– Ты будешь моим козырем, кровь демона. – сказал Вальбер, и раскашлялся.

– Может быть, – весело шепнула Сильвия. – а может быть и нет!

Закончив продирать горло, Вальбер заметил на платке кровь: – Что это за пакость? Это из-за тебя? Твоя проклятая кровь убивает меня? Чего там этот клятый алхимик намешал? – Вальбер взглянул на сидящего у стола без сознания Мордера.

– Кто знает?! – ответила Сильвия и залилась хохотом.

Вальбер вынул из малахитовых ножен раритетный короткий меч: – Действительно… – он обратился к обретенной силе и мысленно воззвал к оставшимся рабам, отдав им свой новый приказ.

Наконец огромный Мико начал выдыхаться и отступать назад в лабораторию. В этот момент на всех парах в погреб вбежали Алланд и его небольшая группа.

– Вальбер! – вскрикнул Алланд.

– Он здесь! – сказал Шимейр. – Давайте быстрее!

– Отсюда есть выходы?

– Только один. – Сара указала на большую железную дверь.

– Отлично, пора с этим кончать. – капитан спустился по лестнице слегка шатаясь и чуть не упал, но его неожиданно поддержала Сигиэль. Она вдруг резко обернулась, широко открыла глаза, настороженно произнесла: – Все снаружи мертвы… Кровь ведет их сюда, их много и каждый наполнен испорченной тенью.

– Ты о ком, Сиги? – спросил Алланд.

– Она права. – сказал Ион. – Я тоже чувствую. Мы в ловушке.

Сигиэль, до сего момента не обращавшая на Иона внимания, с интересом врезалась в него взглядом, а вернее в его переливающиеся голубыми отблесками глаза: – «О тебе тоже есть полотно, и наверняка не единственное. Неужели это то, о чем постоянно твердил отец… конец света...»

– Значит не будем тут задерживаться. – Алланд рванулся вперед, а за ним последовали и остальные. Зайдя в лабораторию, он скомандовал: – Закройте дверь. На все засовы.

Финред в одиночку сдвинул тяжелую металлическую дверь, и та захлопнулась с громким скрежетом. Сэй тут же защелкнул не менее тяжелые задвижки, коих было четыре штуки.

В это время товарищи Алланда бегло оценили обстановку. Сара сразу же высмотрела на стороне врагов своего друга. Она знала, что скорее всего ей придется сражаться с ним, но ей еще ни разу не удавалось одолеть его в тренировочных боях. Она сжала на груди чудо-канаты, надеясь, что не придется убивать Тоноли.

Сигиэль сразу же посмотрела на сестру с максимально укоризненным и полным негодования взглядом, подумав про себя: – – «Ну и устроила же ты, Сильви. Вот я тебе задам, как только покончим с этим делом…»

Сильвия ответила на её взгляд и тихо произнесла: – Уж ты то покончишь! Привыкла, что за тобой последнее слово, сестренка? Пора бы и отвыкать уже...

Сигиэль это услышала и распалилась еще пуще прежнего, а оттенок её кожи из обычно бледного стал розоватым.

Вальбер рассмеялся: – Вот как значит? К вашему сведению, сюда направляется целая армия чудовищ. Им такая дверь не помеха! – он стоял у стола в центре лаборатории, а рядом с ним было несколько бойцов.

– Ну, она их задержит, – совершенно спокойно заметил Алланд. – А мы тем временем расправимся с тобой.

– До чего же мы дошли, мой мальчик. А ведь когда-то мы были одной семьей. Теперь погляди, только и знаем, что пытаемся убить друг друга.

– Это очень вписывается в твою извращенную философию… – Алланд оскалился, направил острие копья прямо на Вальбера.

– Ну ну, не стоит так торопиться… – начал адмирал, но оглядев озлобленные лица членов группы Алланда подумал, что время разговоров закончено, пока не натолкнулся на лицо чародея. Ион не выказывал тех яростных настроений, он был задумчив и медленно шел вперед, приложив руку к книге, притороченной сзади на поясе в тряпичном кармане.

– Осторожнее Ион… – крикнул Алланд и устремился вперед, за ним двинулись и остальные.

Но чародей вдруг поднял вторую руку, медленно повернул голову, посмотрев назад. Его глаза светились. В следующую секунду из его вскинутой руки разошелся свет, а вместе с ним и волна энергии. Силовая волна отбросила всех союзников Алланда и его самого к стенам помещения.

Капитан попытался встать, опираясь на копье и с негодованием выкрикнул: – Ты что творишь, Ион?

Далее последовала вторая вспышка и снова волна силы, которая сбила с ног, пытающихся подняться.

