Через двадцать минут Мартин и Гарсия, слегка запыхавшись, наконец ворвались в кабинет.

— Мы всё проверили, — говорит Мартин. — Есть и хорошие, и плохие новости.

— Сначала плохие, — говорю я, прежде чем Бен успевает открыть рот.

В какой — то момент Бен решил, что моему тренеру можно доверять в том, что он знает правду о ситуации. Этьен просто на мгновение крепче сжал меня в объятиях, затем кивнул и вернулся к выполнению моих упражнений. Теперь он заставляет меня вытянуть руки и сделать наклоны в стороны, растягивая позвоночник.

— Мы, э — э, прочесали каждый дюйм машины, — говорит Гарсия. — И единственное, что мы обнаружили, это то, что он откалибровал твоё рулевое управление, так что оно немного не в порядке.

Мартин кивает, показывая Бену цифры на своём планшете.

— Недостаточно опасно, так что эта часть — хорошая новость. Плохая новость в том, что мы не можем быть уверены, что сможем всё исправить за пятнадцать минут, до того, как Оливер должен будет выехать на трассу. Во всяком случае, не всё.

— Чёрт, — я вытягиваю руки вверх и сгибаюсь вперед, выдыхая. — Как он мог так быстро всё испортить? Он работал над этим максимум пару минут.

— Это мы видели, — напоминает мне Бен. — Возможно, он вернулся, чтобы нанести ещё больший ущерб после того, как нашел камеры.

— Ох, — Элли сжимает руки на коленях, костяшки её пальцев побелели. — Ты не можешь вести такую машину, не так ли?

Я поднимаю голову и смотрю на Мартина.

— Вы нашли ещё что — нибудь неисправное в машине?

Он качает головой.

— Нет, но, как сказал Бен, может быть что — то ещё…

— Я думаю, он сбежал после того, как обнаружил камеры, — меня тошнит от размышлений на эту тему, но я должен доверять своим механикам, они знают своё дело. — Если я поеду, как скоро мы узнаем, что что — то не так?

Гарсия проводит ладонью по вспотевшему лицу.

— Трудно сказать. Ты был в порядке на открытой тренировке и половине квалификации в Дубае, а затем разбился на последнем круге. Возможно, было бы лучше просто смириться с потерей и сказать всем, что наша машина вышла из строя.

Элли смотрит на меня, её прекрасные глаза округляются от страха.

— Я должен это сделать, — говорю я, обращаясь больше к ней, чем к кому — либо ещё в кабинете. — Если я проиграю, то он выиграет.

Она поджимает губы, затем отрывисто кивает мне.

— Я понимаю. Но если ты разобьешься, Оливер…

— Этого не будет. Я обещаю, что остановлюсь и выведу машину, если почувствую, что это небезопасно, — затем я поворачиваюсь к Бену. — Тебе решать. Но я доверяю Мартину и Хоакину.

Может, я и дурак, но я не думаю, что Лиам хочет моей смерти, даже сейчас. Я зол на него, так зол, что, наверное, набросился бы на него и разбил лицо, войди он сюда прямо сейчас, но вся эта сдерживаемая энергия переключается на фокусировку дыхания под руководством Этьена.

— Хорошо, — говорит Бен. — Давай сделаем это. Но будь предельно бдителен. Я хочу, чтобы ты был цел и невредим до завтрашнего дня. И до конца сезона.

ГЛАВА 34

Элли

Оливер финишировал пятым в квалификации Гран — при Сеула. Удача на его стороне, потому что он опытный гонщик, и его не собьет с толку небольшой дождь, из — за которого трасса становится скользкой. Стивенс врезается в Деверо, выезжающего с пит — лейн, что приводит к задержке и быстрой очистке асфальта, выбивая двух гонщиков из первого раунда квалификации. Затем Барклай совершает ошибку, выезжая на траву, где колеса его машины неэффективно катятся по грязной, размокшей земле.

Тем не менее, к тому времени, как Оливер выбрался из своей кабины в гараже, он был мокрым и измученным.

— У меня было такое чувство, будто я веду восемнадцатиколесный автомобиль без гидроусилителя руля, — жалуется он, вытирая лицо полотенцем. — Но я могу выиграть, стартуя с пятого места

Я хочу затащить его обратно в отель, приготовить нам ванну в его номере и провести там день, но Бен зовет его на встречу, и я впервые с момента приезда в Сеул нахожу свой кабинет и с головой погружаюсь в работу, пытаясь наверстать всё, что пропустила за последние два дня.

