— Да пёс с ней, с лютней, — отмахнулся Марион. — Мелодия! Мелодия была… Голосочек слабый, конечно, но вот это… Та-та та-та-та… Вот это, слышите? До-си-ля-соль-ля…

Он стал напевать мелодию, размахивая пальцем, словно тамбурштоком, палочкой дирижёра. И внезапно Мариона голос легко взлетел на вторую октаву. Я уставилась на принца. Он так может? Серьёзно? Сопрано⁈

— И если внизу твой рожок, Рамис, поддержит вот это: си-ля, си-ля — забасил принц густым бархатом, — то выйдет просто шикарно!

Марион вдруг притянул меня к себе, прижав мою спину к своей груди. В этом жесте не было ничего именно мужского. Скорее старшебратское. Я не почувствовала дискомфорта.

— Ваше высочество, — алый Рамис пятернёй растрепал рыжие кудри, — прикажите своему протеже спеть. Хотелось бы услышать.

— Дрэз?

Этого ещё не хватало! Я закусила губу и нахмурилась. Неверно истолковав моё молчание, принц повернул меня к себе, наклонился, всматриваясь в лицо:

— Не бойся, воробей! Тут все свои.

Ага. Вся таверна своих.

— Я домой шёл, — мрачно процедила я.

— Ой да ладно тебе! — рассмеялся принц и подмигнул мне. — Стесняшка.

— Хорошенький какой! — вздохнула одна из девиц.

— Я не стесняюсь! Я спою, и вы меня отпустите? Меня дома ждут.

Принц расхохотался.

— Идёт, малыш. Офет, лютню!

Мне подали инструмент, намного более скромный, чем тот, что был у Кары. Вся честна́я и не очень че́стная компания уставилась на меня. Я покосилась на Мариона. Этот идиот сиял горделиво, словно лично учил меня играть на лютне.

А фиг!

Я напрягла извилины, вспоминая где там какие аккорды. Хотите нежную и красивую песню про город золотой? Ха. Я ударила по струнам, а затем заиграла простейший перебор.

— Тёмный, мрачный коридор. Я на цыпочках как вор…

Прости, Князь!

Воцарилась тишина. На меня уставились странными взглядами. Первым отмер Марион. Стал прищёлкивать пальцами, а затем вдруг подхватил… скрипку. Как? Вот как он почувствовал, что эту песню должна сопровождать именно она? Офет принялся отбивать ритм ладонью по столу. Рыжий Рамис прищурился.

Когда песня закончилась, одна из девиц испуганно прошептала:

— Это что-то запрещённое, мальчики! Зря вы так…

А вторая вдруг обхватила меня и попыталась поцеловать в губы. Я успела вывернуться из её рук и отпрыгнула. Марион рассмеялся.

— Я же говорю: стесняшка он. Лаура, оставь малыша.

— А мне он нравится, — капризно мурлыкнула навязчивая златокудрая девица.

И повисла на принце. И… и… и тот её поцеловал, обняв, как…

Меня чуть не вытошнило, честное слово. Он готов просто с каждой лизаться! Отвратительно!

— Эй, хозяин, вина! — крикнул Марион, обнимая красотку. — Дрэз, ты должен выпить за знакомство…

Я не успела отказаться. Из какого-то тёмного угла к нашему столу шагнул молодой светловолосый парень.

— Не должен, — заметил небрежно. — Привет, Марион. Король желает тебя видеть.

— А я его — нет!

Принц налил в кружку вина, поднял её и провозгласил:

— Твоё здоровье, Дезирэ! А теперь, когда я исполнил долг вежливости, проваливай!

Однако всё остальное окружение отреагировало на юношу иначе. Трактир разом притих. Девицы куда-то ускользнули. Даже пьяница у окна рядом с дверью, до этого громко ругавший эль, хозяина и баб, застыл и сжался, пытаясь казаться накидкой на стул. Офет и Рамис поднялись и слегка отступили от своего принца.

Я не могла понять, чего все переполошились.

Дезирэ уступал Мариону в росте и комплекции: не высокий (метр семьдесят пять, наверное, в нём всё же было), не могучий, скорее худой и жилистый. Глаза того цвета, который приобретает черешня перед тем, как станет гнить. Льняные пушистые волосы, на затылке встающие хохолком. Светлые брови на загорелом лице. Словно подчёркивая ассоциацию с глазами, на нём был камзол вишнёвого цвета с золотой вышивкой. Бурый шерстяной плащ оттенял темноту фигуры алой подкладкой. Ничего вот прям такого. Не Чертополох.

