— Фантастика, — говорит Наоми и забирает у меня контракт, засовывая его обратно в синюю папку. — Я оставляю вас двоих наедине. Вероника, позвони мне, когда будешь готова продолжить.

Не сказав больше ни слова, она выходит из кабинета и закрывает дверь. Я некоторое время смотрю ей вслед, затем поворачиваюсь к Веронике.

Она сидит очень неподвижно, сложив руки на столе. Таким образом она контролирует дрожь в теле, всегда держась за что — нибудь твердое. Несколько лет назад у неё диагностировали рассеянный склероз, и она справляется с этим невероятно хорошо. Только подбородок у неё слегка дрожит, а это значит, что сегодняшний день, должно быть, был для неё очень утомительным.

Часть моего беспокойства тает при виде этого. Я уже знаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь ей, чего бы от нас не хотели эти Титаны. Вот почему она наняла меня, чтобы облегчить себе жизнь, и вот почему она всё больше и больше полагается на меня.

— Хорошо, — я скрещиваю руки на груди. — Чье тело нам нужно закопать?

Она улыбается, напряжение в комнате немного спало.

— Мы не будем закапывать тело, — говорит она, затем заговорщически подмигивает мне и добавляет: — Не в этот раз.

— Хм, — я делаю вид, что расслабляюсь. — Приятно слышать. Просто знай, что я бы это сделала. Спрятала для тебя тело.

В уголках глаз Вероники появляются морщинки.

— Я знаю. И я ценю твоё предложение больше, чем ты думаешь. Но это сложное дело, Элли.

Часть беспокойства возвращается. Она подразумевает, что это хуже, чем сокрытие убийства?

Я была совершенно права. Это совсем не хорошо.

— Ты слышала о “Титан Индастриз”? — спрашивает она.

— Возможно, — говорю я. — Но я не знаю…

— Это инженерная компания, — быстро отвечает она. — Я думаю, что по большей части они производят авиационные двигатели, но в последнее десятилетие или около того они были новичками в гонках Формулы–1.

Верно. Теперь я их припоминаю, но не в том смысле, что могу сказать, хороши они или нет — это просто смутное воспоминание о серебристом Т — образном логотипе и, возможно, о какой — то рекламе с красивым спортсменом, ухмыляющимся нам, смертным.

— У них, конечно, есть свой отдел коммуникаций, — продолжает Вероника. — Но этот вопрос настолько деликатный, что руководитель команды и один из их пилотов — единственные люди, которые знают об этом.

Вероника вытаскивает ещё одну папку из аккуратной стопки, лежащей у её локтя, и протягивает её мне. Я открываю папку и нахожу газетных вырезок и материалов из социальных сетей, на которых изображен парень лет тридцати с небольшим, одетый в спортивный костюм с номером 21, красивый как смертный грех.

ОЛИВЕРА СТОУНА И МОДЕЛЬ ЗАСТУКАЛИ ГОЛЫМИ НА МАЙОРКЕ

НЕУЖЕЛИ ОЛИВЕР СТОУН МЧИТСЯ К КРАХУ?

ЗОЛОТОЙ МАЛЬЧИК ТИТАНОВ ТЕРЯЕТ СВОЙ БЛЕСК — ХОДЯТ СЛУХИ О ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИИ НАРКОТИКАМИ…

Все заголовки ужасны. Я знаю, что не стоит судить о человеке по тому, что о нём пишет пресса, но если хотя бы половина из этого правда, Оливер Стоун — просто ещё один спортсмен — плейбой, который не может справиться со славой и деньгами, которые сопутствуют его работе.

Я смотрю на Веронику и поднимаю брови.

— Его команда по связам с общественностью не очень хорошо справляется со своей работой, если о нем пишут такое.

Уголки губ Вероники приподнимаются, и она протягивает мне ещё одну папку. Я полностью готова к продолжению: к фотографиям Стоуна с длинноногими моделями и бокалами для выпивки, но на этих фотографиях я нахожу его с другой стороны.

Вот он, сидит в классе дошкольников и читает книжку с картинками. На другой фотографии он сажает дерево на выжженном черном склоне холма, его ухмыляющееся лицо перепачкано грязью.

