— Пойдем посмотрим на наши костюмы, — он натягивает улыбку. — Надеюсь, они не слишком изменили цвет по сравнению с прошлым годом. Я чертовски хорошо выгляжу в синем.

— Конечно. Потому что это самая важная часть снаряжения. А не тот факт, что оно в буквальном смысле может спасти тебе жизнь в аварии.

Технические специалисты стали намного лучше поддерживать жизнь водителей в этом виде спорта с девяностых годов, что включает в себя огнестойкий костюм и шлем, а также halo — петлю, установленную вокруг водительского сиденья для защиты наших голов от столкновений.

Уэст показывает мне средний палец, затем уходит в свою часть гаража, а я поворачиваюсь к своей. Теперь, когда он упомянул об этом, я тоже хочу знать о своем костюме. Мне придется носить эту чертову штуку каждый день в течение нескольких месяцев…

Хриплый смех прерывает мои мысли, и я останавливаюсь как вкопанный, уставившись вперёд. И прямо там, в боксе, рядом с моей всё ещё накрытой машиной, находится Элли.

Другие люди снуют по помещению, расставляя стеллажи с шинами и инструментами, но она стоит неподвижно, впитывая напряженную атмосферу. Интересно, как она здесь оказалась, но тут айтишник — Форд, один из младших разработчиков — толкает её локтем и указывает на что — то на стене, и к ним присоединяются ещё двое парней, что — то обсуждая.

Я понимаю, что им устроили тур, и, должно быть, именно Форду поручено показать им всё. Но она пришла посмотреть на мой бокс, а не на бокс Уэста, и по какой — то причине для меня это важно.

Словно встревоженная силой моего взгляда, она поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Её темные глаза вспыхивают от удивления, а затем она улыбается. Моё дыхание вырывается из легких на быстром выдохе, и мои ладони начинают потеть. Я вытираю их о джинсы. Из — за этой гребаной жары. Поскольку бокс открыт, здесь нет кондиционера, а гнетущая атмосфера Дубая и в лучшие времена заставляет меня потеть, как свинью.

Форд неторопливо направляется к выходу и выводит двух других парней обратно на улицу, но Элли остается ещё на мгновение, выражение её лица открытое и теплое.

Я хочу подойти к ней поближе и спросить, как у неё дела, как прошел её день, в то время как я должен думать обо всем, что мне нужно для подготовки к сегодняшнему дню. К счастью, она забирает этот вопрос из моих рук. Она быстро машет мне рукой и следует за своим гидом, сливаясь с толпой проходящих мимо людей.

Это нехорошо. Когда Бен представил мне этот план, и я разговаривал с ней по телефону, я был уверен, что вся эта история с фальшивыми отношениями пройдет легко. Что — то, что сделало бы мою жизнь проще, а не усложняло бы ситуацию, завладевая моими мыслями.

Но я справлюсь с этим. Это просто разделение на части, как я делаю со всем остальным в своей жизни. Это то, ради чего я тренировался — отфильтровывать отвлекающие факторы, чтобы я мог продолжать гонку с ясной головой и выиграть ещё один чемпионат.

Я больше не могу позволить себе злить спонсоров. От этого зависит не только моя работа, но и работа Лиама, и вся команда рассчитывает на меня.

Я думал, что сегодня у меня только одна работа — сесть в свою машину и посмотреть, достаточно ли она хороша для победы.

Но мне нужно выполнить ещё одну задачу. Я должен впервые познакомиться с Элли по — настоящему…и влюбиться.

ГЛАВА 8

Элли

Эта работа — не шутка. К тому времени, как мы заканчиваем обход, я слабею, смена часовых поясов и жара, исходящая от асфальта, снижают мою энергию до базового уровня, хотя я очень рада быть здесь. К счастью, айтишник Форд, который терпеливо отвечал на все наши вопросы во время часового осмотра паддока, приводит нас обратно в кафетерий, где, к счастью, есть кондиционер. Я беру бутылку воды — стеклянную, пригодную для вторичной переработки — из холодильника и выпиваю половину ещё до того, как подхожу к столу.

