Оказалось, что нет. Зазвучала сирена окончания раунда, загорелась зелёная лампочка, заорали одноклассники. После того как туман рассеялся, Михаил увидел, что мишень украшают два десятка мелких отверстий от иголок и большая дыра в центре. Когда Михаил вернулся к старту, учитель в полной растерянности сказал:

— М-да, удивили вы меня, м-да. На моей памяти вы первый, кто выполнил моё условие. Хотя нет, был ещё один ученик лет пятнадцать назад, у него была аномальная скорость восполнения маны. После этого мы и добавили пространство перед сектором восемь. Вот применить ловушку в тылу, чтобы пройти к восьмёрке… Нет, с этим способом вы точно первый. Ну что же, обещания надо исполнять. Вам зачёт, а вашему классу всем засчитываю Полигон.

— Ура!

Виктор Демидов поймал Михаила после уроков недалеко от парковки, когда показалось, что всё-таки удалось слинять из гимназии без разговоров. Правда, Виктор с чего-то был один.

— Мишка, подожди. Стой, дело есть. Вопрос. Ты зачем Лену Салахову обидел? Она же опять после первого урока в туалете опять ревела. И я не верю, что тебе на друзей и вообще на нас всех плевать. Иначе ты бы на Полигоне не вступился, причём рисковал. Если бы ты проиграл… ты же нашего «Утюга» знаешь, он бы до Рождества тебе мстил. Но я же видел, что тебе наших девчонок жалко было, по пять раз эту дурацкую полосу проходить. И ты пошёл. За нас всех пошёл.

Михаилу же на этих словах стало стыдно. За то, что его одноклассники намного лучше, чем он про них думал. Лучше, чем их родители, привычные к холодным и подлым интригам высшего света. Ничего и ни про кого он ведь не думал, просто взыграла гордыня всем чего-то доказать и показать. И стало очень совестно перед Леной. Ну с чего он по шаблону, не думая, примерил на неё поведение взрослых двадцатипятилетних инфантильных девиц, стерв и социальных тунеядцев из прошлой жизни? Которые действительно по натуре были шлюхами, мужиков собирали как трофеи и выбирали исключительно с точки зрения, чего от них можно урвать.

Лена же ещё почти ребёнок. Да, она чуть раньше одноклассников попробовала секс, но для неё это пока всего-то новое и необычное, острое ощущение, а не способ манипуляции. Она ещё готова променять физическое удовольствие от секса на возможность любить и быть любимой, единственной. И отказалась Лена тогда ехать, ибо ощутила — Михаилу-два в тот день нужно было всего лишь затащить её в постель. А ещё, похоже, она узнала, что в загородном доме будут посторонние… Ну Женька, ну стратег непоротый! Как эта манипуляторша малолетняя тогда всех провела, начиная с брата, чтобы организовать себе бесконтрольный выходной. Хотя в итоге вышло и к лучшему. И пропала Лена Салахова на лето вовсе не потому, что ей было плевать. Она же сама проговорилась, что испуганные родители — ведь Михаил за Леной навязчиво ухаживал весь май — просто запрятали дочь на всякий случай за Урал. Обрезали связь, а в Москву привезли только к началу учебного года и сразу под защиту Игната Карловича.

Дальше Михаил говорил, уже сам не зная — правду или чтобы успокоить свою совесть, отыскать логичное оправдание своей глупости и гадости.

— Ну здрав будем, боярич. Поговорим.

Виктор аж переменился в лице и отшатнулся:

— Мишка, ты сдурел? Мы с первого класса друг друга знаем, и если ты думаешь, эта ерунда…

— Витя, а ты подумай, — неожиданно жёстко сказал Михаил. — За мной теперь ни боярского титула, ни рода. Зато мои родители наплодили много таких долгов, за которые могут попробовать взыскать с меня в том числе и кровью. Думаешь, я просто так с телохранителем езжу, и сестрёнки мои тоже с охраной? А ещё учти, это на меня императорская защита распространяется, и то лишь на прямой удар или убийство. Можно и подставить, скомпрометировать. Но я-то готов, а про Лену ты подумал?

— Нет… — растерялся Виктор и отвёл взгляд.

Ага, а девочка-то нравится ему самому.

— Сразу скажу, я не собираюсь за Леной ухаживать. Она хорошая и хороший друг, но… нет, не вышло у нас. Но это я знаю, что мы тогда летом расстались насовсем. А что подумают те, кто захочет через Лену дотянуться до меня? Вспомнят, как я за ней тогда весь май бегал? — Виктор принадлежал к боярскому роду. Хотя и школьник, но царящие в высшем свете нравы представлял. Закусил нижнюю губу и молча кивнул. — Нарочно плакать так, как Лена сегодня утром — нельзя. Теперь все видели и знают, как я её оскорбил, и мы рассорились насмерть так, что за мои слова только по морде надавать. Для неё так лучше. И всё же… Если можешь, осторожно объясни Лене, что от меня ей стоит держаться подальше. А заодно присмотришь за ней?