Фонд " Нью Стоун " спонсирует шестерых спортсменов из Стэнфорда

Сорок семь собак, усыновленных после того, как Стоун поддержал приют Саратога

Вероника откашливается, и я опускаю фотографию Стоуна с перекошенным лицом, который получает слюнявые поцелуи от огромного черного пса из приюта для животных. Я закрываю папку и отодвигаю её на середину стола, заставляя себя подавить прилив милоты, который вызвала у меня эта фотография.

— Медиа — команда Титанов на самом деле одна из лучших в бизнесе, — говорит мне Вероника. — Но последние полтора года папарацци следили за Стоуном, как акулы, публикуя клеветнические статьи и фальшивые разоблачения. Команда Титанов работает день и ночь, чтобы очистить его имидж, и они дважды подавали в суд за клевету, но ты сама знаешь, какие статьи более популярны.

Она многозначительно смотрит на папку с позорными фотографиями.

Я откидываюсь назад.

— Они говорили со Стоуном об этом? Он мог бы просто не выставлять себя идиотом на публике.

Вероника сцепляет свои тонкие пальцы домиком.

— Хм. Мужчина говорит, что всё это неправда. Модель на первой фотографии — девушка другого гонщика, и она не была обнаженной, а просто проводила время на вечеринке у бассейна. Но папарацци застукали их в непосредственной близости друг от друга и, очевидно, отфотошопили бикини с фотографии.

Она отодвигает фотографию в сторону, показывая мне ту, на которой Стоун сидит, развалившись, на диване в каком — то шикарном клубе, а стол перед ним заставлен стаканами и бутылками. Я прищуриваюсь и различаю тонкие полоски белого порошка на глянцевой столешнице.

— И я полагаю, что это не его наркотики? — спрашиваю я.

Вероника качает головой.

— На следующее утро его проверили на наркотики, и результаты оказались чистыми. Он даже не пил.

— Ладно, значит, его подставили, — говорю я. — Что мы можем сделать такого, чего ещё не сделала его команда? — открыв его аккаунты в социальных сетях на своём телефоне, я просматриваю тщательно подобранные фотографии и стильные видео. Они отлично справляются, и его фотограф очень талантлив, но когда я ввожу имя Стоуна в поисковике, грязные новостные статьи оказываются намного выше в результатах поиска, чем любые усилия его команды.

— Они думают, что кто — то активно распространяет информацию в СМИ. Оливер действительно был на тех вечеринках с людьми, изображенными на фотографиях, так что это не просто выдуманная история с наживкой, — Вероника вздергивает подбородок. — Что бы ты предложила для решения этой проблемы?

Мне нравится, что она бросает мне вызов, дает возможность проявить себя.

— Я бы посоветовала ему прекратить посещать вечеринки, на которых список гостей не проверяется тщательным образом, — я кладу телефон экраном вниз на стол и уделяю Веронике всё своё внимание. — Очевидно, они добрались до него на той частной вечеринке у бассейна, но больше никаких клубов или других мест, где его можно было бы сфотографировать в подозрительной позе.

Ухмылка Вероники становится резкой.

— Невозможно. Его контракт предусматривает проведение спонсорских мероприятий. Титаны сотрудничает с несколькими известными брендами, и они ожидают увидеть там Стоуна, который будет очаровывать их клиентов.

Конечно, я должна была подумать об этом. Его красивое лицо, без сомнения, продает их продукцию. Эти спортсмены рекламируют не только бренды одежды, но и часы, напитки и технологии.

— Я должна добавить, что также крайне важно, чтобы ни один из брендов не догадался о том, насколько глубоки его проблемы, — добавляет Вероника. — Некоторые из них уже опасаются дурной славы Стоуна, именно поэтому команда в первую очередь обратилась к нам. Если дела у него не улучшатся, они могут начать терять спонсоров, а отсутствие спонсоров означает…

— Нет денег, — отвечаю я. А в таком сверхдорогом виде спорта, как гонки, деньги — это главное. — Тогда ладно, — я постукиваю пальцами по чехлу для телефона, мои наманикюренные ногти издают очень приятный звук. — Они могут нанять дополнительную охрану? Кто — то, кто будет держать женщин и папарацци на расстоянии, пока Стоун всё ещё любезничает со спонсорами?