— Заткнись, — перебивает она, и еле ощутимо тычет меня локтем в бок. — Считай, что я это сделала из большой гордости за то, что оказалась Номером один в твоих экстренных контактах.

«Номером Единственным», — мысленно поправляю я, и трусливо, как последний задрот, зарываюсь носом в ее ее волосы на макушке.

Она реально пахнет свежей земляникой и сливками, и леденцами. Никакого тебе новомодной хуйни для «нетакусек» типа «запах дорогих ебеней на охуенном рассвете новой жизни».

— А когда ты поправишься, мы поедем отдыхать, — говорит Лори таким обыденным тоном, как будто это уже абсолютно решенный вопрос, не требующий ни моего участия, ни, тем более, согласия. — Ты должен мне отпуск, Шутов. В теплых краях.

— Ты же не любишь солнце? — Хотя на ее коже, если глаза не сыграли со мной злую шутку, появился легкий золотистый загар. Но это, скорее всего, «работа» солярия.

— Я не люблю, когда оно превращает меня в курицу-гриль, а все остальное меня вполне устраивает.

Однажды, мы вот так же планировали совместную поездку. Точнее, эта дурацкая идея пришла мне в мою голову, а Валерия до последнего от нее отбивалась, хотя тогда я была уверен, что ей хватит решительности сказать мне еще одно «нет» даже когда у меня на руках будет бронь на отель и билеты на самолет. Но мы этого так и не узнали, потому что пока я фантазировал об отношениях с другой женщиной и корчил из себя героя-соблазнителя, которому в руки попала новая интересная игрушка, Алина приняла самое роковое решение в своей жизни.

Каждый раз после того случая, когда в мою голову приходят мысли о Лори — перед глазами появляется совсем не ее лицо, а полуизгнивший череп, с ошметками серой кожи и редкими островками длинных темных волос. И когда он открывает рот, то оттуда всегда доносится один и тот же вопрос: «Она — следующая?»

— Но сначала Павлов, — строго напоминает Лори, и ее присутствие рядом становится некомфортным.

Я острожно двигаю рукой, потом начинаю ворочаться на кровати и Лори моментально поднимается, встает с кровати и пристально разглядывает датчики большого медицинского монитора у меня над головой. Интересно, она правда разбирается во всех этим кривых и цифрах или это просто самоуспокоение?

— Я в порядке, Лори. — Хотя звучит это как самая неубедительная вещь на свете, которую мне только доводилось говорить. — Просто, кажется, теперь меня можно прикончить даже мухобойкой.

— А разве раньше было по-другому?

Валерия стала настолько хорошей актрисой, что вот это удивление на ее красивом лице — один к одному с настоящим. Если бы ровно таким же тоном она сказала вещь, в правдивости которой я не был бы на сто процентов уверен, то Лори точно заставила бы меня сомневаться.

Она отлично выучила все мои уроки.

Хотя, кажется, сейчас уже пора признать, что ученик превзошел своего учителя.

Значит, она спокойно выдержит мой очередной отказ.

— Лори, слушай…

— Нет, — она улыбается и качает головой. — Нет, Шутов. Неа. У тебя не получится снова от меня избавиться.

Я смеюсь и с облегчением роняю на подушку ставшую неподъемно тяжелой голову.

— Это хреновая идея, Лори.

— Если ты это о себе, то я абсолютно согласна.

— Я о нас.

— Боже, Дим, да кто тебе сказал, что мне нужно какое-то «нас»?

Интонация раздражения в ее голосе абсолютно настоящая, но я уже знаю, какой великолепной лгуньей она стала. Раньше я читал ее как открытую книгу, по уровню сложности примерно равную букварю, а теперь это какие-то инопланетянские письмена, которые меняются каждую минуту, делая решение абсолютно нереально задачей.

— Ты же… моя семья, — добавляет Лори уже немного тише, и смущенно поджимает губы.

«Еще скажи про старшего братика», — мысленно корчусь, но вслух не произношу ни звука.

Вот еще одна причина, по которой нам нужно держаться подальше друг от друга.

