Сергей: Ты тупая овца, вообще что ли охуела там в край?!!!

Обращаю внимание, что точно такое же сообщение он уже присылал выше, и издевательски пишу, что он повторяется, добавляя к сообщению парочку ржущих смайликов. Ладно, беру свои слова назад — ситуация не такая уж и скучная. По крайней мере, теперь она начинает меня веселить.

Сергей: Значит так!

Сергей: Считай, что я вообще ни хуя тебе не должен!! Сука, столько времени в пустую проебал! А ведь пытался по-хорошему!!! Бабье узколобое!

Рина: А ты чего так разнервничался, Сергей Сергеевич Наратов?

Рина: Хотя понимаю — геморрой, говорят, случается очень внезапно и болезненно.

Сергей внезапно перестает печатать.

А я окончательно пускаюсь в разнос и присылаю ему пару скриншотов и с его личной страницы в инстаграм, и со страницы его жены, на которой через одну — их совместные фото, такие постановочно-пластилиновые, что для полного соответствия не хватает только штампа: «Фэйк!».

Рина: Кстати, а ты зачем фотки удалил, которые мне присылал?)))))))

И добиваю его окончательно, отправляя парочку сохраненных голосовых и его дикрипов, на которых, хоть он и пытался кое-как замаскироваться, отлично видно его рожу, а самое главное — татуировку.

На этот раз он долго не отвечает, и я перехожу в переписку с Данте, скидывая ему скриншоты моего мастерского троллинга Наратова. Данте тут же отзывается десятком смеющихся до слез смайликов.

Данте: Моя школа!

Лори: Просто идеально, я бы сказала. Жаль, что он так катастрофически быстро сливается — никакого тебе заслуженного наслаждения срывом покровов.

Данте: Он теперь постарается замести следы и удалит всю переписку. Поспорим?

С Данте спорить — все равно, что играть в карты с Дьяволом. Но я проверяю нашу с Сергеем переписку… и там уже совершенно ничего нет. Полностью пустой чат. Девственно чисто. Теперь я знаю, для чего придумали вот такую возможность в одно лицо и одним кликом убирать сразу все и у себя, и собеседника — чтобы козлины, вроде Наратова, молниеносно сливались, как только запахнет жареным. А еще он явно меня заблокировал, потому что его контакт больше не показывает время последнего посещения и теперь там нет аватарки, а просто заглавная буква «С» на чистом фоне. Чтобы окончательно в этом удостовериться, пытаюсь сделать вызов, но мессенджер пишет, что данный абонент не принимает входящие звонки.

Запрокидываю голову на спинку кресла и позволяю себе порцию заслуженного злорадного смеха.

Детский сад, штаны на лямках.

Ну вот и как после этого у нормальной, незаслуженно облитой помоями женщины, не должно возникнуть желание как минимум разочек хорошенько поквитаться?

Лори: Ну тебя, Шутов! Он реально все подтер и даже заблокировал «Рину»)

Данте: Но ты же у меня умная девочка и сохранила следы преступления?

Лори: Я сохранила вообще все)

Данте: Дай ему пару дней тишины, пусть выдохнет. Он сейчас наверняка будет ждать твой ход, и уже придумал парочку галимых отмазок для своей тетери. Возможно, довольно убедительных. Лучше подожди, пока его жопа перестанет гореть — и бей в самый неожиданный момент. У тебя ведь уже есть план?

Лори: Нууууу… Есть варианты.

На самом деле, я не планировала как-то намеренно все это использовать, только в качестве подстраховки на случай, если Сергей меня разоблачит. Теперь у меня есть убедительный аргумент, почему ему лучше держать язык за зубами.

Глава одиннадцатая: Лори

Настоящее

К даче Наратовых мы с Андреем приезжаем только около двух.

Всю дорогу Андрей молчит и даже ни разу не пытается заглянуть в телефон, хотя обычно мне приходилось то и дело его одергивать, чтобы не отвлекался от дороги. Я тоже не особо хочу болтать, и большую часть времени провожу с электронной книгой, где у меня прекрасный приторно ванильный женский роман о любви прекрасного юного шотландца без страха и упрека, к даже бальзаковского возраста. Даже не знаю, кто из них меня больше бесит своей «картонностью», но читать о приключениях сладкой парочки все равно почему-то забавно.

