шею. “ Но не слишком быстро, ” протянула я. “В конце концов, у нас есть счеты, которые нужно свести”.

Мне доставляло удовольствие наблюдать, как его жалкая жизнь утекает из его глаз.

Глава Тридцатьседьмая

АВРОРА

“А

ты уверена, что с тобой все будет в порядке? Байрон обеспокоенно посмотрел на меня. Мы были на парковке возле моего дома. На улице все еще было жарко и влажно.

Он был совершенно не против уехать до вчерашнего дня. Когда была доставлена коробка. В ней были руки и фотография Игоря. Мертвый. Я знал, кто это сделал, но держал рот на замке. Когда приехала полиция, я вел себя так, словно никогда его не видел.

И вот мы здесь. Все мои братья запаниковали.

За исключением того, что я знала, что Алексей сделал это, чтобы отомстить Кингстону. Это было ненормально? ДА. Разве я возражал? Ни хрена себе. Может быть, я был таким же сумасшедшим, как Алексей.

“Я должен остаться”, - запротестовал Байрон. “Я не хочу покидать тебя сейчас”. Я ценила его заботу и тот факт, что он заботился обо мне, но больше мне ничего не хотелось делать, кроме как побыть одной.

“Ты должен уйти”, - сказал я ему. “Иначе мы убьем друг друга”.

Он потянул меня за ухо. “Сопляк”. Я показала ему язык. Это было не очень по-взрослому, но либо так, либо я его шлепну. — Здесь будет оставлен охранник, чтобы присматривать за вами.

— Байрон, — раздраженно запротестовала я.

“ Ты даже не узнаешь, что он здесь, ” оправдывался он. — Он был здесь с тех пор, как мы вернулись из…

Он остановил себя. Смешно, что мы избегали любых упоминаний о России. Люди Байрона взломали систему наблюдения, и то, что он увидел, было нехорошим. Он сказал, что ни он, ни его люди не наблюдали за этим, но я знал, что он строит предположения. Он уничтожил все доказательства моего присутствия там.

Теперь мне предстояло зализывать свои раны в одиночестве и темноте, пока я не смогу смириться со всем, что произошло.

“ Хорошо. Я выдавила счастливую улыбку, заталкивая его в лимузин. Он не сдвинулся с места, так что я могла с этим смириться. “Прекрати изводить свою сестру и возвращайся к работе”.

— Мне это не нравится, — пробормотал он, и я усмехнулась.

“Да, я тоже не люблю работать”, - пошутил я.

Я втолкнул его в лимузин, затем захлопнул дверцу, прежде чем он успел сказать еще хоть слово, и постучал по крыше, давая сигнал водителю лимузина трогаться.

Заднее пассажирское стекло быстро опустилось, и в него просунулось идеально симметричное лицо моего брата. Мужчина выглядел слишком хорошо для его же блага.

— Не думай, что этот разговор окончен, — предупредил он, и его голос разнесся по воздуху.

Вместо комментариев я просто помахал рукой.

“ Люблю тебя! ” крикнула я ему вслед. — Не звони мне.

Он выбросил птицу из окна машины, вызвав у меня смешок. Я знала, что он легко отделался. Он мог бы легко сказать водителю развернуться и выпустить его.

Я стояла там, наполовину ожидая знакомого покалывания в затылке. То же самое чувство было у меня с того момента, как я встретила Алексея, и оно предупредило меня, что он следит за мной. Но после России этого чувства не было. Я не мог точно решить, испытываю ли я облегчение или огорчение по этому поводу.