На этот раз меню более разнообразное — два мясных блюда с курицей и говядиной, а также фалафели на выбор для веганов. Я выбираю курицу и кладу себе на тарелку горку овощей — гриль, а также салат, чтобы сбалансировать выпечку, похожую на пахлаву, которую я собираюсь съесть после обеда, чтобы пополнить запасы сахара. Я знаю, что это не самый полезный вариант, но я не думаю, что что — либо, кроме сахара и кофеина, поможет мне пережить день.

А вот и вечеринка сегодня вечером, моё первое мероприятие в качестве партнера по связям с общественностью и первый шанс для нас со Стоуном притвориться, что мы безумно влюблены. Я пыталась придумать хороший план, как нам с этим справиться, но я не знаю Оливера. Мне действительно следовало настоять на встрече с ним заранее.

Ему нужно будет вести себя со мной так же, как со своими предыдущими девушками, иначе люди, которые его знают, поймут, что что — то не так. Что, если он очень тактильный парень, и мы будем выглядеть странно, просто стоя рядом, не касаясь друг друга? Или, может быть, он ненавидит публичные проявления чувств, и я буду выглядеть как отчаявшаяся, нуждающаяся женщина, пытающаяся уцепиться за него любой ценой.

Хорошо, что Белла и две другие девушки, с которыми я познакомилась этим утром, заняты своей работой и не смогли присоединиться ко мне на ланч. Белла проницательна, и я знаю, что она заметила бы моё рассеянное состояние, даже если мы встретились только вчера. С моими нынешними партнерами по обеду — Фордом и двумя другими парнями, один из которых из отдела коммуникаций, а другой — аналитик по обработке данных, — я могу вести обычную светскую беседу и, по крайней мере, не вступать в более глубокий разговор.

— Ты придешь на мероприятие сегодня днем? — спрашивает меня Форд, когда мы несем тарелки обратно к стойке.

Мне потребовалось мгновение, чтобы узнать его, когда он впервые зашел за мной в офис, чтобы провести экскурсию, но это один из тех парней, которых я встретила сегодня утром в лифте. Он примерно моего возраста, симпатичный по ботански, у него добрые зеленые глаза и удивительно глубокий голос.

В начале экскурсии он с надеждой смотрел на меня, как будто задавался вопросом, можем ли мы быть чем — то большим, чем просто коллегами. Но я не стала флиртовать в ответ, поэтому он ухмыльнулся и покачал головой, как бы говоря: я должен был попробовать. Теперь я принимаю его вопрос как просто искреннее приглашение от хорошего парня.

— Я не знаю, — отвечаю я. — Все говорят об этом, как о чём — то важном, но разве машины не такие же, как в прошлом году? Я имею в виду, что они не сильно отличаются из года в год, по крайней мере, на фотографиях.

Он стонет, как будто я нанесла ему смертельный удар.

— Не позволяй никому другому услышать такое, — предупреждает он, в его глазах пляшут искорки веселья. — Особенно гонщикам.

Я помню, как Стоун уставился на меня в своём гараже. Он казался таким напряженным, но в то же время идеально подходил для этой высокотехнологичной среды.

— Ладно, тогда мне, наверное, стоит прийти, просто посмотреть, из — за чего весь сыр — бор, — признаю я.

Форд, как истинный джентльмен, открывает передо мной дверь.

— Команды работали над своими машинами всю зиму, — объясняет он, понизив для меня голос. — Хитрость в том, чтобы иметь лучшую машину на старте, заключается в том, чтобы знать правила досконально, а затем работать в соответствии с ними, доводя каждый элемент до предела. Мы говорим о материалах шасси, сроке службы аккумулятора, устойчивости к ветру. Я имею в виду, что мы потратили месяцы на оптимизацию заднего антикрыла в аэродинамической трубе, чтобы добиться максимального эффекта DRS.

Он дико жестикулирует руками, и я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не рассмеяться. Он очарователен, взволнован, как ребенок, получивший новую игрушку.

— Ааааа, и я увлекся, не так ли? — он застенчиво улыбается, увидев выражение моего лица. — Прости, я, э — э, нервничаю из — за всего этого.

— Это круто, — я отмахиваюсь от его извинений. — По крайней мере, я знаю, к кому обратиться со всеми своими вопросами.