— Показывай, — приказал парню.

Тот елозил, пытался вывернуться, отворачивался и молчал. Пришлось ещё раз встряхнуть. И оглядеть заключённых — кто это тут не спал и ждал?

Характерный взгляд некроманта не смог вынести никто, только самый последний попытался прикрыться рукой — мол, сплю я, ничего не знаю, и вообще.

— Этого посмотрим, — сказал Соколовский, указывая городскому магу.

Маг только собрался взять заключённого и вывести, как тот сам скатился на дощатый пол и под ноги парню-некроманту, едва не сшиб их обоих с Соколовским, его поддержали ещё трое с разных сторон, и чтобы вернуть всех на места, пришлось ослабить хватку и шугануть их хорошенько.

Вернулись, да, но парень-некромант вывернулся-таки, и провалился в тени на ровном месте — как и следовало ожидать.

— Тьфу, бестолковцы, — вздохнул Соколовский. — Все мы бестолковцы. Но можно хотя бы выяснить, что да как, изнутри, так сказать, — и показал на того, кто помог пришлому некроманту сбежать. — Кто таков?

— Это Чурин, политический, мастер бомбы взрывать, — пояснил Савицкий.

— Значит, хотели освободить политического заключённого, так? И не вышло. Но знаете, господин Чурин, вашего товарища мы поймаем, теперь, после того, как он показался, это легко. А вот что вы собирались делать снаружи ночью — придётся рассказать.

И Савицкий кивал — мол, выясняйте, вы у нас маг из управы, вам и карты в руки.

Для допроса Соколовский совершенно бесцеремонно расположился в кабинете Савицкого, небольшом и не самом тёплом, ну да уже не так и важно, тепло или нет. Заключённый Чурин, как оказалось, взорвал какого-то не самого последнего человека в Москве, а перед тем ещё в Петербурге и ещё где-то, но Соколовскому совершенно не было до этого всего дела. А важно было — что происходит здесь и сейчас.

Поэтому он глянул — Чурин выглядел здоровым и мощным, несмотря на полгода в заключении — и совершенно бесцеремонно взял его щупальцем за горло.

— Эй, вы чего, господин маг, так нельзя! — захрипел Чурин тут же.

— А что можно? — лениво поинтересовался Соколовский. — Людей взрывать? Или чтоб неучтённый некромант их убивал? Извольте сказать, что тут и как.

Савицкий немного додавил ментально, и Чурин вынужден был сказать всё — что знал, а знал он не так и много.

Был подкупленный охранник — из тех, кого убили вчера, он-то незадолго до смерти и предупредил, что сегодня в ночь придут и заберут, заберут путём непростым, но зато впереди воля. Чурин согласился на волю — а кто бы не согласился?

Какие-то попытки освобождения заключённых время от времени случались, но всё же обычно терпели неудачу. Тут же надеялись вообще не понять, на что — потому что из города бы непременно прислали магов, и маги бы выследили и докопались.

— И почему именно за тобой пришли, что в тебе такого, гнида ты поганая? — спросил Савицкий.

Чурин попробовал пожать плечами, но Соколовский снова подхватил его щупальцем за шею. Пришлось говорить.

Оказалось — у него брат в Хомутово. Родной, младший. Давно уже живёт, с семьёй. Он-то и помогает — достать из тюрьмы и в тайгу, и пускай хоть сто лет ищут, всех троп не знают. Сносились через того самого убитого накануне охранника, а людей извне набрал как раз брат. И если сегодня ничего не удалось, то завтра уже будут пробовать совсем другими силами.

Эти сведения — насчёт завтра — насторожили весьма. Соколовский даже взялся вызывать в ночи Болотникова, дозвался, тот тут же распорядился отправить Чурина в Сибирск. Пускай освобождают. И заверил, что днём ещё пришлёт подкрепление, потому что кто их знает, злоумышленников, что там у них в голове?

Это завтра, а пока — можно спать, да? Соколовский свалился в какой-то каморке, у которой, к счастью, засов был изнутри, а не снаружи. И проспал до обеда. А как поднялся да умылся, то сначала услышал, а потом и увидел нагрянувшего из Сибирска Пантелеева.

