Оглянувшись в ту сторону, куда утром уехала Лилиан, он заметил какое-то движение и побежал. Метрах в трехстах от базы стоял огромный, больше гостившего на базе, серебристый кот. Одного рога у него не было вообще, а на спине лежала девушка. Подбежав, заметил, что он жива, но обессилена и исцарапана куда сильнее, чем Принцесса. Одна рука безвольно свисала под неестественным углом, второй она держалась за шею зверя.

Запекшимися кровоточащими губами она прошептала:

— Я тут немножко упала.

Подхватив ее на руки, Тони побежал к медбоксу. От командного домика уже бежал генерал, на встречу спешил Линц. Краем глаза заметил, как к коту подошла еще пара животных, и они тут же спокойно посеменили прочь.

Осмотр доктором всех немного успокоил. Рука оказалась вывихнута, Линц исправил это в течении минуты. Но учитывая, что вправил он руку, не предупреждая никого, вопль девушки всполошил большую половину базы. После всех манипуляций и обследований, напичкав болеутоляющим и нацепив регенератор, подобный тому, который сейчас лечил кота, разрешил задавать вопросы. Генерал с искаженным переживаниями лицом кивнул Тони.

— Что произошло, Лили? Как ты умудрилась упасть? И почему тогда Принцесса тоже ранена?

— Я действительно упала, но не сама. — Слабым голосом она начала говорить. — Тут, в нагрудном кармане.

Тони достал из кармана камень, точнее кристалл. Зеленый, похожий на стекло осколок.

— Мы впервые добрались до стены из этого камня. Я взяла камень и хотела проехать дальше, нашла место, где легко было перескочить эти камни и дала по газам. Прямо в прыжке меня протаранил какой-то из этих зверей. Я упала прямо за стеной, а байк улетел далеко вперед. На ту кошку напала Принцесса, а вторая в это время меня за шиворот выволокла обратно за стенку из этих кристаллов. У меня немного в голове помутилось, плохо видела. Грохот какой-то был. Из земли какая-то громадная дрянь проглотила целиком байк. Кошка бросилась к нам за забор, и Принцесса за ней. Тут они уже не дрались, стояли, разговаривали. Потом они меня пытались, как котенка, за шиворот тащить. Я попыталась влезть на Принцессу, а тот, здоровый, отогнал ее и свою спину подставил. Еще два бежали рядом, чтоб я не слетела. Ну как бежали – быстро шли скорее.

Она откинулась на подушку – рассказ забрал остаток сил.

***

Идея лететь на корабле канула в небытие, на утро Лилиан была явно не в форме, чтобы управлять «Принцессой Солнца». Не работающая рука, поцарапанное лицо, куча недолеченных ссадин по всему телу. При том, что Линц не сомкнул глаз ни на минуту, за всю ночь, с девушкой еще нужно было работать и работать, как он сам выразился. Принцессе тоже нашелся регенератор, она лежала рядом с рогатым, спокойно ожидая, пока снимут жужжащий шарфик на боку. Рана на лапе у серебристого зверя была глубже, а кроме того, более старая, потому воздействие требовалось куда более продолжительное. Во время перерыва, разглядев явно подзажившие края раны, зверь молча посмотрел на доктора и положил голову, готовый продолжать. Лили, видно, чувствовала себя действительно паршиво, не пыталась ни сбежать, ни даже спорить.

Получив заверения доктора, что никто из пациентов не находится в опасности, более того, к вечеру будут, как новенькие, генерал Харли и Тони Гарвелл отбыли на флайере на орбиту. Это был кораблик класса все той же гарпии, гораздо менее навороченный и удобный, чем у Колдуэя, по сути, обычный грузовик. С ними вместе летел еще один, точно такой же. Предстояло пополнить запасы базы и объема одного кораблика было мало.

Весь полет Тони провел молча, изучая раскинувшуюся под ними планету. Теперь он заметил, что не весь шар был одинаково зеленым. В первый раз, летя к конкретным координатам базы, они не увидели ни глубокие черные каньоны, ни довольно высокие, преимущественно серые безжизненные горы, ни участки, напоминавшие земные пустыни. Зелень покрывала на самом деле гораздо меньше половины планеты. Водой же были покрыты лишь полюса планеты, частично в виде снеговых шапок.