— Только с тобой, братишка, только с тобой, — усмехнулся странный тип.

— У меня другие планы.

«Так он что — тоже принц?» — сообразила я и с любопытством уставилась на Дезирэ, пытаясь понять старше он или младше Мариона.

— По хорошему не пойдёшь? — уточнил черешневоглазый.

— Не-а. Будь добр…

— Я не добр, Мар.

— Я тоже, Рэз.

Они скрестили взгляды.

— Хорошо, — внезапно согласился Дезирэ. — Я так и предполагал.

Он вскинул руку и щёлкнул пальцами. И зал трактира заполнили… стражники! Много-много стражников в металлических касках и с обнажёнными шпагами. Я оглянулась на друзей принца и не нашла их. Трактир вообще стремительно пустел.

Марион обнажил клинок и замотал плащом левую руку:

— Что ж, повеселимся, братец.

— Веселись, — согласился Дезирэ, отступил и, взяв с какого-то стола морковку, аппетитно ей захрустел. — Только учти, король велел доставить тебя живым или мёртвым. Честно признаюсь, второй вариант мне нравится больше.

Стражники приблизились, Марион рассмеялся, а я поняла, что это нифига не весело. И мне не нравится вот совершенно. Я схватила принцу за руку.

— Ты с ума сошёл⁈ Тебе так сложно просто явиться перед очи отца и поговорить? Обязательно нужно убить кого-нибудь?

Марион с удивлением оглянулся на меня. Видимо, не ожидал увидеть.

— Дрэз, беги домой.

— И оставить тебя одного?

— Я не один. Посмотри, какая со мной весёлая и многочисленная компания!

— Ты идиот, — убеждённо заявила я.

И Марион, подтверждая мои слова, ринулся на стражников. Зазвенели шпаги. Я попятилась, не зная, что делать. Выбежала из трактира, остановилась, схватившись за голову. Конечно, я не могла его бросить в такую минуту. Всё же он тогда на дороге обо мне позаботился. Но вот только… Даже если получится отобрать шпагу у одного из стражников… Фехтовать в маске на лице и специальной экипировке это одно, а вот так — совсем другое. Да мне в первую же минуту чего-нибудь выколют!

Что делать? Что?

Впервые в жизни у меня даже идей не было. Одно было ясно: вот так уйти я не могу.

И я снова вернулась. И в меня едва не вмазался стул, отброшенный Марионом. в стражу Принц ловко уворачивался, падал на одно колено в выпаде, вскакивал, отбивал удары. Эдакий лихой, смертельно опасный танец. И мне как-то сразу вспомнилось, что Марион был на войне. Меня затошнило от волнения.

— Ладно, — вдруг сказал Дезирэ скучающе, поднялся со стола, на котором сидел и наблюдал драку. — Мне надоело.

Он оказался рядом со мной, схватил за шиворот и приставил нож к горлу. Ну или кинжал. Мне не было видно что. Что-то острое.

— Братик, сдавайся.

— Ты перережешь горло мальчику? — изумился Марион, действительно останавливаясь. Стражники тоже замерли. — Ты настолько низко пал, Рэз?

— Нет. Конечно, нет, Мар. Не люблю пачкать руки. Просто прикажу вздёрнуть на виселице и всё.

Мне стало страшно. Марион не был злым, но… Кто я такая, чтобы моей жизнью шантажировать принца? Дезирэ рехнулся что ли? Марион, прищурившись, смотрел на нас. А затем вдруг опустил шпагу и скривился.

— А с другой стороны… Вечер всё равно испорчен. Отчего б и не повидаться с папочкой.

— Сдай оружие, Мар, — спокойно отозвался второй принц и бросил меня в руки стражников.

— Я арестован?

— Пока нет. Но, думаю, это ненадолго.

— Дьявол! — сплюнул Марион и, сломав шпагу о колено, отшвырнул в сторону. — Рэз, отпусти ребёнка. Его дома ждут.

Принц Дезирэ скривил губы.

— Что никогда в тебе не понимал, — произнёс насмешливо, надевая на руки перчатки, — так это твоего мягкосердечия. Тряпка ты, Мар. Мягкая и пушистая.

И вышел. Марион последовал за братом. Меня потащили тоже.

— Эй! — возмутилась я. — Вы же слышали? Меня сказано отпустить!

— Ваше высочество, отпустить мальчишку? — уточнил стражник, который волочил меня за шиворот.

— Нет, — Дезирэ мельком скользнул по мне взглядом. — Он станет залогом лояльности.