Глава сорок седьмая: Лори

Настоящее

Всю следующую неделю мой безголовый муженек пачками постит у себя на странице и в сторис фото и видео своего отдыха. Он даже не скрывает, что в этот раз намерен получить от жизни все самое лучшее оптом и сразу. Первые сутки или двое я даже пытаюсь отслеживать его перемещения, вникаю в суть того, что Андрюша молотит своим перманентно заплетающимся языком, но это настолько скучно и примитивно, что быстро надоедает. Мой муженек остался на той ступени интеллектуального развития, где высшим счастьем и «свободой» считается рандеву по ночным кабакам и распитие горящих коктейлей. Слава богу, не постит «видеоотчеты» других своих плотских радостей, хотя зная его — это, видимо, просто дело времени. В любом случае, я уже связалась с парнями, которые по отмашке просто снесут его аккаунт к чертовой матери. А зная лень моего благоверного, он вряд ли станет заморачиваться созданием нового. Но даже если так — это будет новая страница, нового (почти) человека и в любом случае не будет привлекать столько внимания. Хотя в принципе, как мне объяснили, процесс блокировок (и их вариаций) настолько прост, что это можно делать все время.

Единственная причина, почему я до сих пор не вмешалась — мне доставляет удовольствие знать, что где-то там, спрятавший в своей крысиной норе, Заволський-старший внимательно следит за тем, как его единственная надежда и любимое дитятко прожигает лучшие годы своей жизни и… деньги. Я распорядилась следить за расходами по карте Андрея, потому что она оформлена на корпоративный счет и чтобы контролировать движение наличных на счету, не нужны никакие особые разрешения. Если честно, я думала будет хуже, но пока что Андрею хватает ума не делать необдуманных дорогих приобретений, а его аппетиты ограничиваются в основном тратами на развлечения. Огромными, без сомнения, но не за гранью разумного. Понятно, что это дело времени, поэтому я предприняла мены по ограничению суммы его разовых покупок. На коктейли и прочее дерьмо ему хватит, на гостиницу и каршеринг — тоже, но купить хижину у моря одному из своих новых приятелей не получится.

На первое время этих мер безопасности достаточно, а дальше, как любит говорит Данте, нужно оценивать степень гниения и варианты ампутации.

Он так и не вышел на связь.

И во мне снова ожила та упоротая толстая неуверенная в себе девочка Валерия, которая так ждала долгожданное сообщение, что с параноидальной настойчивостью проверяла телефон каждые пять минут. Но это все равно не работает. Сколько бы раз я не заглядывала в нашу переписку, надеясь увидеть уже даже не ответ, а хотя бы уведомление о доставке — этого не случается. Я начинаю проверять телефон еще чаще, надеясь магическим образом ускорить процесс и только еще больше загоняю себя в клещи собственной паники.

«Нужно просто все удалить», — думаю я, разглядывая переписку, в которой последние штук двадцать сообщений — мои, и ни одно из них не дошло до адресата. Я просто пишу ему всякую ерунду — прогноз погоды, свой завтрак, ребус из смайликов, разгадку которого сама же и присылаю. Надеюсь, что рано или поздно мое упорство пробьет эту тотальную тишину.

Хотя в глубине души готовлюсь принять неизбежное.

Моему учителю надоело со мной нянчиться, и он, в свойственной себе манере, обрубил все и сразу, раз и навсегда. А мне просто феерически повезло, что случилось это в момент моей самой большой уязвимости.

— Сделай это, — приказываю своему мягкому страдающему нутру, которое готово цепляться за любую ниточку связи, лишь бы не лишаться последней иллюзии. Но палец, занесенный над кнопкой удаления диалога, предательски дрожит. — Он бы сказал, что ты слабачка, Лори.

Ладно, я просто сделаю это на счет три.

А потом с головой уйду в работу.

И, наконец, стану на учет по беременности у того разрекламированного доктора. Не хочу, чтобы с моим ребенком что-то случилось, раз уж я решила грудью напороться на волнорез собственных табу.

Но в паузе между счетом два и три, на экране всплывает сообщение в директ от Наратова.

