— Что ты имел в виду? — спрашивает она тихим голосом.

Она опускает юбку своего платья, что является гребаной трагедией, потому что я хочу полностью снять с неё эту штуку, раздеть её догола и показать ей, насколько это реально для меня.

Но она отстраняется, и я проклинаю себя за то, что был идиотом.

— Я не… — мой голос звучит хрипло, поэтому я прочищаю горло и пытаюсь снова. — Я ничего такого не имел в виду. Я только хотел сказать, что это не просто…работа.

— Это не просто работа? — повторяет Элли, повышая голос с каждым словом. — Тогда что же?

Я хмурюсь, слишком чертовски возбужденный, чтобы мыслить здраво. Внезапно мне кажется, что это серьезный разговор, и вся моя кровь по — прежнему сосредоточена в моем члене, который тверд как камень и пульсирует от потребности разрядки. Но выражение лица Элли говорит мне, что ей больно, и я сделал это, поэтому я изо всех сил стараюсь взять себя в руки и забыть, как она только что выглядела, когда кончала мне на руку.

Сосредоточься, Стоун.

— Я не знаю, что это, — честно говорю я ей. Я ничего не могу от неё утаить — у меня сейчас не хватает ума лгать. — Моя жизнь действительно чертовски сложна в данный момент, так что я понятия не имею. Я хочу тебя, я хотел тебя с самого первого дня, Элли.

Я провожу тыльной стороной пальцев по её щеке, и она закрывает глаза, откликаясь на моё прикосновение.

— Я не хочу причинять тебе боль, — я повторяю то, что сказал ранее. Мне нужно, чтобы она знала, что я никогда не собирался этого делать. — Значит, тебе придется сказать мне, что делать.

Она резко открывает глаза, в них полыхает огонь. Она обхватывает моё лицо обеими руками и снова целует, её вкус такой притягательный, что я знаю, этого, чем бы это ни было, никогда не будет достаточно.

Затем она делает глубокий вдох и говорит:

— Расстегни свои джинсы для меня.

— Что? — моё сердце снова бешено колотится. Может быть, я неправильно её расслышал, потому что я почти уверен, что упустил любой шанс с ней…

— Расстегни джинсы, Оливер, — говорит она, нахмурившись. — Ты сказал, что я должна сказать тебе, что делать.

Я таращусь на неё, затем прихожу в себя и пытаюсь расстегнуть пуговицу на ширинке. Я стягиваю джинсы быстрее, чем когда — либо в жизни. Элли становится на колени на ковре у моих ног и цепляется пальцами за резинку моих трусов, так что я прокручиваю в голове своё гоночное время. Если она действительно предлагает то, о чём я думаю, то последнее, что я хочу сделать, это кончить, как только она коснется моего члена.

Элли стягивает с меня нижнее белье, затем смотрит на мою ноющую эрекцию. Она покачивается перед её лицом, готовая и истекающая преякулятом. Её теплое дыхание — единственное предупреждение, которое я получаю. Она наклоняется, берет головку члена в рот и медленно сосет её, втягивая щеки.

— Черт! — я пытаюсь ухватиться за что — нибудь, за что угодно, но вижу только пустую стену отеля.

Элли крепко сжимает основание моего члена и облизывает его по всей длине, смачивая.

— Ты можешь прикасаться ко мне. Думаю, мне бы это понравилось.

Эллисон Кин сведет меня в могилу, но какой путь предстоит пройти.

Я запускаю пальцы в её мягкие волосы и толкаю бедра вперед.

— Откройся для меня, детка. Мне нужен твой рот на моём члене.

Она делает, как я ей говорю, и вид её пухлых розовых губ, обхватывающих мой член, почти доводит меня до крайности. Статистика мне больше не нужна — все данные стерлись из моей головы из — за образа Элли, стоящей на коленях, с её великолепными глазами, горящими и такими чертовски доверчивыми.

Её голова покачивается в заданном мной ритме, и я помогаю ей, почти полностью вынимая член, затем медленно толкаясь обратно. Она красиво заглатывает меня, пока её губы не встречаются с её собственными пальцами на моём члене, показывая мне свой предел.

Затем она опускает пальцы немного ниже и, как хорошая девочка, вбирает меня ещё на дюйм, и мои глаза закатываются.