— Спасибо. И да, присмотрю.

Виктор развернулся и пошёл обратно к школе. Ну да, Лена ещё там. А Михаил неожиданно ощутил на душе какое-то облечение. И со всем возможным жаром помолился, чтобы у Виктора и Лены всё сложилось. Пусть Демидов сейчас ей станет опорой и защитой… Не сможет девушка в такого героя — да не влюбиться. Иначе это будет просто несправедливо к ним обоим.

Осень в этом году наступала на Москву как-то особенно быстро. Вроде ещё недавно было бабье лето — и уже пришли прохладные осенние дни, когда если даже в сухую погоду гуляешь по устланным увядшими листьями дорожкам парка, то в тени весьма свежо. Конечно, пока ещё стоит чуть выйти солнышку, оно мгновенно согреет, как летом, опять станет жарко. Но едва распахнёшь пальто, то сразу по спине понесётся такой пронзительный и неприятный ветерок, что только успевай застегнуться обратно, пока не промёрз до костей. Сегодня прямо с утра вообще накатил мрачный день, густые облака, гонимые ветром, если и раздвигались, то буквально на минуту, пропустить короткий солнечный луч — но сразу же он умирал, обратно стеснённый тучами.

И всё равно, несмотря на мрачную и холодную погоду, настроение у Михаила было отличное, потому что дома — семейная идиллия и спокойствие, все дела идут просто на отлично. Съёмки киносериала шли прекрасно, за две с половиной недели учебного года выпустили одну серию и параллельно работали сразу ещё над двумя — небольшая задержка случилась, поскольку одновременно шёл кастинг остальных актёров. Главное, что близнецы пусть и не без некоторых сложностей, включая пару попыток, сославшись на съёмки, схалтурить с домашним заданием — но в процесс втянулись не в ущерб учёбе. Также найти баланс с уроками и работой получилось и у Ани с Михаилом. Правда, тут всё облегчалось тем, что с предприятиями и семейными делами пока шла мелкая текучка. Оба исполнительных директора сети магазинов справлялись вообще сами по себе. Вмешательство Михаила понадобится ближе к концу года, когда на примере удачного внедрения готового школьного питания в Первой Старомосковской гимназии они предложат устроить нечто подобное и в муниципальных школах. Точно так же достаточно неплохо шли дела и в теневой промышленной империи под началом Ругимова: опять же участие Михаила предусмотрено лишь на этапе завершения проектирования совместного с Хабаровыми завода одноразовой посуды, когда в знак сотрудничества представители двух семей будут участвовать в церемонии закладки первого камня на строительной площадке. Тогда же попутно стартуют переговоры и по всем остальным предложениям, которыми Хабаровы и Тёмниковы обменивались с начала сентября. Но главное, с одноклассниками установился более-менее сносный нейтралитет. Действительно хорошие и дружеские отношения были разве что с Виктором Демидовым.

Удачнее всего вышло с Машей. Первый из рекомендованных Брасиковым потенциальных наставников уехал работать на другой конец страны. Второй оказался связан контрактом в Казани, хотя и была возможность его перекупить — но это на крайний вариант. Зато третий, Александр Дейнека, неожиданно был свободен. Прочитав его биографию, Михаил решил, что как судьба подыгрывает — это был самый лучший вариант. Родился в потомственной семье железнодорожников, но, поступив по семейной традиции в училище на инженера-путейца, ушёл с середины учёбы. Дальше двадцатилетний парень пять лет ездил по стране, сменил несколько профессий, включая год сельским учителем. И всё время рисовал. Начинал в училище под руководством преподавателя черчения, дальше учился рисовать у иконописцев, на стройке помощником архитектора, у других. В Московскую художественную академию попал достаточно случайно. На вступительном экзамене очень неплохо прошёл практическую часть, подав пару своих картин, но провалился на теории живописи. На его счастье, в тот год Брасиков был в Москве, и его уговорили стать внештатным преподавателем-консультантом в Академии. И когда Дейнека, расстроенный, уже готовился снимать и упаковывать свои картины, в аудиторию заглянул Илья Ефимович, после чего поинтересовался у экзаменационной комиссии: «В какую группу зачислен вон тот абитуриент? Я бы с этой группой немного позанимался отдельно». И вопрос о поступлении был решён. А дальше Дейнека закончил Академию за три года вместо шести… Но остался всё тем же ершистым и независимым парнем из Курска. Свеженькому выпускнику, пусть и с рекомендацией Ильи Ефимовича, но пока без известного имени, а также без связей и знакомств, предлагали исключительно кабальные условия контрактов — и Дейнека категорически отказывался.