— В смысле — умерла? — Оля почувствовала удар в затылок, но драконья сила в этот раз была не при чём. Дурные вести бьют не хуже молотка.

— На хрена это было, Оль? — всё больше заводился Кирилл. — Ты всех взбаламутила, а потом сама под корпорацию и легла? Колола бы себе сразу эту дрянь, и всё было бы нормально!

От свалившейся информации Оля растерялась и пропустила следующий удар Кирилла, нанесённый исподтишка — под дыхалку. Отступила на пару шагов, а Кирилл, как от мухи отмахнувшись от её щита, снова сократил между ними расстояние.

— Да подожди! — почти в панике крикнула Оля, держась за живот. — Я ничего не знаю! Можешь нормально объяснить, что случилось?!

Но кто и когда реагировал на подобные реплики? Вот и Кирилл не стал. Решив, что хватит тратить слова на предателя, он снова пошёл в атаку.

Оля честно пыталась уворачиваться и сопротивляться, но силы явно были не равны. В конце концов, тяжело дыша она повалилась на газон, держась за кровящий локоть.

А в глазах Кирилла уже был холод. Не ненависть, не презрение. Просто обычное и бесповоротное решение — её убить. Как задолбавшую муху. Оле стало по-настоящему страшно. Сейчас Кирилл её прибьёт. В голове вспышкой мелькнула мысль о Юрке — а он ведь так просил её приходить… Только это заставило её попятиться от поднятой Кирилловой руки.

Она очень медленно видела, как тот сжимает пальцы на манер когтей. Открывает рот — такие заклинания всегда нужно произносить вслух. Но… почему-то медлит. Глаза всё так же сверлят её. Но язык не двигается. Забыл, что ли?

Оля не успела решить, как воспользоваться этой ситуации. Меж тем ситуация, как во второсортном фильме, вдруг решилась сама.

Оля увидела вспышку на манер молнии. Хотя небо по-прежнему было чистым. Белым сверкнул весь Кирилл, ослепляя и заставляя машинально закрыться от яркости. Дальше — грохот, как от взрыва. Скорее открыть глаза — но перед нею уже никого не было.

Оля затравленно огляделась. Действительно — никого. Только несколько прохожих, в нерешительности замерших поодаль. Кирилла не было. Оля изо всех сил напрягла все свои драконьи способности. И почувствовала, что ни одного дракона поблизости нет. И Кирилла будто тоже нет… Вообще…

На тело навалились страх и слабость. Собственное дыхание напоминало собачье.

— Простите… Вам помочь? — девушка в чёрном платье и солнечных очках всё-таки набралась решимости и сделала несколько аккуратных шагов к Оле.

А она… Она не знала, как ей помочь…

***

Стук чашки по блюдечку перебивал звук собственного пульса. Оля сделала усилие, чтобы держать чашку ровнее, но перевязанная эластичным бинтом рука давала о себе знать. А Дима и так уже забрал у неё наполовину расплёсканную кофейную порцию и заварил новую. Здесь обычно говорят — «заботливо», но заботливость — это не совсем о Диме. Тем более в напряжённой ситуации.

Его брови сошлись на переносице, образовав мощную продольную складку, но Дима не обращал на это внимание. Хоть и всё видел — сидел как раз против ограждающего стекла Горного огня, мечущемуся с другой стороны.

— Да. Их нет. Ни Елены, ни Кирилла, — сухо подтвердил он такую страшную догадку, всё ещё глядя на огненные всполохи. — Я так понимаю, их убрали.

Оля обессиленно поставила пол сначала блюдце. Потом чашку. И с надеждой посмотрела на мужчину.

— Точно? — с жалобной интонацией спросила она, хотя и сама понимала, как глупо звучит её вопрос: Дима — совсем не из тех, кто оперирует недостоверной информацией. И не из тех, кто подтверждает очевидное. Поэтому он ничего не ответил.

Олю начало затягивать в едкую пучину беспомощности.

— Ты тоже думаешь, что это я виновата? — собрав остатки воли, она выпалила самый главный для себя вопрос. И ответом ей стала очень долгая пауза. Похоронившая в её душе все остатки надежды.

