Затем мой желудок заурчал, готовый вот — вот перевариться, и Белла рядом со мной подавила смешок. Я бросаю на неё убийственный взгляд, и она поджимает губы, затем одними губами произносит:

— Прости!

На мгновение мне кажется, что она сказала это просто так, но она, кажется, искренне раскаивается, и когда минуту спустя нам разрешают сесть, она похлопывает меня по потной руке.

— Тебе следует взять шейкер и немного протеинового порошка, чтобы продержаться до завтрака, — говорит она. — Йога не обязательна, но она не даст тебе сойти с ума, поверь мне.

Это уже второй раз, когда она упоминает о тренировках, чтобы оставаться в здравом уме, так что мне придется как — нибудь спросить её об этом.

— Мне понравилось, — честно признаюсь я. — Но ты упомянула завтрак?

Тренер по йоге появляется перед нами, прерывая ответ Беллы.

— Ты, должно быть, Элли. Привет, я Диана.

Я поднимаюсь с коврика, чтобы встать, намереваясь пожать ей руку, но у меня кружится голова, поэтому я вместо этого протягиваю руку и опираюсь о стену, чтобы не упасть.

— Упс, встала слишком быстро.

Диана смотрит на меня, её большие карие глаза расширены от беспокойства.

— Эй, успокойся. Ты пьешь достаточно воды? Воздух здесь такой сухой.

Белла передает мне бутылку с водой, и я делаю пару глотков.

— Я буду иметь это в виду. Простите, привет, я Элли. Мне понравилось ваше занятие. Я почувствовала мышцы, о которых даже не подозревала.

Диана улыбается мне, и поскольку мне уже лучше, она предлагает мне встретиться с ней и Беллой в холле отеля через полчаса.

— Мы раздобудем тебе еды, и ты почувствуешь себя лучше.

Белла, которая всё это время старательно избегала смотреть на Уэстона Адамса — хотя он не торопился сворачивать свой коврик, — берет меня за руку.

— Пойдем, новичок, я провожу тебя.

Мне не нужно осматривать помещение, чтобы знать, что Стоун уже исчез. По крайней мере, это означает, что он не видел, как я чуть не упала от приступа головокружения. Это был не самый лучший момент для меня, и я хочу, чтобы он — и все остальные — в первую очередь увидели во мне компетентную личность, потому что позже, когда я начну встречаться с их звездой, они наверняка подумают, что я охотница за деньгами.

Оказывается, номер Беллы находится всего через пару дверей по коридору от моей, а это значит, что у неё ровно столько же времени на подготовку к предстоящему дню, сколько и у меня, но, так или иначе, когда мы снова встречаемся в холле, она выглядит просто шикарно и собранно. Я знаю, что мой наряд презентабельный и милый, но я больше похожа на девушку по соседству, чем на европейскую супермодель.

Затем появляется Диана в другом комплекте спортивной одежды, и я понимаю, что нет единого дресс — кода, которого все должны придерживаться, просто Белла предпочитает быть гламурной. Эви, симпатичная женщина с короткой стрижкой, которая присоединяется к нам, одета в черные джинсы и футболку команды Титанов, и никто из парней, которые ждут нас в вестибюле, не одет в костюм. Я немного расслабляюсь, меньше чувствуя себя самозванкой, и говорю себе перестать так сильно волноваться.

Стоуна нигде не видно, но в этом есть смысл. Скорее всего, у него есть личный автомобиль для поездок по городу, одна из тех шикарных спортивных моделей, которые могут позволить себе только знаменитости. Если бы я была гонщиком Формулы–1, я бы тоже хотела самой быть за рулем.

Автобус — шаттл с электроприводом, как у машины, на которой ездила Белла, забирает нас перед отелем, и мы проезжаем небольшое расстояние до ипподрома. Невероятно, насколько близко к городу они его построили. Огромные парковки по обе стороны дороги уступают место различным объектам, фуд — кортам и местам для сбора посетителей перед гонкой. Шаттл высаживает нас у усиленно охраняемого входа, где три женщины ждут вместе со мной, пока я получу пропуск в паддок.

— Не потеряй его, — Белла надевает свой на шею. — Серьезно. Будет огромная проблема, если потеряешь. Они даже гонщиков проверяют.

