– Зря потратили время, Борис Евгеньевич! – резко отозвался Колапушин. – Я не собираюсь менять место службы! И то, что я уже знаю о вашей службе безопасности, вызывает у меня очень сильную неприязнь, мягко говоря!
– А вот методы работы этой службы, коли вы ее возглавите, меня совершенно волновать не будут. Для меня важен только результат, а какими методами и средствами вы его достигнете – меня не касается.
– В том-то все и дело, что тех результатов, которые требуются вам, законным способом достичь невозможно! А незаконными я пользоваться не собираюсь! И вам все равно очень скоро придется уволить меня с работы как человека, не справившегося с порученным ему делом.
– А я все-таки не стану считать это вашим окончательным отказом, Арсений Петрович. До ноября время у нас с вами еще есть – может быть, вы и передумаете.
– Не надейтесь, не передумаю!
– Как знать, как знать? Вот. – Смолин достал визитную карточку и протянул ее Колапушину. – Возьмите, пожалуйста. Здесь все мои телефоны, можете звонить в любое время.
– Я не собираюсь вам звонить, Борис Евгеньевич!
– А я не предлагаю вам звонить мне именно по этому поводу. Мало ли что? Знакомство с генеральным директором федерального телеканала может быть полезно и во многих других случаях.
– Вы пытаетесь меня купить?
– Нет, не пытаюсь. Купить можно только того, кто согласен продаться, а вы не такой человек. Но ваша служба такова, что и моя скромная помощь иногда может вам понадобиться. И я, если смогу, обязательно вам помогу.
– Все равно мне как-то не слишком верится, что генеральный директор федерального телеканала вдруг воспылал такими дружескими чувствами к скромному подполковнику милиции.
– Ну хорошо. В мои человеческие качества вы не верите. А в деловые, Арсений Петрович? Как по вашему мнению, деловые качества у меня наличествуют?
– Несомненно, Борис Евгеньевич. Иначе вы никогда не заняли бы такой пост.
– Тогда будем исходить из моих деловых качеств. Вы спасли мой телеканал от убытков на сумму более двух миллионов долларов. Как вы считаете – должен я отблагодарить за это скромного подполковника милиции? Но денег же вы у меня не возьмете, как я понимаю?
– Конечно, не возьму, к тому же не только я работаю над этим делом!
– Я вам их и не предлагаю. А вот помощь оказать могу, если она понадобится. И не обязательно лично вам. Всему вашему Управлению. Согласны вы на такой вариант? Да берите, берите!
Колапушин взял протянутую визитку и положил на письменный стол.
– Знаете, в настоящий момент ваша помощь...
– Можете не продолжать, – перебил его Смолин. – Мои люди ни к Ребрикову, ни к тому человеку, с которым он, наверное, будет встречаться, и близко не подойдут! Я вас правильно понял?
– Совершенно правильно, Борис Евгеньевич! – засмеялся Колапушин.
– В таком случае до свидания, Арсений Петрович!
– До свидания! – Колапушин крепко пожал протянутую ему руку.
Глава 41
– В чем дело, Егор?! – резко спросил Колапушин прямо с порога оперативки. – Почему вы меня не разбудили?
– Потому что просьба начальника – приказ для подчиненного! – ухмыльнулся Немигайло.
– По-моему, я не просил, а именно приказывал! Приказывал разбудить меня, когда подойдет моя очередь дежурить на линии!
– А Пал Саныч позвонил мне в первом часу и попросил, чтобы мы вас не тревожили и дали вам выспаться, Арсений Петрович. Не выполнить просьбу генерала невозможно!
– Понятно. Возразить ты, конечно, ничего не мог?
– Нешто капитанам генералу возражать положено?
Улыбка Егора растянулась по всей его широкой веселой физиономии, от уха до уха, злиться на него не было никакой возможности, и Колапушин, конечно, сдался.
– Ну хорошо, хорошо, – усмехнулся он. – Звонков-то не было?
– Был один два часа назад.
– Черт! Ну хоть бы тогда меня разбудили!
– Не стоило, Арсений Петрович. Все, что надо, уже делается.
– А что делается? Хотя... Нет, давай лучше по порядку. Откуда звонили? Номер определили?