— Оль, ты же с самого начала должна была понимать, что заигрывание с такими вещами обычно имеет последствия, — выверенным и хорошо поставленным и интонацией, и по смыслу голосом, наконец, начал Дима. А Оля вспомнила, как в белом платье она, маленькая, бежала на первую процедуру.

— Ничего я не знала, — резковато выпалила она, но Диму её тон нисколько не смутил.

— В детстве — да, — охотно и спокойно согласился он. — Но, Оль, тебе уже сколько лет?

Оля прикусила возмущение — крыть было нечем. А Дима продолжил по намеченному пути:

— Я понимаю, ты хотела быть хорошей, приносить пользу и чтобы тебя любили. Но должна же понимать, что во взрослом мире и на высоких уровнях этика мало что решает. Есть выгода, и кто-то её получает. Но не ты.

У Оли с каждым предложением всё ниже опускались плечи.

— Нельзя же так, — в Димином голосе прорезалось чуть ли не отеческое журение. Которое звучало ещё стыднее, чем менторский тон. — Ничего толком не выяснив, бросаться всех спасать… А теперь получается, что ты начала «борьбу с режимом», но на полпути полностью подчинилась ему и сделала то, что от тебя и хотели с самого начала. Оль, так не делается…

Оля со смущением ожидала, когда же Дима перейдёт к главной причине, почему же Оля предала борьбу с режимом — личные отношения. Но у того, по всей видимости, хватало такта.

— Ты знаешь, на что пошёл твой сданный материал? — внимательно глядя на неё поверх очков спросил Дима.

Оля только махнула головой — объяснять ему про Юрку казалось каким-то неуместным.

— А я знаю, — жёстко припечатал мужчина. — Если старый вирус драконьей оспы был спонтанно действующим и не обязательно приводил к леталису либо грозным осложнениям…

Дима сделал выразительную паузу, заставившую Олю поднять на него испуганные глаза.

— …то теперь, при соединении материалов, — продолжил чеканить Дима. — Вполне вероятно, что мы получим новый вирус. Устойчивый как к антителам обычного человека, так и дракона. А, как ты наверное знаешь, от вирусов, в отличие от бактерий, лекарств с доказанной эффективностью просто нет. Придётся разрабатывать вакцину заново, а там и искать лечение. Понимаешь, сколько уже денег ушло в проект под названием «драконья оспа»? И сколько ещё можно будет заработать на лечении новой?

Оле было стыдно спрашивать, откуда Дима всё это узнал — он же не спрашивает, почему именно она согласилась на рисковый эксперимент. И с каждым Диминым предложением она всё лучше видела своё невесёлое отражение на чёрной, наверное уже остывшей кофейной поверхности.

— Оль, пойми меня правильно, — после паузы вздохнул Дима и стянул с переносицы тяжёлые очки. Около глаз остались бурые вмятины, которые мужчина поспешил устало размять. — Я не считаю тебя виноватой. Но доля твоей ответственности в этом определённо есть.

Железно-зубодробильный аргумент, с которым не поспоришь.

— И что теперь делать? — безнадёжно спросила Оля, отводя взгляд и разрозненно думая о Кирилле, Елене и судьбе нового вируса. У неё опускались плечи.

Вопрос был риторическим, но интеллекта Димы хватило и для того, чтобы ответить на него.

— Остановить это всё, — он спокойно надел очки обратно и посмотрел ровно на Олю.

— Как?.. — машинально выдавила та, приняв предложение за насмешку.

И Дима, немало удивив её, как фокусник полез в свою сумку, на которую Оля до этого момента не обращала ни малейшего внимания.

Ловко ёрзнув молнией, он полез в чёрной нутро, расщепеченное острыми звеньями и напоминающее чью-то большую пасть. И извлёк на свет неспокойного Горного огня то, чего внутри заподозрить было сложно.

— Что это? — Оля уставилась на неожиданно красивый пузырёк, очень напоминающий изящную ёмкость для духов.

Красная округлая блестяшка, выполненная в виде яблока, легко легла Оле в ладонь. Вместо черенка яблочную верхушку венчало что-то вроде золочёной рукоятки маленького кинжала.

— Красивый, — пробормотала Оля.

— Я знал, что тебе понравится, — довольный, усмехнулся Дима. — Ты всегда ведёшься на привлекательность внешней оболочки.

На короткий и резкий Олин взгляд он не среагировал.