– Да будет так. – сказал некромант. – его глаза засияли, и он поднял руки, чертя сразу два заклинания, обрушил их на тело Лентрит. Тело встало, а призрак вселился в него. Она открыла глаза. Бледные и пустые. Еë бронзовые волосы стали практически серыми. Она не дышала, но двигалась почти как живая. Все смотрели на неë, как она подошла к Мастеру, вручившему ей Полотно Судьбы. Никто не удивился, когда она спокойно взяла его, будто оно и вовсе ничего не весило, в то время как под Мастером скрипел от боли гранит, когда тот держал его. Она разорвала полотно на части. Раздался огоушительный хлопок невероятной силы, словно взрыв. Короткое землетрясение. Теперь картина стала самым обычным порванным куском холста. Девушка лежала рядом.

***

Они вернулись на кладбище.

– Ты уверен, что всё кончено? – спросила Лара. Она ещё не отошла от всего пережитого, у неё все ещё дрожали руки и болела голова. Она думала, что была полностью готова ко всему, но ошиблась. Лара смотрела на стоящих рядом Арктура и Энору. Они держали друг друга за руки, так же как и в детстве. Она вдруг осознала, что девочка была права. Желание оживить сестру и желание быть с ним всегда боролись в её душе. Она была рада, что ей не пришлось делать выбор.

– Да. – ответил некромант. – Чума не успела распространиться. Я собрал всех, затронутых проклятием здесь на кладбище.

– Ты привел их сюда. А что будет с теми жителями? – спросила Энора. – И что будет с городом? И что будет с нами?

– Не волнуйся, родная. Жителей это не успело сильно затронуть. Думаю, что все уляжется. Если бы не жертва этой девочки, катастрофа разошлась бы по всему миру. Я до сих не понимаю, что произошло. – Арктур взглянул на Мастера, околачивающегося неподалеку. Его привлекали снурующие тут и там мертвецы. Они уже не были опасны и подчиняясь приказу некроманта копали могилы, и сами же укладывались в них. Черноволосого это даже забавляло, хотя любому было бы не до смеха.

– Теперь, когда Полотна нет, я могу их контролировать, хоть и не всех сразу. – Арктур перевел взгляд на седого мужчину. Тот был весь в грязи, с тяжелым гневным спокойствием размахивал лопатой. Он копал могилу, могилу для той, кого клялся оберегать и защищать, кого любил, как собственную дочь.

Финред не видел и не замечал ничего вокруг. Весь мир для него сжался до лопаты, ямы в земле и лежащего рядом тела семнадцатилетней девушки. Он снова взглянул на её бледное лицо, снова не мог удержать ручьёв, стекающих с грубого угловатого лица и падающих на дно ямы.

– Ему не обязательно самому… – начала Энора.

– Пусть. – сказал Арктур.

– Арти.

– А?

– Наверное сейчас не время. Но когда она нашла меня там, в лимбе, когда мы вместе бежали от жнецов, я… словно смотрела на своё отражение. Если бы я была на её месте, то не поступила бы так, как она. Пока мы были там, я немного узнала еë.

– Ты осталась бы в этом мире? В виде живого трупа?

– Осталась бы.

– Нет, ты бы…

– Если есть ради чего оставаться, то осталась. А мне почему-то кажется, что ей было ради чего. Иначе она не сопротивлялась бы. Думаю девочка просто не хотела, чтобы вместе с ней страдали её близкие.

– Ты в этом уверена?

– Я так думаю.

– Ну теперь это уже не важно. – Арктур задумчиво посмотрел на тело девочки, перед тем, как Финред поместил его в яму.

Обряд погребения был закончен. Рыцарь сел рядом. Остальные также приблизились, встав у него за спиной. Финред был подавлен, как никогда. Он чувствовал, что и сам умер где-то глубоко внутри. Он больше никогда не увидит ни её улыбки, ни слез, ни этого забавного взгляда, когда она смотрела на него снизу вверх и пыталась приободрить. Она уравновешивала его суровость и была светлым лучиком в его жизни. А теперь у него не осталось ничего.

– Я должен за все ответить. – сказал Арктур, обращаясь к рыцарю и посмотрев в сторону Мастера. – Ты ведь хочешь этого? Я этого заслуживаю.

– Арти! – воскликнули обе сестры Торино.

– Я виноват во всем этом кошмаре. – сокрушенно произнес смотритель.

