Проехав три ближайших деревни, я заехал в четвертую и найдя дом старосты принялся стучать в дверь. Через какое-то время за дверью послышалась возня, а затем все стихло. Я снова стал долбить в дверь, но на этот раз уже крикнул:

– Староста, открывай, я из Гильдии наемников, пару вопросов задам и уматываю дальше.

– Чем докажешь? Да и чего это ты ночью пришел, как тать какой, другие с утра были.

– Мужик, – начал терять терпение я, – выйди по-хорошему, поговорим.

После этого наступило мгновение тишины, а затем лязгнул засов и на крыльцо вывалился староста. Да уж, и чего он боялся, такой любого татя голыми руками скрутит. А за его спиной стоял такой же детина, даже света свечи, что он вынес, хватило, чтобы увидеть фамильное сходство. Видимо, оказывать поддержку, на случай если я окажусь разбойником.

– Наколку покажи, – потребовал он тотчас.

– На, смотри, – задирая рукав сказал я, – когда проходили другие?

– Один утром вчера, второй вечером, заходили, расспрашивали, да и покатили дальше, наемнички, – сплюнул он.

– Назад не видел, как возвращались? Может их видел кто?

– Мне все не отчитываются. Может и видел кто, ты походи, поспрашивай, – ехидно посоветовал он, – может и получишь ответ какой.

А может по морде, подумалось мне.

– Без тебя разберусь, – огрызнулся я, – что у вас происходит? Запрос пришел на оживших мертвецов, это как понимать?

– А я почем знаю, это тебе дальше ехать, еще колокола два-три, а там за рекой направо поверни, к морю. Ихний староста запрос и писал.

– Ну хоть что-то расскажешь?

– Да я почем знаю, – начал закипать он, – парнишка, гонец, что послание нес, весь взмыленный был, а глаза бешеные, ничего не стал рассказывать, только попил и побежал дальше. Мы его догнали да на телеге подвезли, а что там дальше я не знаю.

– Странно это все, – вздохнул я.

– Мил человек, я спать пошел, а ты езжай дальше, либо ночую на сене, –сказав это, староста ушел в дом.

Лязгнул засов, запирая дверь. Я вздохнул и пошел к коню, нужно было продолжать путь. Как оказалось, колокола два-три, это если неторопливо и на телеге, аллюром я был у реки уже через один.

Проехав мост, я свернул по дороге направо и через какое-то время спешился. Что-то не давало мне покоя, какое-то внутреннее чувство тревожности заставляло осторожничать. Постояв большую свечу, вслушиваясь в ночь, я ничего не добился, только стал замерзать. Поэтому поспешил вперед, предварительно привязав лошадь и забрав медальон.

До самой деревни я добрался за несколько свечей, а потом остановился около дерева и, забравшись на него и привалившись к стволу, стал рассматривать спящую деревню. Она внешне ничем не отличалась от сотни других деревень, разбросанным по королевствам. Маленькая, огражденная высоким забором, который защищал от зверья, с одним входом через приоткрытые ворота. Это меня насторожило, ведь такая беспечность обычно не свойственна крестьянам. Темные силуэты домов виднелись вдоль главной улицы, чуть дальше пару домов стояло в стороне от нее. Нигде не было видно ни света факела, ни огонька свечи. Деревня спала.

Вот только мне постоянно мерещилось движение то в окнах, то на улице, хотя ночью редко кто шастает по улицам без необходимости. А может просто разыгравшееся воображение? Но почему тогда интуиция вопит, будто меня резать собираются.

Спустившись и постояв еще немного, я все же решился дойти до деревни и поискать старосту. Вот только первым делом я проверил, как спаг покидает ножны, перепроверил все пуговицы и завязки, чтобы ничего не отстегнулось и не мешалось, убедился, что сапоги не свалятся, а только потом неторопливо зашагал к деревне.

Пройдя ворота, я замер, вслушиваясь, пытаясь понять, почему же так некомфортно и тихо, даже для ночной деревни. Внезапно, я резко развернул голову и уставился в стену, что-то привлекло мой взгляд. И этим чем-то были брызги крови, что даже в ночи выделялись маленькими черными пятнами на темной стене. Их было не много, пара капель, вот только что они тут делают? Скотину режут за домом, а не на главной улице. Тут мой взгляд уловил какое-то движение, и я переключился на него, временно выкидывая стену из головы. Прихрамывая, из-за избы спереди вышел мужчина и пошел в сторону центра деревни.

