— Валерия, если позволите. — Лукашин подходит ближе, как будто пробует на прочность мои личные границы. — Я хотел бы дать вам совет. Уж простите старика за то, что лезет со своим рылом в калашный ряд.

А тут он лукавит, потому что его четвертая по счету жена ненамного старше меня. Но произносить это вслух я не стала бы даже под пытками. Даже интересно, чем именно Лукашин собирается меня поучать.

— На ваших плечах теперь лежит огромная ответственность. Никто из нас не бывает готов к тому, что в один день жизнь отберет у него любимую жену и будущего ребенка.

Они все продолжают делать вид, что Завольский не сбегал и что к его внезапному резкому исчезновению текущая проверка не имеет никакого отношения. Они приняли за основу официальную версию — Завольский до сих пор не может отойти от смерти Регины, и ему, в его почтенном возрасте, такие сбои «простительны».

— Сегодня вы услышали здесь много разных мнений. — Он обводит взглядом опустевший, наполненный только шумом работающего кондиционера зал.

— Да уж. — Позволяю себе каплю иронии, потому что было бы слишком подозрительно делать вид, что это заседание никак не затронуло «трепетные» струны моей самооценки.

— Понимаю, — Лукашин многозначительно улыбается. — Все мы когда-то были молодыми и проходили долгий тернистый путь по карьерной лестнице. Некоторым было чуть легче на старте, кто-то совершал стремительный рывок, но потом так же стремительно падал. Кто-то шел медленными шагами, падал, поднимался и упрямо шел начинал с самого начала.

Под последним он, конечно, имеет ввиду себя. В бизнесе очень важно не просто уметь вести дела, но и понимать, с кем ты их ведешь, чтобы не случилось так, что в один не очень прекрасный день союзник станет твоим заядлым конкурентом. Поэтому обо всех этих людях я имею некоторое представление, а конкретно о Лукашине, кроме его экономического гения, знаю еще и то, что он выбрался на вершину буквально с помойки. Многие его за это презирают, но в глаза никто не рискнет сказать ему хоть слово поперек. Есть достаточно примеров того, как смельчаки, гнущие правду-матку, «совершенно случайно» оказывались в больнице или за решеткой, а некоторые навсегда исчезли в неизвестном направлении. То, что он курирует финансовые дела разных криминальных авторитетов, отнюдь не государственная тайна, как и то, что они помогают ему решать свои личные проблемы.

— Ваша карьера — просто пример для учебника по экономике, — говорю ни капли не кривя душой. То, что я глубоко презираю всех не значит, что я не не в состоянии признать его неоспоримые заслуги.

— Как и ваша, Валерия, — возвращает комплимент Лукашин, хоть и делает это снисходительно. — Поверьте, я и врагу не пожелаю набить хотя бы половину тех шишек, которые набил я.

— Поделитесь отеческим советом? — Я изображаю заинтересованное лицо

— Не пренебрегайте советами старших, Валерия Дмитриевна. Даже если они будут казаться вам скучными или слишком осторожными, или странными.

— А если они будут небезопасными?

— К сожалению, такое тоже бывает. — Лукашин как слон качает головой, но выражение его лица вообще никак не меняется. — Не всегда наши советчики — наши лучшие друзья.

— А в мире больших денег часто наоборот, — развиваю подтекст, который он как бы невзначай обходит стороной.

— Большие деньги — большие хлопоты. — Он разводит руками и просит прощения за эту стариковскую мораль. И продолжает уже заметно изменившимся тоном, похожим на похлопывание по щеке нерадивого ученика, вроде бы ласковым, но от которого башка болтается словно гнилая тыква на палке. — К счастью, вам повезло — вы окружены старыми друзьями и коллегами Юры. Сегодня в этих стенах прозвучало много разных слов, некоторые, без сомнения, были вам неприятны.

«Некоторые?» — беззвучно выгибаю бровь, потому что из всех присутствующих на собрании, только ленивых не полил меня дерьмом. Разница была лишь в количестве.