— Господи! — я прижимаюсь головой к стене, мои яйца сжимаются. — Элли, я чертовски близко. Если ты не хочешь, чтобы я кончил тебе в рот, тебе нужно дать мне кончить рукой.

Она отрывает свой рот от моего члена, и я думаю, что она выбирает вариант, который я ей дал, но она обхватывает мои яйца свободной рукой и говорит:

— Посмотри на меня, Оливер.

Я подчиняюсь, не в силах сопротивляться её приказу. Она богиня на коленях, в руках которой вся власть надо мной. Затем она снова берет мой член в рот и скользит губами вниз по моему стволу, нежно скользя языком. Все мои мышцы напрягаются, а дыхание сбивается.

— Элли… — мой голос звучит как прерывистый вздох. — О…Ах!

Я кончаю так сильно, что у меня подгибаются колени, и я бы упал, если бы не опирался на стену. Удовольствие собирается в один огромный шар, который взрывается по моему телу, и я кончаю в рот Элли, мой член пульсирует от моего освобождения. Элли ловит первую волну глубоко во рту, затем хватает ртом воздух, и вторая волга попадает на её розовый язычок. Если бы я только что не кончил, этот образ подтолкнул бы меня к краю — я никогда в жизни не видел ничего более горячего.

Она глотает мою сперму и ласкает мою щель, чтобы собрать последние капли, как будто она не может насытиться ею. Потом она поднимает на меня взгляд, и я понимаю, что облажался.

Я никогда не был терпеливым человеком. Если бы я был терпеливым, я бы не был действующим чемпионом мира в самой конкурентоспособной гоночной лиге. Я почувствовал вкус того, как потрясающе было бы с Элли, и теперь я хочу всего этого. Я хочу слышать тихие стоны Элли, когда я буду трахать её. Я хочу знать, как её горячая киска сжимала бы мой член, когда я входил бы в неё.

Но я не могу всё испортить. Если я хочу получить шанс всё исправить с ней, я должен показать ей, что для меня это не просто игра. Или работа.

Я снова натягиваю джинсы и протягиваю ей руку. После минутного колебания она берет её, и я поднимаю её, затем обнимаю за талию и притягиваю ближе к себе.

— Это было невероятно, — бормочу я, касаясь своим лбом её лба.

Она прерывисто выдыхает.

— Это была ошибка?

Я не знаю. У меня нет для неё ответа, поэтому я беру её за подбородок и приподнимаю его, чтобы снова завладеть её губами. Теперь она на вкус как я, и какая — то дикая часть меня рычит от осознания того, что я заклеймил её таким образом.

Элли целует меня в ответ, её руки зарываются под подол моей рубашки. Я ничего так не хочу, как позволить ей сорвать её с меня. Мы могли бы переместиться к ней в постель, и я мог бы быть внутри неё через несколько минут, показывая ей, как сильно я её хочу.

Но нам нужно делать это, что бы это ни было, медленно. Поэтому я нежно целую и, наконец, поднимаю голову, тяжело дыша.

— Ты потрясающая, — выпаливаю я, прежде чем мой мозг успевает осознать, что я делаю.

Она улыбается, настоящей, широкой улыбкой, хотя её взгляд остается мягким.

— Ты и сам не так уж плох, Стоун.

Я подавляю стон, затем отпускаю её и делаю шаг назад.

— Я собираюсь уйти. Но я хочу официально заявить, что предпочел бы остаться.

Элли прикусывает нижнюю губу, и мне интересно, хочет ли она того же.

Но она откидывает волосы с лица и опускает подбородок в знак кивка.

— Да. Наверное, это самый разумный выбор, который мы сделали сегодня вечером.

Её комната такая маленькая, что я через три шага оказываюсь у двери.

— Увидимся завтра.

— Ты пойдешь на йогу? — спрашивает она.

Я на мгновение закрываю глаза. Одной мысли о ней в тех леггинсах, которые ей нравятся, о том, как она наклоняется по — собачьи, достаточно, чтобы мой член пробудился к жизни, а ведь не прошло и пяти минут с тех пор, как она отсосала мне.

— Да, но было бы неплохо, если бы я держался в передней части зала, — признаю я.

Она фыркает.

— Мы не хотим международного инцидента в спортзале отеля.

Я наклоняюсь для последнего поцелуя, просто мягко чмокаю её в губы.