– Эй, мужик, стой, – окликнул я его, но тот как будто не услышал.

Помянув Однорукого, я поспешил догнать его, вот только чем ближе я подходил, тем больше хотелось бежать. Но не успел я подумать, в чем причина, как заметил на поясе у мужика, которого почти догнал, ножны с палашом.

Наемник?

Под удар барабана я дернулся назад, пропуская перед лицом руку с длинными пальцами. Нет, с когтями. Тварь что стояла передо мной не была человеком, возможно когда-то, но не сейчас. Запавшие глаза без зрачка и радужки, вытянутые руки, когти, и полная пасть острых зубов. Долго рассматривать она себя не позволила, сразу бросившись в атаку. Что примечательно, про палаш она даже не думала, кидаясь в самоубийственные атаки и не обращая внимание на то, что я уже пробил несколько дыр в ее теле, из которых правда даже кровь не текла.

Понимание, что она не чувствует боли, пришло очень скоро, а еще то, что чтобы ее убить придется действовать решительнее. Пока я не могу сражаться против двух таких, не сейчас, когда не понимаю, что от них ждать. А если затяну этот бой, то возможно с двумя и придется иметь дело. В очередной раз отскочив от размашистого удара когтями я рубанул тварь по руке, отрубая ее и останавливая удар, лишая возможности эффективно ранить меня и давая мне преимущество при заходе со стороны.

Тварь оказалась нереально тупой, потому что даже не обратила внимание на отсутствие конечности, продолжая махать второй рукой будто первая все еще на месте. Из-за этого она была неустойчива и мне удалось опрокинуть ее, перерубив связки на опорной ноге в момент удара отсутствующей рукой. Даже после этого я не расслаблялся, ведь она не была мертва. Только после того, как тварь лишилась головы, она перестала шевелиться.

Все еще осторожничая я наступил ей на оставшуюся руку, прижимая ту к земле, а затем быстрым взмахом клинка отделил ее от тела. Потом наклонился и поднял. В свете луны на коже была видна татуировка в виде меча. Скорее всего, это был тот самый парень, что вчера утром или вечером проезжал деревню. Продолжая рассматривать голову, я задумался, что с ним стало. Так я стоял, пока до меня не дошло, что я выбрал не то место и время для этого.

Быстро оглянувшись и не заметив ничего подозрительного вокруг, я наклонился и стащил с трупа куртку, на ней не хватало рукава, и она была порванной, но для моих целей сгодится. Положив в нее голову и руку, я закатал сверток и быстро перевязал его полоской ткани, вырванной из рубахи.

После этого, подхватив сверток, я подбежал к дому старосты, чтобы резко остановится. Дверь была открыта нараспашку. Как и в следующем доме. Как и в конце улицы. Где-то чернел провал выбитого окна, где-то виднелись пятна крови, а возле таверны, привалившись к крыльцу спиной, лежало растерзанное тело девушки. Деревня не спала, она была мертва. Вот что меня настораживало все это время. Не было слышно ни лая собак, которые должны были услышать меня, ни другой живности, которая хоть иногда издает хоть какой-то звук.

Сглотнув, я попятился. Что бы тут ни произошло, моей информации хватит, чтобы пригнать сюда роту гвардейцев. А дальше пусть делают что хотят, я не хочу тут находиться.

Спиной почувствовав опасность я резко ушел в сторону. И не зря. Еще одна тварь незаметно подкралась сзади и, попытавшись ударить меня, провалилась вперед. Эта была более поджатой и чуть пониже, в ней угадывались черты молодого парня. Вот только развить инициативу атаки я не дал, толкнув ее плечом и, выхватив спаг, точным уколом перебил ей шейные позвонки. На удивление это помогло, и она рухнула на землю, вот только не умерла. Я был уверен, что молочные глаза смотрят точно на меня. Перехватив спаг, я отделил голову твари от остального тела и пнул ее в сторону.