— Вы должны понимать самое главное, Валерия — мы все в одной лодке. Но, вероятно… — Тут Лукашин делает еще одну многозначительную паузу. — Не думаю, что ошибусь, если предположу, что многие попытаются заставить вас плыть в нужную лично им сторону.

— Я как раз догадывалась о чем-то таком.

— Не будет лишним заручиться поддержкой… опытного и знающего человека, который сможет направлять вас в этом… неспокойном море.

— Например, вашей? — говорю в лоб, чтобы окончательно развеять его представления о том, что перед ним — нестреляный воробей. А Лукашин, несмотря на его дифирамбы в мой адрес, именно так и думает.

— У вас очень острый ум, Валерия.

— У меня хороший уровень выживаемости, Сергей Игоревич.

— Весьма полезное качество — может спасти от множества необдуманных поступков. Я пришлю к вам своего помощника, как считаете? Кто-то должен помочь вам сориентироваться в этом бурном море, где вас запросто могут сожрать более… опытных хищники.

«Нет, сволочь, ты хочешь посадить мне на шею человека, который будет следить за каждым моим шагом, чтобы ты был в курсе происходящего».

Зачем? Ответ настолько очевиден, что я даже не буду рассматривать другие варианты.

Лукашин, как человек с особенным нюхом, хочет не прозевать момент, когда «ТехноФинанс» окажется в наиболее уязвимом положении, чтобы успеть отхватить самый жирный кусок мяса.

— Этот вопрос согласован с Юрием Степановичем? — вместо ответа, интересуюсь я.

Лукашину, хоть он очень старается не подать виду, определенно не нравится, что я не соглашаюсь на все его широкие жесты. Он несколько мгновений медлит, а потом корчит понимающе-назидательную рожу. Или как назвать выражение «хорошо, не сегодня — так завтра ты все равно сделаешь, как мне нужно»?

— Надеюсь, Валерия Дмитриевна, ваш карьерный взлет и дальше будет таким же ярким и стремительным, — говорит он, как бы делая вид, что предыдущим предложением не пытался впихнуть мне свою крысу.

— Но лучше просто стабильным, — отвечаю совершенно спокойной холодной улыбкой и провожаю его взглядом до двери.

Только оставшись одна в кабинете, позволяю себе роскошь выдохнуть и насладиться несколькими минутами полной тишины и безопасности. Наверное, хоть все прошло не очень гладко, сегодняшний день можно смело записывать себе в плюс. Теперь моя кандидатура на должности генерального директора утверждена не лично Завольским в одно лицо, а согласована всеми акционерами. Это чуть не стоило мне места, но зато теперь старая гнида не сможет избавиться от меня таким же единоличным решением. Кроме того, наличие «мандата» от старичков в значительной степени развязывает мне руки. А это сильно облегчает мои ближайшие амбициозные планы.

— Валерия Дмитриевна? — после продолжительного стука, моя помощница заглядывает в кабинет. Поправляет на носу очки и с видом прилежной ученицы ждет, когда я дам отмашку на разговоры.

— Ты дозвонилась до Андрея?

— Он, кажется, выключил телефон.

— Что говорит служба безопасности? — Я бы сейчас не отказалась от целого ведра кофе без кофеина, потому что общение со старыми занудами вытянуло из меня гораздо больше сил, чем я рассчитывала.

— Они нашли его рейс! — Алёна кладет передо мной на стол распечатанный лист.

Вчитавшись, понимаю, что это информация о самолете, о дате регистрации и дате заказа билетов. Все подробно и четко — все-таки в этом плане у Завольского работают профессионалы — так что отсутствие информации об обратном рейсе не ошибка и не упущение. Андрей не собирается возвращаться домой в ближайшее время. А учитывая компанию, в которой он отправился в очередное турне по прожиганию жизни, ему так просто и не дадут этого сделать.

— Будут какие-то распоряжения, Валерия Дмитриевна? — Алёна рискует нарушить тишину только когда мое молчание становится слишком длинным.

— Нет. Абсолютно никаких распоряжений.

Бегать за Андреем по притонам, уговаривая сорвавшееся с цепи дитятко вернуться домой, я точно не буду.

Как в той чудесной поговорке? «Конь с возу — бабе легче».