Когда я собираю вещи, чтобы уехать, я нахожу одного из охранников “Titan” в коридоре между моим кабинетом и кабинетом Беллы. Оказывается, Хёрст отдал нас под защиту этого парня, и тот отвозит нас в отель, хотя Оливер всё ещё на трассе, вероятно, работает со своей командой над ремонтом машины для завтрашней гонки.

Я пытаюсь дождаться его, но усталость от сегодняшнего дня и остаточный стресс от вчерашнего подводят меня. Я просыпаюсь в полной темноте, но какой — то звук подсказывает мне, что я в номере не одна. Волна страха сотрясает моё тело, и я перекатываюсь на бок, чтобы встать и схватить что — нибудь, чтобы защититься, думая, что это может быть Лиам, вернувшийся, чтобы причинить нам боль.

Затем мой сонный разум, наконец, оживает, и я замечаю полоску света, пробивающуюся из — под двери ванной. Я услышала шум воды из душа, а это значит, что Оливер дома.

Я открываю дверь ванной, и оттуда вырывается облако пара. Оливер поднимает голову от того места, где он опирается рукой на плитку, позволяя горячей воде стекать по спине. Я медленно захожу в ванную и закрываю за собой дверь.

— Я не хотел тебя будить, — бормочет он, его голос едва слышен из — за шума воды. — Прости. Возвращайся в постель.

Я бросаю на него один взгляд и стягиваю шорты и трусики, затем присоединяюсь к нему в душе. Я медленно подхожу к нему, затем кладу руку ему на плечо. Он вскидывает голову и долго смотрит на меня, затем заключает во влажные, теплые объятия.

— Всё это обрушилось на тебя, как только ты съехал с трассы? — спрашиваю я, поднимая подбородок, чтобы прижаться губами к его уху.

Он утыкается лицом в мою шею и кивает.

— Я, блядь, не могу ясно мыслить.

Я крепко обнимаю его и впиваюсь кончиками пальцев в твердые мышцы его спины.

— Скажи мне, что тебе нужно.

Оливер поднимает голову и встречается со мной взглядом, в его серых глазах виднеется мука.

— Я не хочу думать сегодня вечером.

Его губы обрушиваются на мои, и я немедленно открываюсь для него, отвечая на его требование. Оливер отчаянно целует меня, его руки поднимаются, чтобы обхватить мои щеки, и он наклоняет мою голову, чтобы углубить нашу связь. Каждое прикосновение его губ, каждый толчок его языка разжигают мою потребность, и я отвечаю им всем тем же, чтобы сказать ему, что я всегда здесь, рядом с ним.

Через мгновение я отстраняюсь от него и опускаюсь на колени между его ног. Он твёрд для меня, поэтому я беру его толстый ствол одной рукой и целую головку члена один раз, затем втягиваю его в рот. Сегодня вечером я не дразню его. Я просто хочу свести его с ума и заставить кончить так сильно, что он забудет собственное имя.

Я выпячиваю щеки и беру его глубже, затем подношу другую руку к его яйцам и слегка сжимаю их, пока они не прижимаются плотнее к его телу, и он не подается вперёд, его пальцы запутываются в моих мокрых волосах.

— Чёрт возьми, ты хорошо выглядишь, детка, — стонет он, глядя на меня сверху вниз полуприкрытыми глазами.

Но когда я полностью беру его в рот, дразня головку, он издает сдавленный крик и вырывается у меня изо рта.

— Иди сюда, — требует он. — Мне нужно быть внутри тебя, — он поднимает меня на ноги и через несколько секунд прижимает к стене, прижимая свой член к моей киске. — Потрогай себя, Элли. Покажи мне, какая ты мокрая.

Я хватаюсь за его плечо одной рукой, а другую просовываю между нашими телами, прижимая пальцы к своему клитору. Моё тело дергается от соприкосновения, и я закрываю глаза. Ощущения пронзают меня насквозь, такие острые и отчетливые.

— Я мокрая, — хнычу я. — Я готова.

Оливер хватает меня за задницу обеими руками.

— Дай мне попробовать.

Безумно краснея, я опускаю два пальца ниже, в свою киску, затем снова поднимаю их и предлагаю их ему. Оливер засасывает их в рот, его веки трепещут от вкуса.