Транспорты поднимались на орбиту по расписанию раз в неделю, редко когда возникала необходимость летать вне графика. Чаще всего и сеансы связи с Землей приурочивались к еженедельным рейсам. Облетев почти половину планеты, флайеры приблизились к флагману. Размерами он напомнил Тони корабль, увиденный во время полета сс Земли. Сопоставимый по размерам, флагман не шел ни в какое сравнение с тем кораблем в сравнение в эстетическом восприятии. Тот, белоснежный с округленными приятными глазу формами, был похож на подарочную коробку в сравнении с серо-черным флагманом, похожим на обрубленный кое-как кусок пирамиды.

В этот раз генерал летел большей частью из-за Тони. Чтобы полет для себя сделать все-таки полезным, он заказал сеанс связи с женой и Джулианом Колдуэем. Вчера, ощутив ужас от мысли, что он чуть не потерял дочь, едва отойдя от этой мысли, он понял, насколько соскучился за Марией. Шесть лет – это очень большой срок для разлуки с любимыми. Еще вчера он понял, что не станет расстраивать Марию последними событиями, ведь, слава богу, все обошлось. Он не верил в высшие силы, в богов, для космического исследователя это просто смешно, да и для солдата тоже, на самой Земле все религии уже стали больше историей, но поговорки на эти темы по-прежнему были в ходу. С Колдуэем же, хоть он и был вторым близким для Кеннета человеком на Земле, разговор предстоял деловой и довольно тяжелый. Прилет доктора Энтони Гарвелла поставил генерала перед дилеммой. Впервые он подумал, тому ли делу он отдал жизнь. Нет, речь не о космосе, только об армии. А с другой стороны, не будь он армейским генералом, командиром экспедиционного корпуса, кто бы его пустил на тот же Малахит? И кто, кроме него, пустил бы даже такое светило земной науки, как Энтони Гарвелл. Вот и получалось, что для успеха всего человечества рука об руку сейчас должны действовать генерал-служака и молодой биолог, впервые оторвавшийся от родной планеты.

***

Встречал их лишь дежурный по шлюзу, прибытие командира не требовало никаких церемоний и суеты. Все это прививалось именно самим генералом во всех своих подчиненных, включая и контр-адмирала Вальтера Крейна. Устроив несколько раз чуть ли не торжественный парад в честь прибытия командира, он в первый раз удивился недовольному лицу и молчанию генерала, во второй раз получил словесный разнос, как только они остались наедине, в третий же раз командир предложил сменить место службы, перебраться поближе к центру, где чинопочитание и показуха ценятся гораздо выше. Крейн после этого научился ценить и время командира, и свое, и даже самого последнего работника на своем корабле. Корабль, не впечатливший Тони внешне в сравнении с неведомым красавцем, тем не менее внутри работал, как самый надежный механизм. Каждый в нем был на своем месте, от капитана до стюарда. И это при том, что большая часть экипажа, даже не считая рабочих, не были военными. Всего эскадра насчитывала на борту и на планете без малого четыре тысячи человек и, как шутил Крейн, еще сотня роботов. Именно в военном флоте это новшество, использование механоидов во вспомогательных службах корабля, было предпринято Крейном при поддержке генерала. Эти роботы и были маленьким секретом абсолютной исправности и готовности его кораблей.

Харли не требовался провожатый – он прекрасно знал, где мостик, где узел связи. Как, впрочем, и все иные службы и помещения. Проходя длинные коридоры, десятки люков и дверей, он рассказывал Тони, где что находится. Тот был искренне удивлен, услышав на одном из ярусов детские голоса.

По дороге они встретили и контр-адмирала Крейна. Тот только вышел из сектора, где находились оранжереи и производственные цеха. Поздоровавшись с командиром и его спутником, пожаловался:

— Эти гражданские меня доконают. Я не знаю каким образом к нам попали образцы диких видов птиц. Точнее, как образцы – целые контейнеры с партиями эмбрионов. Какого эколога ограбили наши грузчики? Проблема в том, что у этих контейнеров выходят сроки, их или в инкубатор, или на свалку.