Вальбер был в недоумении: – И правда, что ты такое творишь, чародей?

– Я докажу, что готов сотрудничать. – сказал Ион. По его уверенному виду нельзя было сказать, что он хоть на долю сомневается в собственных словах, что повергло Вальбера в абсолютное замешательство. Он выпучил глаза, уставившись на Иона. Чародей снова развернулся к товарищам, опустил руку, наставив её на поднимающегося Сэя: – Я прямо сейчас убью их всех… – вокруг руки Иона образовались светящиеся кружащие символы и руны, символизирующие о наличии заклинания.

На лице Сэя отразилась крайняя озадаченность, а за ней невероятный ужас. Ион махнул рукой, и в Сэя вылетела вспышка света. Летописец тут же схватился за грудь, а после скривился в неестественной позе и, громко выкрикнув что-то нечленораздельное, разорвался пополам. Кровь бурными потоками разлетелась во все стороны, а верхняя половина отлетела и упала недалеко от Иона.

– Что за..? – оторопел Вальбер, а его глаза превратились в сплошные черные дыры. Его бойцы, пребывая в таком же шоке, пооткрывали рты.

Затем Ион направил руку на Шимейра и Сару и также запустил в них разряд энергии. Их подняло в воздух, также скривило и перекосило в ужасных позах. Послышался отчетливый звук ломающихся костей. Они упали на пол буквально как мешки с костями.

Вальбер стоял без движения, находясь в крайней степени шока.

Ион направил своё заклинание на Финреда. Тот, понимая, что ситуация безвыходная, двинулся вперед. Пытаясь напасть на Иона. Но он не успел. Заклятие прилетело в него быстрее, чем он сделал три шага. Панцирь его доспеха сжался, раздавив ему грудную клетку, и рыцарь тут же упал на землю, выплюнув струи крови.

Теперь Ион перевел руку на Алланда, который был настолько шокирован и потрясен, что стоял не в силах пошевелиться. Он был в натуральном ужасе: – Во имя Андрасиэля… Ион… Зачем… неужели дневник… Ты заключил этот контракт, да? Ты…

– Умри. – сказал Ион неестественным голосом и сделал движение рукой. Символы вокруг руки закружились и начали меняться.

– Стой! – неожиданный отчаянный крик. Это был Вальбер, подавшийся вперед и в панике вытянувший руку.

Ион повернулся, посмотрел на Вальбера, приподняв бровь: – Чего ждать, он же твой враг.

– Подожди, чародей… – начал адмирал, подходя ближе. – Это, признаться, весьма неожиданно… я даже и не думал, что ты действительно…

– Ты просил доказать, вот я и доказываю. Хотя сначала я собирался тебя обмануть, но все же сомнения меня одолели, и пока я добирался сюда, то пришел к другим выводам. – Ион протянул руку к Вальберу. – Стой там, я и тебя могу с легкостью прикончить… Этот дневник открыл мне такую силу, что никому и не снилась. Я бы расправился с тобой, но думаю, что с таким как ты лучше всего сотрудничать. С твоими связями и моей силой мы и правда можем многого добиться, Вальбер. Разве что, не я присоединюсь к тебе, а ты ко мне.

В этот момент Вальбер даже пожалел о том, что предложил сопляку с неконтролируемой силой объединиться. Он взглянул на исступленного от ужаса Алланда и подумал: – «Интересно, почему ты не смотрел такими глазами на свою ведьму, это ведь её сила. Меня считают чудовищем, злодеем. Но я ведь просто понимаю законы жизни и следую им, вот и все. Знал бы ты, что в свое время натворила твоя ненаглядная Анна… ну да ладно, она получила своё. Этот парнишка опасен, хоть и может быть для меня полезен. Я должен его остановить, пока он не убил тут всех нахрен.»

По лаборатории разнесся эхом смех Сильвии. Вальбер уже не обращал на это никакого внимания, он подходил все ближе к Иону, пытаясь заговорить ему зубы: – Хорошо, я верю, что ты решил передумать, чародей. Думаю, мы сможем договориться. Можешь убить их всех, но раз мы с этим разобрались, я бы хотел сохранить пока жизнь Алланда. Все-таки он был моей изначальной целью, было бы кощунством так разбрасываться возможностями… – ажмирал уже был совсем рядом с Ионом и приготовился предпринять меры. Чародей серьезно взглянул на него. За ним послышались звуки удара по металлу. Рабы, призванные Вальбером и усиленные еще больше темным колдовством, пытались сломать дверь. Дверь трещала, а на её поверхности отчетливо вырисовывались вмятины.