– Определить-то определили, да толку-то? Номер третью неделю висит в базе как украденный. Наверняка мобильник на каком-нибудь радиорынке по дешевке куплен. Да и не будет больше с него звонков – зуб даю!
– Скорее всего так. А кто звонил?
– Женщина, Арсений Петрович. Я же говорил – баба это!
– И голос знакомый?
– Как же – знакомый! Хрипела, как будто в петле болтается! Некоторые слова Ребриков даже переспрашивал по два раза.
– Ну, это ей не поможет. Экспертиза все равно голос идентифицирует. Если, конечно, будет, с чем сравнивать.
– Будет, Арсений Петрович, будет! Никуда она теперь от нас не уйдет!
– А это именно она, ты уверен?
– Либо она одна всем вертит, либо она чья-то сообщница, но такая, которая знает все или почти все.
– Ну-ка, включи мне запись. Я тоже хочу послушать.
– Давайте я вам лучше сам все на словах расскажу. Там с первого раза разобрать, правда, тяжело. Мы с ребятами раза четыре слушали, пока расшифровку точно не записали.
– А ребята-то где, кстати?
– Васька с Джоном в Пушкино поехали – с территориалами договариваться, а Мишка с техником из ОТО сразу в ресторан – аппаратуру ставить.
Колапушин потряс головой и посмотрел на Немигайло с нескрываемым удивлением:
– Это что же я такое проспать ухитрился, а, Егор?
– Да не берите вы в голову, Арсений Петрович! Все в норме! Возьмем их прямо тепленькими да со всеми доказательствами!
– Так! Кончили этот сумбур! Рассказывай все по порядку!
– Короче, встречаются они сегодня в четыре часа. В ресторане «Сказка». Знаете, это который на Ярославке.
– Подожди, подожди... Это где-то в районе Пушкино, кажется?
– Подальше чуток. Немного не доезжая до первой бетонки. Но Пушкино тут тоже фигурирует.
– Поэтому Вася и поехал?
– Так их же территория, Арсений Петрович! К тому же человек один раз ствол уже использовал! А дело в ресторане будет происходить. Неизвестно же, где их брать придется. Правда, они на летней веранде сидеть будут, но все равно люди кругом. Тут хошь не хошь, а подстраховаться надо обязательно!
– Несомненно! Что ты ребятам приказал?
– Ну я ж не могу приказывать!
– Перестань! Раз уж так получилось, что вы меня не разбудили, ты за старшего и был! Так какой там план?
– Ребриков должен приехать и спросить, где столик, заказанный на имя Вороновой. Конкретный столик не указан, поэтому Мишка там, на месте, сам присмотрит, куда их удобнее всего посадить, чтобы и безопасность посетителей максимальную обеспечить, и снимать их было удобно. В случае если хозяин там чего бухтеть начнет, пушкинские ребята помогут с ним договориться.
– Это все?
– Нет! – Немигайло широко улыбнулся. – Там Джон за соседним столиком будет сидеть, иностранца изображать.
– Ты что, с ума сошел? Ребриков же его на Арбате видел!
– А кого он видел-то? Танцора раскрашенного? С перьями да бубенцами всякими? А тут будет сидеть весь из себя такой респектабельный молодой американец, во всем тамошнем. Вы сами-то одного негра от другого отличить сможете?
Колапушин задумался на несколько секунд и потом рассмеялся:
– А ведь ты прав Егор! Действительно – все они для нас на одно лицо.
– Между прочим, мы для них тоже! Так что расизм здесь обоюдный. Ну и еще пару ребят местных попросим в зале посидеть, а вот Ваське с Мишкой придется заховаться куда-нибудь незаметно – Ребриков Ваську точно знает, а Мишку мог видеть. Подскочат, когда надо будет!
– В общем, можно считать, что операцию по оперативной съемке этого разговора и их задержанию ты разработал! И отлично разработал, Егор!
– Так кто учил-то, Арсений Петрович?!
– Ты давай прекращай подхалимничать! Ладно, главное понятно, теперь давай все точно по порядку! Ребриков сразу согласился приехать?
– Моментально! Как только она про то, что в письме было, сказала.
