Не видит. Слезы застали глаза, и гулять больше не хотелось – только скрыться обратно в горнице. А лучше упасть без дыхания.

- М-может, и не распустит, - шепнула онемевшими губами. – Столько девушек… красивых.

Однако ее простодушная уловка не могла обмануть надзирательницу.

И ладони коснулись унизанные перстнями пальцы.

- Не слушаешь ты меня, Забавушка, - шепнула, склоняясь ближе. – А ведь я говорила – береги свое сердце. Оно у тебя одно.

- Разве можно уберечься от чувств? Ты ведь тоже любила!

А Ирья лишь губы поджала.

- Как любила, так и разлюбила. Нас, женщин, о чувствах не спрашивают.

От этих слов душу окатило кипящей злостью. Неправильно все это! Несправедливо!

- Если князь меня выгонит, значит, так тому и быть. А на все подарки, что он дал, я для девочек дом куплю, буду учить их рунам и всему, что узнала из свитков!

Тут уж Ирья споткнулась:

- Чему учить?!

- Рунам! И… и картам! И что за морем есть разные земли.

- Зачем?..

Простенький вопрос лучше всякого приказа оборвал ее горячность. И, пока Забава думала, как ловчее ответить, Ирья продолжила:

- …Науками пускай мужчины занимаются. А женское дело - за домом присмотреть да детей вырастить. А глупости, вроде рун или любви, до добра не доведут.

Каждое слово надзирательницы царапало сердце, будто иголка. Вроде правильно говорит, однако все не то! И Забава не могла об этом молчать.

- Никто не учил девочек наукам. Откуда тогда знать, что это не их дело? Может, мы не хуже мужчин умеем! А любовь… Она есть, точно знаю! – закончила совсем шепотом.

Они как раз проходили мимо воинов, охранявших проход к некогда пышному княжьему саду.

В лицо пахнул ветер, остужая пылающие щеки. Вот бы и с сердцем так же! Короткая беседа с Ирьей не принесла радости, а только растревожила. Хотелось топать ногами и громко спорить. Убеждать надзирательницу в своей правоте… Почему? Забава ведь никогда такой не была. Даже когда братья ее дразнили или кто другой показывал характер, - молча соглашалась. Так проще… А вот сейчас будто изнутри что-то толкало. Манило сладкими грезами, в которых у девушек есть защита, но кроме того – право выбора.

И Забава уже хотела продолжить ругаться с Ирьей, как навстречу им вышла одна из наложниц. И вроде бы взгляд на них не поднимала, шла себе спокойненько, но ее лицо показалось Забаве уж слишком бледным, до синевы. И от этого по коже разбежались противные ледяные мурашки. Не к добру…

Приблизившись к ним, девушка замедлила шаг. Пушистые ресницы дрогнули, и ох, каким же взглядом наложница посмотрела на них с Ирьей! Меч не так остер и беспощаден!

- Жизни многих будут на твоей совести, Забава, - скривила бледные губы.

И, выхватив из пышных складок накидки нож, вонзила себе в сердце.

***

Властимир

- Лекарь сделал все, что мог, милостивый князь, не гневайся…

Голос чернавки дрожал от страха. Подвернуться князю под горячую руку – мало приятного, однако Властимир кивнул, отпуская девку. И чего это стоило! Трудно было отыскать среди кипящей смолы гнева хоть каплю сдержанности, однако к его боку жалась Забава, и пугать ее еще больше не хотелось.

- Похоронить, как надобно, - велел другому слуге. - А перед этим ее вещи ко мне нести. Сам гляну.

Может, среди них отыщется подсказка, зачем дурной бабе вздумалось руки на себя наложить. Коротко всхлипнув, Забавушка уткнулась в его плечо.

- Как же так? - забормотала едва слышно. – Я… она ведь дышала, говорила еще… Крови совсем немного было!

До последнего мгновения Забава оставалась рядом. Не позволила страже себя увести, зажимала рану и уговаривала девку жить. А та в ответ сыпала проклятьями. Властимир аж кулаки стиснул. Если бы выжила – сам бы удавил! Столько шороху навела, безмозглая курица. Испугала его женщину!

- С такими ранами долго не живут, - процедил, обнимая Забавушку крепче. - Внутри нас есть жилы, по которым льется кровь. Одна горячая, другая холодная (прим. автора – имеется ввиду: артериальная и венозная). Перережь такую – и будет худо. Особливо если удар пришелся в живот, грудь или шею.