Я знаю, что любые не_дружеские отношения между нами неизбежно закончатся еще одной трагедией, в которой, по закону Несправедливости, я ни капли не пострадаю, зато Лори примет на себя весь удар. Но даже когда я валялся в той квартире полуживой, я все равно думал о ней.

Мне нужно набраться решительности и отпустить ее, даже если она вбила себе в голову роль моей спасительницы. Но меня до сих пор подворачивает от воспоминаний о том, как рядом с ней был тот патлатый придурок, и что в тот вечер Лори была почти готова пригласить его «на чай». А с тех пор прошло еще полгода — и не факт, что она продолжает хранить целибат. Да с такой ебейшей фигурой и личиком, она просто не может быть одна, даже если живет на работе.

— Дим, это же просто отпуск, который нужен нам обоим. — Ее ясный зеленый взгляд поставил бы на колени даже титана. — Почему бы не про вести его вдвоем? Я не про один номер и общую кровать, а просто вдвоем.

Я легко могу поверить, что Лори действительно имеет ввиду только это.

Но вообще не представляю, чтобы рядом с ней в моей голове появилась мысль смотреть по-сторонам. И если к ней кто-то подкатит — я, типа, благословлю их и отвалю?

— В общем, Шутов, если вдруг ты до сих пор не понял — это не предложение, а решенный в одно мое лицо факт без варианта отказа с твоей стороны. Считай, что это жуткий акт абьюзерства с моей стороны. В качестве компенсации оплачу тебе пятьдесят сеансов у психолога.

— Деточка, откуда у тебя столько денег? — Улыбка на моей роже наверняка максимально безобразная.

Валерия достает телефон, открывает какое-то приложение для путешествий, и показывает мне презентацию какого-то тропического курорта. Там есть все, что нужно — пляж с идеальной береговой линией, пальмы, красивый закат, бунгало и даже долбаные коктейли в кокосах. На долю секунды я даже чувствую соленый вкус прибоя на губах.

— А еще можно взять яхту на прокат, есть места для рыбалки, дайвинг, водопады. И никаких других туристов в радиусе пяти километров от бунгало. Их там два, если что. — Валерия листает до той фотографии, где к причалу действительно прилегает два домика, на заметном отдалении друг от друга. — Я в общем даже знать не буду, если ты захочешь пригласить в гости какую-то женскую особь.

Если бы в тот вечер, когда подобную идею продвигал я, у меня в арсенале была хотя бы половина ее аргументов — она бы согласилась. Даже если бы в конечном итоге это ничего принципиально не изменило в том, что произошло потом.

— Про женскую особь говорить было не обязательно. — Во всей нарисованной ею картинке, это была как большая ложка дерьма в сладкую патоку.

— Но сначала Павлов, — в третий раз повторяет Лори.

— Договорились.

Эта девчонка, которую я вытащил из воды с абсолютно безжизненными глазами, сейчас буквально силой вдохнула в меня желание жить.

Ладно. Вдруг из этого и правда что-то получится?

Глава восемнадцатая: Лори

Настоящее

Я успеваю закончить все рабочие дела еще до обеда, поэтому, чтобы не торчать бесцельно в офисе, беру кое-какие документы, которые нужно завезти в важные органы и ухожу с концами. Хотя, конечно, я столько делаю для «ТехноФинанс», что Завольский-старший давно смотрит на это сквозь пальцы. Я бы вообще не заморачивалась на эту тему, но вчера и сегодня он приезжал в офис без предупреждения и в разное время. И меня немного раздражает, что ни в один з этих визитов старый боров не позвал меня к себе.

Может быть так, что он что-то заподозрил?

Запросто.

Я знаю этого шакала от и до, и у него всегда была потрясающая интуиция, благодаря которой он часто выходил почти без потерь даже из казалось бы полностью проигрышных ситуаций.

Пока еду в сторону спортзала, нехотя воскрешаю в памяти вечер, когда встречалась с Авдеевым. Черт, я потратила кучу времени, пытаясь забыть все, что тогда случилось, кроме того, что действительно имеет отношение к нашим общим планам сгноить Завольского, и вот теперь приходится сознательно ковырять эту свеженькую могилу.