Финред повернулся. Его лицо совершенно ничего не выражало. Он подошел к некроманту и заглянул в его безжизненные на вид бело-голубые глаза.

– Меня радует только то, что ты не можешь умереть. – сказал Финред. – Потому что ты должен жить с этим. Можешь притворяться, что ничего не чувствуешь, но это не так. – рыцарь бросил лопату на землю. Она упала с металлическим звоном, который разнес по округе уже ветер. В нем не осталось ничего. Он ушел, отправился прочь в сторону большой дороги, совершенно один.

Мастер подошел к смотрителю и тот обратился к нему: – А ты что скажешь, Мастер? Твоё оружие, я догадываюсь из чего оно сделано. Ты можешь покончить со мной. Ради этого ты сюда и пришел, так ведь?

– Не обольщайся некромант. – усмехнулся черноволосый. – Я пришел сюда не за тобой. Хоть для меня и оказалось это сюрпризом. Я случайно узнал о тебе и посчитал слишком опасным, чтобы оставлять в живых, но теперь это уже не имеет значения. Здоровяк уже все сказал, живи. – Мастер также покинул кладбище.

***

Чародей присел рядом, поднял голову на каменную статую, заросшую мхом бурьяном. Он сосредоточился, призвал все свои внутренние силы и обратился. Обратился вглубь пространства и времени, на ту сторону и дальше.

– Я хочу поговорить. – сказал он.

– “Решил внимать моей воле? Правильное решение, молодой чародей.” – усмехнулся вибрирующий и всепроникающий голос. Богиня света Мэриэль смотрела на него безмятежными и безжалостными каменными глазами статуи и смеялась.

– Значит это ты. Это твой голос я слышал все это время. Почему ты не отвечала?

– “Связь хрупка, человек. Когда-то нас могли слышать почти все. Теперь уже почти никто.”

– Но не здесь, так? Я взял пример со смотрителя и пришел к этому алтарю. И у меня есть вопросы.

Ион смотрел на статую. Еë губы были абсолютно неподвижны, но он мог поклясться, что на этом лице сейчас зияет бесконечно издевательская ухмылка. Чародей был во власти неуверенности и страхов, которые овладели бы кем угодно, стоящим перед высшей силой лицом к лицу. Но в то же время его терзал и гнев, позволивший ему мысленно задушить все остальное. – Почему? – спросил он. Это было одно из многих “почему”, но главное. – Почему я слышу твой голос?

– “Я отвечу.” – заговорила богиня света. – “То, что ты слышишь меня, знаменует нашу связь, чародей.”

– Что это за связь? Зачем я тебе?

– “Если я скажу, это утратит смысл, человек.”

– Но я тебе нужен.

Голос не ответил.

– Почему ты не дала мне спасти Лентрит? Почему мешаешь мне?

– “Мешаю?” – удивился голос, а на последнем слоге сильно поднял тональность. – “Благодаря мне, ты все еще существуешь в этом мире. Для чего я потратила столько сил, вытаскивая тебя из цепких лап Одорна? Чтобы ты бессовестно сгинул? Ты сопротивляешься, и в результате уже трижды попался его взору, и он тебя уже запомнил, человек.”

– Трижды? – задумался Ион.

– “Все что от тебя требуется, это следовать моей воле, когда я говорю.”

– Мне плевать на твою волю.

Эти слова рассмешили еë еще сильнее. – “Это неважно. Неважно ни твое мнение, ни твои мечты, ни твои желания. Ты ничто. Неважно даже, веришь ли ты. Ты инструмент. Хочешь или нет, но моя рука ведет тебя по земле. Ты жив, благодаря моей силе, без неë тебя не станет.”

– Вот значит как. Тогда я откажусь от неë.

– “Ты не сможешь.” – прогремел голос.

– А ведь этого ты мне не запретишь. – сказал Ион, переполненный злостью. – Ты не так уж всесильна, да? Я умру и отрину твое покровительство.

– “Не посмеешь!”

– Да?! – Ион взял в руку меч. Малахитовое покрытие ножен отразило блик лунного света, а вытащенный клинок легонько засиял, издавая тихий звон. – Мне это все надоело…

– “У тебя ведь есть стремления, неужели ты откажешься от них?” – голос богини стал спокойнее, но по нему не чувствовалось какой-либо тревоги, он все так же властно вибрировал.