Поворачиваясь, чтобы уйти, я добавляю:

— И не забывай пить достаточно воды.

Она следует за мной до двери, затем дергает меня за футболку, чтобы остановить.

— Подожди.

Я смотрю вниз, и в узком проходе комнаты она стоит так близко, что я вижу веснушки на её носу и щеках, слабые коричневые точки, которых я раньше не замечал. Мои пальцы зудят от внезапной потребности прикоснуться к ним, поэтому я сжимаю руку в кулак и сильно сжимаю его.

— Мне нужно проверить, чисто ли в коридоре, — бормочет она, затем проходит мимо меня и открывает дверь. Она высовывает голову. — Всё чисто. Ты можешь идти.

Я поднимаю брови.

— К чему такая секретность? Разве мы не должны быть вместе?

Уничтожающий взгляд, который она бросает на меня, действительно впечатляет.

— Да, но не сейчас. У нас даже не было настоящего свидания. Если бы кто — нибудь увидел, как ты выходишь из моей комнаты утром, они бы просто подумали, что ты соблазнил меня, очередная интрижка, и все сочли бы меня лёгкой добычей, — затем она бросает на меня многозначительный взгляд, как бы говоря “Кыш”.

— Чёрт возьми, Кин, — жалуюсь я, но она закрывает за мной дверь, так что у меня нет другого выбора, кроме как направиться к лифтам.

Немного больно слышать, как она критикует мои интрижки. Их было даже не так много. Я не такой, как Барклай, который переспит с первой встречной. Честно говоря, я не знаю, где он находит время или энергию.

Но я не могу оставить Элли с этими мыслями. Пока я жду лифта, достаю телефон и отправляю ей сообщение.

Я:

«Нам следует обсудить наше поведение на публике.»

Я прислушиваюсь к слабому писку её телефона позади меня, но, должно быть, она дает мне фору.

Я:

«Я имею в виду, мне можно держать тебя за руку?»

Я веду себя как дерьмо, я знаю это, но она была так осторожна, чтобы нас не засекли, что любой бы заметил, что она избегает меня.

На моём экране появляются три точки, затем исчезают. Затем она отвечает одним словом.

Элли:

«Хорошо»

Я не могу удержаться от улыбки. Она даже не поставила точку, так что, должно быть, расстроена. До сих пор все её сообщения были с идеальной пунктуацией.

Я:

«Не проявляй такого энтузиазма.»

На этот раз точки мигают так долго, что появляется лифт, и я захожу в него, бормоча приветствие Форду, который тоже листает телефон, и пожилой паре, тихо разговаривающей по — немецки.

Элли:

«Ты можешь держать меня за руку, но не раньше, чем после первого свидания. И нам придется обсудить другие примеры публичных проявлений привязанности. Никто не поверит, что мы вместе, если мы не будем прикасаться друг к другу. Нам просто нужно договориться о некоторых правилах, чтобы никому из нас не было некомфортно.»

Что некомфортно, так это возбуждаться, находясь в лифте с другими людьми. Но моему члену, кажется, нравится идея прикоснуться к Элли, а также другие проявления публичной привязанности, даже если это в рамках согласованных правил и явно фальшиво. Её слабый аромат остается у меня в носу, и от него у меня кружится голова. Заставляя себя мысленно сделать шаг назад, как я делаю во время гонок, я решаю, что подшутить над ней — лучший вариант дать ей понять, что я шучу по поводу всего этого.

Я:

«Хорошая идея. Потому что ты совершенно застыла вчера, когда я прикоснулся к тебе в баре.»

Я выхожу вслед за Фордом из лифта и здороваюсь с Уэстом, который снова устроился в задней части зала, где предпочитает тренироваться Белла. Я выношу свой любимый коврик в переднюю часть комнаты. Это очень толстый коврик, который помогает мне защищать коленные чашечки в позах на коленях. Боли в коленях не были проблемой, когда я впервые присоединился к гонкам Формулы–1, но мне уже не двадцать один.

Я уже почти положил телефон лицевой стороной вниз рядом с ковриком и начинаю выполнять дыхательные упражнения, но приходит ещё одно сообщение.