Ни разу не снег на голову. Я ожидала чего-то подобного с первого дня, как Андрей начал активно показывать, как ому нравится свободная жизнь. Этому болвану даже в голову не приходит хотя бы создавать видимость того, что где-то в его Вселенной существует беременная жена.

Расценив это как знак, что с тотальным удалением Шутова из своей жизни можно повременить, закрываю переписку и без особого интереса читаю, что прислал Наратов.

— Очень умно, — шепчу себе под нос, изучая брошенную им ссылку на недавно открывшееся кафе-кондитерскую, с припиской, что выпечка там ничуть не хуже того места, которое я люблю.

Хитрый сукин сын всегда стелет соломку. Если Илона найдет переписку — ей вообще не к чему будет придраться. Хотя, уверена, этому мудаку хватило бы изворотливости придумать себе оправдание даже если бы она стащила его с голой бабы в их собственной постели. Только страх перед Новаком мешает Сергею развернуть свое безразмерное мудачество в полный рост.

Чем в недалеком будущем лично я тоже собираюсь воспользоваться.

Валерия: Ага, видела уже это место.

Тоже совершенно нейтральная фраза. В игре, которую я собираюсь вести, все импульсы должны быть исключительно от Наратова.

Сергей: Блоггерши уже оккупировали!

Сергей присылает еще много смеющихся смайликов, как будто у него заело кнопку. А когда я не подаю никаких признаков заинтересованности, пишет, что с двух до четырех там вполне спокойно, а еще как в это время они загружают в печи свежую порцию выпечки. Так что у меня есть все шансы попробовать их популярные позиции буквально с пылу, с жару.

Это ни что иное, как предложение встретиться там в это время.

Валерия: Спасибо за наводку, мне как раз нужно немного развеяться.

Сергей: Ну я примерно понимаю, что тебе сейчас нелегко.

Валерия: У меня очень много работы.

И, выдержав минутную паузу, все-таки закидываю наживку, давая понять, что завтра у меня будет «окно» как раз в эти часы. Сергей наперед желает мне приятного аппетита, а в конце приписывает многозначительное: «Ну ты там держись, мать».

Я бы собственноручно каждый раз ломала мужикам пальцы за то, что они используют в отношении женщин эту дибильную формулировку.

Когда на следующий день я захожу в кафе в семнадцать минут третьего, то первым делом ищу среди посетителей Сергея. Справедливости ради, это не так просто, потому что посетителей здесь действительно не мало. Его нигде не видно. Что в общем не удивительно — он труслив, и не стал бы рисковать своей сытой жизнью, встречаясь со мной на глазах десятков свидетелей.

Но каково же мое удивление, когда внимание привлекает машущая над головами сидящих посетителей рука. Наратов не сбежал. И даже как будто осмелел. Это не стол в центре зала, но тем не менее.

— А ты что здесь делаешь? — спрашиваю я, даже не пытаясь делать вид, что удивлена.

— Догадаешься с трех раз? — Он любезно отодвигает для меня стул и задерживается у меня за спиной, поглаживая спинку ровно в том месте, где ее почти касаются мои лопатки.

Хорошо, что если вдруг меня стошнит, я всегда смогу свалить это на свое беременное положение. А ведь когда-то я с ума сходила от мысли, что мы можем расстаться и я больше никогда не смогу до него дотронуться.

Я жду, пока он усядется на место и говорю в лоб, что поняла его намек на встречу.

— Ну надо же, — Наратов прищелкивает языком, — Валерия, вы решили быть откровенной?

— Что тебе от меня нужно, Сергей? — Еще бы я тратила время и нервы на его скучную клоунаду. Да и не лишним будет дать понять, что его попытки подкатить для меня уже давно не новость. — Только давай ты перестанешь играть в шпионов и скажешь прямо.

— За такие вещи в наших кругах можно и языком поплатиться, — посмеивается Наратов, но в его взгляде, которым он сканирует меня с ног до головы, столько похоти, что я ощущаю ее липкость на всех открытых частях своего тела.