Судя по всему, в кабинет оба попали с разницей во времени, так как Женя сидела с ногами в кресле и всхлипывала, но судя по следам на лице и краснющим глазам, до этого долго ревела. Сбросив на пол бронежилет и пихнув его куда-то в сторону, чтобы не мешался, Михаил занял кресло, пересадив девочку к себе на колени. Женя уткнулась ему в плечо, не обращая внимания на жёсткую и грубую ткань камуфляжа. Ещё минут десять девочка плакала, но уже как-то с облегчением, потом всхлипнула и тихонько сказала:

— Миша. Это же ты? Это же правильный ты?

— Да, я твой Миша.

— Хорошо. Тогда давай останемся здесь, вдвоём? Навсегда.

— А как же Аня? Маша? Яна с Юной и Оля? Мы их бросим?

— Как-нибудь. А я не хочу отсюда никуда уходить. Здесь так хорошо… Мне никогда ещё не было так хорошо, как здесь. И ты со мной. Ты же хороший. А тот, плохой ты пусть там остаётся. А мы с тобой — тут. Навсегда.

— Женечка. Что за «плохой я»?

— Ну который раньше был. Ты меня всегда обижал, всегда так на меня смотрел… как будто я никто. А потом хороший стал, ты меня любишь.

Михаил с тревогой посмотрел на сестру, в голове зашевелились и заголосили тревожными голосами все опасения насчёт подставы от Михаила-два.

— Женя, ты уверена? Я ничего подобного просто не помню. В памяти нет ничего подобного, как будто и не было.

— Чего не было? — раздался голос со стороны двери в кабинет.

— Оля? — в голос спросили потрясённые Женя и Михаил.

Потому что на пороге и в самом деле стояла Оля.

— Ну Мишка, я тебя стукну. Больно. О чём вы ещё умолчали, а, господин альврад? А я-то тогда гадала, с чего ты во всей этой машинерии так лихо разбираешься. Кстати, где это мы?

— Сначала ты объясни, как сюда попала, — буркнул Михаил, судорожно пытаясь сообразить, чего ему делать и до какой степени врать.

— А я тут увидела, как сначала чего-то с Женей случилось. Дальше на неё какая-то дрянь напала, а потом появилась такая интересная дверь. Учитывая, что здесь мы трое и больше никого — всё связано с альвами. А если посмотреть, что ты чего-то слишком уж спокоен и ничуть не удивлён, кто-то отлично понимает, в чём дело… Ой… Миша, чего с тобой?

Как раз сестра слезла с колен, открывая обзор…

— В смысле чего со мной? — Михаил буркнул ответ просто так, просто чего-нибудь сказать и выиграть время.

Дальше, может, чего-то в голову и придёт, как объяснить его возраст за пятьдесят. Слова Жени, ответившую за Олю, застали его врасплох:

— Ты старше стал. Лет на десять.

— И одежды я никогда такой не видела, — добавила Оля.

Михаил вскочил и кинулся к зеркалу. У-у-уф-ф. Похоже, Библиотека и в самом деле реагирует на какие-то подсознательные желания. Ему нужна была массе тела и сила больше, чем у вчерашнего подростка — пожалуйста. Ему нужен был облик не сильно старше, чтобы хоть как-то объясниться: хорошо, тебе будет двадцать семь. Хотя скорее не реальные его прошлые двадцать семь, а как если бы он попал на фронт именно в таком возрасте и отбегал год-другой в бронежилете и с пулемётом. Не зря на нём сейчас камуфляж примерно того же фасона, как был под Авдеевкой. И бронежилет тот же самый. Ну что же, карты легли не в каре и не во флеш рояль, но и с фул хаус на руках в покере можно сорвать банк, если сыграть по уму.