Во внутреннем дворе уже не протолкнуться от автомобилей, среди которых дорогой «Хаммер» моего Андрея — далеко не самая большая редкость. Не без тоски отмечаю, что кроме нас с Андреем и семейств Угоричей и Наратовых, здесь по меньшей мере еще с десяток людей. И Новак с супругой лично. Все остальные — преимущественно люди около пенсионного возраста, но жутко важные и наперегонки раздувающие щеки.

Господи, если бы мне не нужно было в обязательном порядке переговорить с Оксаной, я бы прямо сейчас устроила себе «острый приступ аппендицита» и свалила подальше из этого индюшатника. Но вместо этого беру корзину и, налепив на лицо дежурную улыбку, семеню в объятия Илоны, которые она распахивает нам навстречу.

— Ну наконец-то! — говорит она тоном человека, который с большим удовольствием свернул мне шею этими же руками, которыми вынуждена тискать меня, словно лучшую подругу. — Мы уже боялись, что вас занесло снегом на трассе!

Снег, кстати, и правда идет, но явно не такой, чтобы стоило расчехлять телефон эвакуатора.

— Это из-за меня, — корчу покаянную рожу. — Пришлось срочно ехать в офис, подписывать бумаги, а Андрей наотрез отказался ехать без меня.

— Это так мило, — чуть не плачет от счастья Илона.

Пожалуй, пальму первенства за лучшую картонную роль сегодня я отдам Илоне, а не той попаданке из исторического романа, потому что даже она выглядит более настоящей.

Пока Илона забирает у меня корзину с вкусняшками и тут же переключается на других гостей, я наблюдаю за тем, как Сергей с Андреем, обменявшись дружескими рукопожатиями, обсуждают планы на выходные. Кажется, дорогие хозяева решили устроить гостям максимально издевательские выходные. Даже готова поспорить, что это идея Илоны. Будет интересно посмотреть, как все эти пузатые откормленные толстосумы будут «рады» принять участие в конкурсе на перетягивание каната.

— Валерия, — Сергей сначала мимолетно скользит по мне взглядом, и только потом с приветливой улыбкой смотрит в лицо. — Хорошо, что вырвалась из офиса.

Я с трудом нахожу силы на ответную вежливость. Будет чертовски сложно не сорваться сегодня, когда в памяти еще все свежо от его мерзкого поступка.

— Все ради Андрея. — Я демонстративно подлезаю мужу под руку, обнимаю его за талию и на всю мощность врубаю подсветку «Сверкаю от счастья». — Он приболел. Но свежий воздух и компания друзей пойдут ему на пользу.

Сергей с легким прищуром следит за моими манипуляциями. Не то, чтобы это предвещало что-то хорошее, но почему, черт подери, меня это должно волновать? Строго говоря, Наратов может делать и думать что угодно, и щурить свои мерзкие глазенки хоть до усрачки — теперь у меня в руках железобетонное противоядие против всех его козней.

— О, Андрей! — перед наим возникает Новак. — Ты мне нужен на два слова.

Меня он как будто вообще не замечает, хотя ради вежливости мог хотя бы кивнуть.

— Я уже начала переживать за свою плешь, — говорит Сергей.

Затылком чую, что подошел слишком близко, как только представилась возможность. Хочется развернуться и со всей силы дать по наглой роже, но вместо этого даже не дергаю головой в его сторону.

— Конкурсы? Перетягивание каната и караоке? — Наконец, позволяю себе издевательский тон. — Скажи, что это шутка такая, потому что даже метр снега не остановит меня от попытки свалить.

— Боюсь, что это правда. Я пытался ее отговорить.

— Вам, господин Наратов, по должности положено быть убедительнее. Что-то вы недорабатываете.

Он теперь так близко, что я чувствую дыхание в висок, и на мгновение опрокидываюсь в прошлое, когда буквально сходила от счастья каждый раз, когда он проделывал со мной этот трюк.

— Кстати, как фестиваль азиатской кухни? — нарушаю молчание, которое он наверняка нарочно затягивает.