Я повторяю за ней и прижимаю пропуск к груди.

— Я просто оставлю его здесь.

Затем мы проходим через охрану, и я начинаю глазеть по сторонам, пытаясь всё запомнить. Эви фотографирует меня, щелчок фотоаппарата возвращает меня в настоящее.

— Прости, — говорит Эви. — Я просто хотела запечатлеть выражение твоего лица. Ты улыбаешься, как ребенок рождественским утром.

Мне придется попросить у неё копию фотографии, чтобы отправить её моим родителям. Моему отцу это понравилось бы. До несчастного случая он работал электриком в таких крупных заведениях, как это, и он хотел бы знать, как всё устроено.

Но я не могу полностью погрузиться в свои мысли, потому что Белла хватает меня за руку, нюхает воздух и стонет:

— Кофе.

Она шагает вперед с целеустремленностью армейского генерала, и мы следуем за ней, ведомые ароматом свежеобжаренных бобов.

— У каждой команды есть своя команда кейтеринга, — говорит мне Диана, когда мы загружаем свои тарелки едой. — У нас тут трехразовое питание. Если у тебя есть какие — либо предпочтения или аллергии, просто скажи кому — нибудь из сотрудников, и они запишут тебя в веганы или что — то в этом роде.

Я качаю головой.

— Ничего особенного. У меня аллергия на клубнику, но я легко могу отказаться от неё самостоятельно.

Вокруг нас толпится так много людей, которые раскладывают по тарелкам яйца, цельнозерновые булочки и овощи, а также местные деликатесы, которые я никогда в жизни не видела. Я смотрю на разложенную передо мной еду, затем беру по чуть — чуть каждого блюда, названия которого не могу подобрать. Для меня всё это так странно, но я полна решимости пробовать что — то новое.

Я собираюсь последовать за Эви к столику в другом конце кафетерия, когда низкий голос рядом со мной произносит:

— Привет.

Я замираю, затем переворачиваюсь слишком быстро, и одна из симпатичных круглых булочек, посыпанных кунжутом, падает с моей тарелки. Однако, прежде чем она падает на пол, Оливер Стоун молниеносно ловит её и отправляет в рот.

ГЛАВА 7

Оливер

Моя будущая ненастоящая девушка, прищурившись, смотрит, как я жую. Её щеки розовеют, а темные брови хмурятся.

— Я собиралась это съесть, — говорит она, нисколько не удивленная моим присутствием.

Что…освежает. И это заставляет меня замереть, как ни странно, я чувствую себя не в своей тарелке, потому что я привык к тому, что люди, по крайней мере, немного волнуются при первой встрече со мной. Но даже я знаю, что, сказав это вслух, я бы выглядел полным придурком.

— Я куплю тебе новую, — обещаю я. — Я просто хотел представиться.

Я протягиваю руку, намереваясь пожать её, но тут же осознаю свою ошибку. В одной руке у неё тарелка, в другой — столовые приборы, и ей приходится переместить всё в одну руку, чтобы пожать мне за руку. Её рукопожатие крепкое, хотя и немного резкое, но я не могу её винить. Мы договорились официально встретиться сегодня вечером, после того как я отказался от встречи с ней вчера.

Так почему же я сделал всё возможное, чтобы встать у неё на пути прямо сейчас?

— Элли, — говорит она, отпуская мою руку. — Приятно познакомиться.

Она слегка улыбается мне, но из — за её духов я наклоняюсь к ней ближе, нависая над ней из — за того, насколько она ниже ростом. На ней практичные балетки, которые никак не помогают её росту в пять футов шесть дюймов (167–168 см), но меня это не беспокоит. Должно быть, она приняла душ после занятий йогой, потому что вокруг неё витает тонкий цветочный аромат, и…

Она моргает, глядя на меня, на её лице явное замешательство. Выражения её лица достаточно, чтобы вывести меня из странного состояния.

Что, чёрт возьми, я делаю?

Прочищая горло, я вежливо отступаю на шаг.

— Я Оливер.

При этих словах она ухмыляется мне.

— О, я знаю.

Убейте меня сейчас.

Это самое неудачное представление в моей жизни, мне повезло, что никто не стоит в непосредственной близости от нас и не наблюдает за этим крушением поезда.