— Оля, а ты бы поверила, если бы я сказал, что у меня есть доступ к одному из постов управления настоящим Инвертором? Тем более до сегодняшнего дня я был уверен, что кроме меня сюда вообще никто не в состоянии попасть. При этом я вообще в этой штуке не разбираюсь и пользуюсь как обезьяна, который выдали винтовку. Она сообразила, что у неё в лапах тяжёлая и крепкая палка, если ухватить за ствол, то прикладом хорошо можно любого треснуть. Но что туда вставляется патрон и можно выстрелить — даже не подозревает. Вот и я примерно так же. Я называю это место Библиотекой. Здесь нет времени, здесь можно хранить разные и даже самые секретные материалы, в любой момент спокойно подумать. Но что и как можно ещё — трогать опасаюсь. Может быть, если мы до Сахарского бункера доберёмся, там чего-то найдём… Стоп! Женька где? Куда ты опять полезла, любопытная ворона⁈

Видимо, окончательно успокоившись, Женя дала волю своему любопытству, замешанному на склонности к авантюризму. Пользуясь тем, что брат отвлёкся на Олю, а девушка его внимательно слушает, тихонько решила обследовать всё остальное. Прокралась в соседний зал с книгами памяти, поставила стремянку и решила вытащить одну с верхней полки. Рассудила, что внизу щель в стройном ряду томов сразу будет заметно. А вот если быстро провернуть операцию и вернуть стремянку на место, то дальше можно будет спрятаться в следующем зале и быстро пролистать, чего же такого интересного в этих томах в секретном скрытом от всех месте.

Михаил успел подумать: всё. Вот он толстый и пушистый зверь песец. Сейчас Женя увидит кусок его жизни в мире Российской Федерации — и точно придётся рассказывать вообще без утайки и попытки сгладить углы. А этого категорически не хотелось. Но тут раздался треск электричества и с криком: «А-а-а-а», — девочка полетела вниз. Хорошо брат успел её поймать. Тут же словно из ниоткуда раздался равнодушный металлический голос робота:

— Тревога! Зафиксирована попытка несанкционированного доступа к архиву памяти секунд-оператора. Тревога! Зафиксирована попытка несанкционированного доступа к архиву памяти секунд-оператора. Личность нарушителя установлена. Стажёру-оператору выносится предупреждение уровня «алеф». После получения второго предупреждения уровня «алеф» допуск будет аннулирован, а оператор направлен на дисциплинарную комиссию.

— Куда, ворона любопытная⁈ — рявкнул Михаил. — Я сколько раз говорил, чтобы ты не лезла по моим бумагам и шкафам?

— Откуда я знаю, что твои? — буркнула Женя. — Ну полки, ну книжки стоят. А тут все книжки синие и зелёные, а наверху — красные вперемежку с синими. Вот и стало любопытно, чем они отличаются.

— Красные? — насторожился Михаил и посмотрел наверх: потому что он снизу как обычно видел только синие и зелёные корешки. — Ты уверена?

— Да, я и отсюда вижу. Вон там три синих, а за ними красная.

Подумать над странностью, выяснить, как разрешить доступ и попросить Женю достать необычный том книги памяти Михаил не успел. Раздался испуганный голос Оли:

— Этого не может быть! Это невозможно!

Забыв про всё, Женя и Михаил кинулись обратно в кабинет. Оказалось, там Оля взяла из стопки книжку с воспоминаниями Михаила-два. И сейчас стояла, держа том в руках и испуганно смотрела на остальных:

— Миша… этого не может быть. Тверь горела. Там горела Тверь, и ты командовал нашими, русскими солдатами. Вы штурмовали Тверь, но там же её обороняла наша армия. Под стягами Рюриков! Этого же не было! Этого же не может быть…

Ответить Михаил не успел. Прямо на стекле окна кабинета загорелась алая надпись на языке альвов: «Внимание! Критическая ситуация!» А голос на языке альвов тревожно уведомил:

— Внимание! Критическая ситуация! Блок вариативного воздействия имеет риск потери управления. Внимание! Центральный сервер перегружен, вероятность прекращение работы виртуального центрального поста управления. Внимание! Главный пост не отвечает! Внимание! Главный пост уничтожен! Внимание операторам виртуального центрального поста управления, резервный канал признан основным. Внимание. Прим-оператор, обнаружены дефектные блоки вашей памяти, обнаружены структурные повреждения памяти, угрожающие личности. Согласно протоколу «Ансуз» рекомендуется срочное отключение прим-оператора и перевод его в реальность. Рекомендуется замедление симуляции. Секунд-оператор, прошу принять полное командование. Секунд-оператор, вы находитесь в центральном посту. Принимаете ли вы права прим-оператора?

— Да, принимаю права прим-оператора, — тут же подтвердил Михаил: система явно обращалась к нему.

— Обнаружен действующий профиль оператора. Прим-оператор, подтверждаете присвоение оператору действующего профиля права секунд-оператора?