— Приветствую, Михаил Севостьянович, — сказал он с ходу, и тут же продолжил: — И прошу принять мои извинения. Был введён в заблуждение, не отреагировал сразу. А должен был, как понимаю, ещё вчера подорваться, да ещё и с какими-нибудь силами.

— Было бы неплохо, да, — Соколовский пока ещё не понял ничего про какие бы то ни было заблуждения, но спорить не стал.

— Да я уже понял, какого дурака свалял. Послушал этих, столичных, что вы будете, скорее всего, создавать какую-нибудь деятельность, чтобы отвлечь расследование от вас лично.

— Создал, ещё как создал, — усмехнулся бывший тут же Савицкий. — Без него тут ещё бы кто-нибудь полег, и опасный преступник бы сбежал. А так — упустили некроманта, но хотя бы задержали преступника.

— Некроманта я попробую поискать и приманить, — кивнул Соколовский. — Только уже в ночи, наверное, днём люди какие-нибудь могут попасться под руку, а зачем это нужно?

— Откуда он взялся, тот некромант? — недоумевал Пантелеев. — Не было, а вдруг появился!

— Мог и впрямь появиться — далеко не все приезжие проходили через ведомство покойного Черемисина, — покачал головой Соколовский. — А мог и здесь где-то народиться, а чтоб найти некроманта, который скрывается, нужно кое-что знать и уметь.

— Знаешь, Михаил Севостьяныч? — сощурился Савицкий.

— Знаю, Фёдор Ильич. Даже пробовал однажды.

В Понизовецке было дело, там нашелся из местных обывателей фрукт-овощ, нападал на купцов на тракте — почти как здесь, только жертв было поболее, потому как не стеснялся нисколько, а здешний не то стесняется, не то просто не обучен толком. И тогда пришлось консультироваться с Пуговкиным, чтобы гада того поймать. Тот тоже с кем-то консультировался, а потом прислал выписку из франкийского трактата века так семнадцатого, что ли, где описывалось решение задачи. Автором значился некий Жиль де Риньи, и он довольно обстоятельно, без особых рассуждений и лишних словесных украшательств описывал — как найти и приманить некроманта, если он сам того не желает. И кроме того, запись была хитро заколдована — прочесть мог только другой маг-некромант, и на списки с рукописи это свойство тоже распространялось.

И тогда удалось и приманить, и поймать, и после того — наказать. Задачка оказалась не самой простой, но — он был горд собой, когда решил её. Сейчас же предполагалось сделать что-то подобное, и для того — выспаться, но он вроде бы сделал это, и хорошенько поесть, что тоже не самое сложное в мире.

— Что нужно-то? — Пантелеев уже готов бежать, только что не за рукав теребит.

— Вам, Семён Игнатьевич — сидеть в засаде и ждать. Потому что наш некромант может появиться не в одиночку, может оказаться осторожным и сначала осмотреть место действия из пространства теней, да и вообще бог знает, что там может быть. Один противник не насторожит так, как явная засада. Поэтому увидят меня… а всех прочих я до времени прикрою. И без моего сигнала не выступать, ясно?

— Ясно, — закивал Пантелеев.

Так же внятно кивнули Савицкий и трое магов от Болотникова.

Один некромант и пятеро универсалов — должны справиться.

И вот он стоял у обочины — один. На ладони, освобождённой от перчатки, лежал камешек, с виду — обычный, но на самом деле на него было кое-что наколдовано, Соколовский сделал это сегодня на закате. И камешек этот ни много ни мало создавал сильнейший зов — в первую очередь для того, кого хотели увидеть. Соколовский надеялся, что недолгого знакомства оказалось достаточно для того, чтобы создать правильную привязку.

Если это будет один некромант — ничего сложного. Но его могут не отпустить в одиночку, и тогда может понадобиться помощь. Впрочем, увидим.

И что же? Как в воду глядел. Где-то впереди зацокали копыта — осторожно, потому что лёд. Но если копыта — то где наш некромант? Тоже верхом?

Точка приближалась, приближалась… и стало понятно, что там телега, запряженная парой, и никакого некроманта в ней нет.

И где же он?

В телеге сидели трое, и все они были — простецами. Ни одного мага. Но какой-то магический фон ощущался, и ощущался несомненно, артефакты, что ли?