– А почему именно он? Ведь Создатель наш Бог, светлый Бог. А Однорукий ­– темный. Разве они не должны сражаться между собой?

– Ты многого не понимаешь, девочка, – покачал головой старик, – Создатель созидает, приносит свет, он не боец и не воин, не солдат и не полководец, он – творец. Отстроить все заново, на руинах, ему под силу. Вот только любое разрушение претит его натуре.

– Но ведь такие как Вы уничтожаете тьму! – воскликнула она и удивленно посмотрела на смеющегося жреца.

– И вот ты ошиблась, – отсмеявшись, сказал старик, – мы приносим свет в темные души, очищаем их, и те уходят. Убивать мне не приходилось.

– Хорошо, – кивнула послушница и задумалась, – Вы сказали, что Создатель – не солдат, значит Однорукий – воин?

– Ты снова ошибаешься. Как же тебе объяснить? – жрец пожевал губу и заговорил, – Не бывает только хороших или только плохих. И не важно, людей, орков, Богов, действий. Все разные. Однорукий – темный, но не плохой. Он ведь также покровитель калек, больных и стариков. Именно в нем они находят утешение. А Создатель не хороший, а светлый. Ведь если его помощь не позволяет творить, он предпочтет бездействие.

– Это богохульство, – еле слышно прошептала девушка.

– И вовсе нет. Думаешь, Он бы дал мне сил, если бы я не был верен Ему? Просто я понимаю больше, хоть и не могу донести до тебя все свои мысли.

– А Ветроногий? Он какой?

– Ветроногий? Он сторонник перемен. Я бы сказал так.

– Но почему они вернулись именно сейчас? Не раньше или позже?

– Потому что Боги не могут существовать без разумных, которые в них верят. Убей всех Приближенных к Нему и Несущих волю Его и люди забудут про Создателя. Также и тут, долгие года никто не вспоминал об Одноруком и Ветроногом. А сейчас, у них появились свои жрецы.

** ** **

Я медленно шел по улице в сторону крупнейшей арены и был как никогда спокоен. Я отбился от полчища немертвых тварей, сразил в дуэли еще живого обращенного, перерезал несколько десятков бандитов, чуть не умер от яда гадюки и спасся из горящего города. И все это за время короткого приключения в Империи. Я действительно проделал долгий путь, оттягивал неизбежное, и все это для того, чтобы оказаться сейчас здесь.

Меньше чем через колокол все решится. Останется только один. Либо шевалье Лив’ет, либо шевалье Стилгор. Да, за звание Танцующего с клинком давали не наследное безземельное дворянство, что было как бы поощрением самым талантливым мастерам. Вот только придется убить Мясника, взять живым я его не смогу. Да и не собираюсь.

Все же от таких садистов следует избавляться, как от бешеных собак. Он давал зрелища аристократии и приносил Гильдии стабильный доход, поэтому его не прижали. Опытным дуэлянтам было плевать, а молодые фехтовальщики не рисковали выйти против него, зная о смерти в случае поражения.

Что ж, раз уж мне выпал шанс, я сделаю все от меня зависящее.

– Остар, – раздался оклик у меня за спиной.

– Артур, – улыбнулся я, оборачиваясь, – ты жив, пройдоха.

– Да уж поживее тебя, – сказал он, приноравливаясь к моему шагу и рассматривая почти зажившую полоску шрама на моем лице.

– Ты что, еще и по морде получил, пока догонял тех сволочей?

– Скорее неудачно упал, – в ответ ухмыльнулся я.

– Да, – протянул он, – в который раз убеждаюсь, что заживает на тебе все быстрее, чем на собаке.

– Просто у меня были хорошие врачеватели, – рассмеялся я.

– Ты в этом пойдешь в бой, – резко сменил он тему и стал предельно серьезен, – в одной рубашке?

– Моя кольчуга пришла в негодность, – пожал плечами я, – да и не поможет она. Не против Танцующего.

Артур посмотрел мне в глаза и сказал:

– Удачи. Выпотроши того козла.

– Вот уж постараюсь, – фыркнул я и направился к дверям, ведущим в подсобные помещения арены, где дожидаются боя гладиаторы или дуэлянты.

– Уж постарайся, – вновь став беззаботным балагуром уже в спину передразнил меня стрелок, – я поставлю на тебя всю твою долю от Короны и докину сотню золотом.

Дверь отсекла большую часть звуков с улицы, а я степенно прошелся по коридору и оказался в небольшой комнатке, где мне можно было оставить вещи и переодеться. Мальчишка, что должен был предупредить организаторов о моем приходе, сказав, чтобы я выходил на поле сразу после удара колокола, умчался выполнять свое задание, а я остался наедине с собой.

Мне не надо было переодеваться, я шел на бой в обычных штанах и рубахе, только рукава подвернул, чтобы не мешали, и закрепил яркими лентами, чтобы не сползли во время боя.

С первым ударом медного колокола я вышел на песок и сразу обнажил спаг и нож, отбросив ножны куда-то в сторону. Останусь жив, найду.

Мой противник уже стоял на арене, и яркое солнце светило ему в спину. А вот мне в глаза. Он явно выбрал позицию заранее, отсекая мне даже малейшее преимущество в этом бою. Также Танцующий стоял в кольчуге, что уже хоть и раскалилась на солнце, но давала достаточно защиты от случайных ударов. Я же явно не был фаворитом толпы, что громко требовала моей смерти и подбадривала Ораната. Мясника. Того, кто на какое-то время удовлетворит их жажду крови.

Враг же не спешил действовать. Он стоял неподвижно и внимательно следил за каждым моим движением, отдавая право первого удара мне. Что ж, не дай он мне инициативу в начале, не даст зрелищ толпе. А к такому он не привык.

В любом случае, ждать я не видел смысла. Мой учитель часто повторял: «Не стоит заставлять Богов ждать, Остар». И сегодня я был согласен с ним как никогда.

Подойдя к Танцующему на дистанцию длинного выпада, я остановился, неспешно встал в стойку, левой рукой заслонил глаза от солнца, прищурился и, глядя на противника, вслушался в музыку. Та сегодня тихонько не переставая играла вокруг меня, вела вперед, дарила уверенность.

Я широко улыбнулся, впервые сознательно начиная играть мелодию, что слышал во всех последних битвах, и обратился к мечнику:

– Ну что, Мясник, станцуем?

Июль 2023 – май 2024