Забава опять всхлипнула. Ее слезы не были игрой – красавица от всего сердца жалела ту, что хотела ей зла. Глупость несусветная, но вместо злости на столь мягкий нрав Властимиру хотелось как можно скорее утешить девушку, объяснить, что в случившемся нет ее вины.

Однако ладных слов он подобрать не умел. Только и мог что прижимать к себе. И пока этим занимался, в дверь горницы снова застучали. И на сей раз заглянувший гость вызвал не только гнев, но и удивление.

А Ярина что здесь забыла?!

- Дозволь слово молвить, светлейший князь, - склонилась перед ним.

Забаву будто не замечала, а та вцепилась в его руку изо всех своих куцых силенок. Дыхание ее стало быстрым, а взгляд заледенел. Никак ревновать принялась? Властимир едва успел спрятать довольную улыбку. А уж Ярину гнать и вовсе передумал, знаком велел подойти ближе.

- С чем пожаловала?

- Рассказать о погибшей. И зачем она так поступила.

Занятно… И откуда же у наложницы такие знания? Девки в гареме меж собой не слишком-то сплетничали. Каждая другой соперница, они быстрее язык себе откусят, чем поведают свои тайны хоть кому-то.

Однако выслушать Ярину все же стоило

- Рассказывай. И быстрее.

Но девица не торопилась начинать. Взволнованно теребила кончик алой ленты, прикусывала губы.

- Прежде хочу просить тебя о милости, князь, - решилась наконец.

- Или о награде?

- Для меня это равно. Позволь остаться мне в тереме хоть самой черной работницей! Прикипела я к этому месту душой… И к тебе, господин, - добавила совсем тихо.

Забавушка еще сильнее стиснула его руку. На мгновение показалось, что она потребует гнать обнаглевшую девку взашей, но вместо ругани Властимир услышал протяжный выдох. И недовольно нахмурился. Вот же… упрямица какая, а! Ну так пусть потом не жалуется!

- По твоим словам и награда будет, Ярина. Говори же! Или уходи.

Темные глаза наложницы сверкнули, но на том ее недовольство закончилось.

- Три луны (прим. автора - месяца) назад Лисана получила из своего поселения весточку. И, должно быть, плохую, потому как собрала все твои подарки, князь, и отдала гонцу. Я предложила ей помощь взамен на то, чтобы она вместо меня седмицу на работы по Саду ходила. Лисана согласилась. А после, гуляя около терема, я наткнулась на нее, плачущую. Несчастная меня не заметила и горько жаловалась богам, что одолели ее селение поборами. Да не княжьими, а местной знати…

Вот как… Что ж, это можно проверить. Однако это все равно недостаточно, чтобы захотеть лишиться жизни.

- К тому же я думаю, что Лисана очень любила тебя, князь, - продолжила наложница. – Но она всегда была себе на уме. А такие тяжело переносят беду.

Тоже верно. Известное дело – в тихом омуте самые злые бесы. И Лисана могла тронуться умом так, что никто не заметил.

- Мои гонцы навестят селение усопшей. Ты же пока останешься в тереме. Далее видно будет. Ежели соврала – получишь плетей.

Ярина прижала ладони к пышной груди и расцвела улыбкой.

- Спасибо, господин! И нет, я не лгу. Но из твоих рук даже плеть – подарок!

- Мой князь, - зазвенел рядом тихий голосок. – Я бы хотела отдохнуть…

Ну-ну… Властимир глянул на Забаву, и та густо покраснела, даже на шею румянец кинулся.

- Иди, Ярина, - обронил, не отрывая взгляда от раскрасневшейся девицы.

И чернокосая не посмела отслушаться.

- Как скажешь, возлюбленный мой господин… - пропела сладко.

Забавушка аж дернулась. В ее потемневших глазах сверкнула ярость, но девка уже исчезла, и вместо выдранных кос ей досталось лишь полное возмущения:

- Подхалимка!

Властимир усмехнулся.

- Какие гневные речи! Думаешь, я слишком гадок, и женщины не способны испытывать ко мне чувств?..

Наложница тут же сникла. Попыталась отсесть на дальний край лавки, но он не пустил. Более того, поймал ее за подбородок и развернул к себе – пусть в глаза смотрит!