Элли:

«Если я и застыла, то только потому, что у меня мало опыта в этом. Сегодня после обеда у тебя 45–минутный перерыв. Встретимся в кафетерии.»

Такая чертовски властная. Если бы кто — нибудь другой так приказал мне прийти на собрание, я бы послал этого человека. Учитывая, насколько плотный у меня график, я обычно делаю всё возможное, чтобы сохранить свободное время. Если проблему можно решить по электронному письму, а не встречи, я всегда выбираю более простой вариант. Но, видимо, мой мозг разрешил Элли нарушить мой распорядок, потому что я быстро набираю в ответ смайлик с поднятым вверх большим пальцем, как полный идиот.

Я знаю момент, когда она входит в тренировочный зал. Она даже не смотрит на меня, я знаю это, потому что я потягиваюсь в её направлении, и плюхается на коврик позади Уэста. Этот засранец приветствует её широкой улыбкой и переворачивается на живот, чтобы поговорить с ней. Она смеётся, её хрипловатый голос слишком тих, чтобы я мог разобрать слова, и я решаю прервать сегодняшнюю тренировку на беговой дорожке, чтобы показать Уэсту свою статистику.

Затем Диана спасает меня от мучений, усаживаясь передо мной на коврик и призывая всех к вниманию. С каждым моим глубоким вдохом в голове всё больше проясняется. Я вел себя как дурак. Я не могу позволить себе отвлекаться, не сейчас. Для меня не должно иметь значения, что Элли разговаривала с Уэстом или что она смеялась с ним, хотя со мной она никогда так не смеялась.

Если так пойдет и дальше, мне, возможно, придется упомянуть ей, что она не должна быть замечена флиртующей с другими мужчинами. Предполагалось, что у нас начнутся отношения. Но мысль об этом вызывает у меня дрожь в животе, потому что это напоминает мне о моём отце. Я не ревную, и Элли мне не настоящая жена. Последнее, чего я хочу — это превратиться в своего старика.

Я делаю ещё один вдох, на этот раз более агрессивно, и Диана приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на меня, выражение её лица обеспокоенное. Я качаю головой, глядя на неё, затем закрываю глаза и отбрасываю все мысли, кроме счета своего дыхания.

Элли профессионал, как и я. Мы с этим разберемся. Мне нужно выиграть чемпионат, а отвлекаться еще до начала сезона — верный способ его проиграть.

ГЛАВА 10

Элли

Стоун отменяет наше свидание после обеда. Вернее, встречу, потому что разговор о правилах наших отношений точно не считается свиданием. После сообщений, которыми мы обменялись сегодня утром, я подумала, что он был заинтересован в том, чтобы разобраться с этим, но, очевидно, нет. Он прислал мне сообщение в одну строчку, сообщив, что кое — что случилось, так что я в хорошем настроении после целого дня ответов на электронные письма и установления связей с пиар — отделами наших различных спонсоров.

Белла выскакивает из своего кабинета, когда я прохожу мимо её двери.

— Элли, подожди.

Она роется в большом пластиковом контейнере, из тех, что используются для переноски инструментов, и даёт мне пластиковый чехол с несколькими масками для лица внутри. Они сделаны из плотного материала и хорошо прилегают к моему лицу, позволяя мне дышать.

— Тебе следует надеть что — нибудь из этого, если ты собираешься куда — нибудь, — говорит она.

Я верчу чехол в руках.

— Что — то не так? — спрашиваю я.

Она смотрит на меня так, словно у меня выросла ещё одна голова, затем указывает на свое окно, её браслеты тихо позвякивают. Небо стало тускло — желтым, темнее, чем было, когда я в полдень ходила в кафетерий за салатом.

— Боже мой, — выдыхаю я. — Что случилось?

— Это пыльная буря. Небольшая, так что нам не нужно искать укрытия или что — то в этом роде, но вдыхать эту дрянь — не лучшая идея. Впрочем, в отеле тебе будет хорошо, во всех зданиях установлены воздушные фильтры.

— Вау, — я подхожу ближе к окну и только сейчас замечаю, что видимость намного хуже, чем обычно.