— Здравствуйте, — поздоровалась старшая из сестёр Вертинских, — я, Анна Казанцева, старшая сестра оперативника «Казановы», преподаю немецкий и английский в Университете и одновременно пишу диссертацию по Германским языкам. По сюжету у меня завязываются романтические отношения с капитаном Лариным. — Марианна с сомнением покосилась на Александра Пороховщикова. — Этот момент мне не совсем понятен. Неужели интеллигентная девушка с широким кругозором не могла найти себе кого-нибудь из преподавателей или из представителей творческих профессий?

— Интересный вопрос? — кивнул я. — В принципе симпатия и романтические отношения на короткий срок могу возникнуть спонтанно, где угодно и с кем угодно. А вот почему возникают более серьёзные отношения? Кто мне ответит?

— А чёрт его знает, — пробурчал Евгений Леонов. — Встретились на гастролях, выпили кофе, потянуло друг к другу. А потом не успели и глазом моргнуть, как появились дети. Всё, понимаешь, деваться некуда, живи и радуйся.

— Браки совершаются на небесах, — добавила Анастасия Вертинская, наверное, вспомнив своих знаменитых родителей.

— Не думаю, что на небесах есть ЗАГС, — я с сомнением покачал головой. — Но Бог или Творец всего сущего, как кому угодно, если он есть, наверняка на ближайшие годы прописал некий сценарный план, схематичную канву событий. Следовательно любовь — это способность почувствовать этот божественный план и сыграть в нём свою роль. Встретить своего человека и прожить с этим своим человеком и в горе, и в радости столько серий, сколько прописано в сценарии.

— И нельзя эту роль поменять? — спросил Пороховщиков.

— Можно, — буркнул я, — в американских сериалах есть такая практика: вводят в картину маленького персонажа на две или три серии. Потом смотрят, как на него реагирует публика. Если он цепляет зрителя, то актёру дописывают ещё роль, добавляют диалогов и экранного времени. Но бывает и наоборот — одного из главных героев убивают как можно скорее. С глаз долой из сериала вон. Я думаю, Творец поступает так же.

— А если, допустим, Творец не прав? — возмутился Высоцкий. — Я, конечно, атеист, ну мало ли.

— Бог — не фраер, — ухмыльнулся я. — Поверьте мне, он такие сценарные ходы заворачивает, что лучшие из лучших мастеров печатного слова нервно курят в сторонке. Вот у меня сейчас такое предчувствие, что один из нас женится на звезде французского кино. Каков сюжетец?

— Фантастика, — проворчал Лев Прыгунов, — ерунда.

— А на ком женится-то? — пискнул Евгений Стеблов.

— На Брижит Бардо, когда ей стукнет 60, — пробурчал я, под дружный гогот актёров и актрис. — Поэтому, Марианна, — я посмотрел на Вертинскую старшую, — если автор написал в сценарии, что у твоей Анны Казанцевой завязываются романтически отношения с капитаном Лариным, то так тому и быть. И лучше поискать то, что вас объединяет, чем ждать принца на белом коне. Товарищи дорогие! — я захлопал в ладоши, чтобы прекратился галдеж, и гадание — кто на какой французской кинозвезде женится. — Предлагаю сейчас пообедать. А после у нас на очереди: директор музея Наталья Суркова — актриса Людмила Гурченко. Научный сотрудник и экскурсовод Майя Добрынина — актриса Елена Добронравова. Реставратор Геннадий Маслов — актёр Евгений Леонов, и ещё один реставратор Сергей Дьячков — актёр Георгий Штиль. Старший научный сотрудник, археолог Павел Гурьев — актёр Алексей Кожевников, научный сотрудник и экскурсовод Маргарита Фомичёва — актриса Анастасия Вертинская. Спекулянт и коллекционер икон Виктор Ситников — актёр Игорь Горбачёв, а так же иностранный турист и коллекционер картин Питер Баткин — актёр Игорь Дмитриев. Затем у нас поход в костюмерный цех на фотопробы. Актёров, которые играют в фильме воров, спекулянтов и фарцовщиков будем обсуждать в спортзале.

— В каком спортзале? — спросили меня сразу несколько человек.

— А когда поход на экскурсию в ресторан «Нева»? — заинтересовался Лев Прыгунов.

— Спокойно, — хохотнул я, — наш коньяк, вино и лимонад никто без нас не выпьет. Закуски тоже не пострадают. И в спортзал поедут только те, кто задействован в разных потасовках и драках. Мы там познакомимся с постановщиком трюков Александром Массарским. И я ещё посмотрю, кто из вас на что способен.

— Форму и перчатки дадут? — спросил боксёр разрядник Пороховщиков.

— Считай, что уже дали, — кивнул я.

Странное дело, но в маленьком спортзальчике, который находился в Аптекарском проспекте, нас уже ждали. Обычно бывает наоборот: приехал, поздоровался, удивился, поскандалил, и лишь дали пройти. К тому моменту, как нашу киношную делегацию встретил каскадёр Массарский, широкоплечий мужчина с волевым круглым лицом, число актёров заметно порядело. На дикий и грубый мордобой отказались смотреть: Игорь Дмитриев, Игорь Горбачёв, Алексей Кожевников и вся женская половина нашего актёрского ансамбля, которая предпочла перед походом в ресторан отдохнуть и привести себя в надлежащий для культурного отдыха вид.

— Кто из вас режиссёр? — спросил каскадёр, пожав первым делом руку Леониду Быкову.

— Потом приедет, — соврал Леонид Фёдорович, — показывайте, как надо драться, а то у нас мало времени.

— Финансовые условия обговорим чуть позже, — добавил дядя Йося Шурухт, проходя в зал, где кроме самодельного татами, по углам стояли снаряды для занятия гимнастикой.

Я же, войдя в помещение, сначала окинул взглядом группу парней, которые под руководством Александра Массарского занимались дзюдо и самбо. Именно этим парням предстояло сыграть роли рядовых бандитов, именно они должны были на общих планах бегать, прыгать, драться и красиво кинематографично падать.

— Как тебе подручные? — спросил я у Станислава Чекана.

— Нормально, усы подклеим, наколки нарисуем, — кивнул актёр. — У меня тут в сценарии запланирована драка со старшим лейтенантом Казанцевым, когда я из «малины» ухожу огородами. Я же вашего Видова зашибу.

— Драться будем строго по сценарию: удар, блок, падение, со спины кувыркаться будут подготовленные спортсмены, — ухмыльнулся я.

— Так что, начинаем? — спросил бригадир первых советских каскадёров, который тоже куда-то спешил. — Странный у вас какой-то режиссёр, задумал какой-то кипишь-микишь, актёры на месте, а его нет.

— Начинай Александр Самойлович, — распорядился высокий и представительный Чекан. — В 13-ом эпизоде у меня бой на кулаках с этим белобрысым пареньком. — Станислав Юлианович показал на Олега Видова. — Значит, я ухожу задами, перескакиваю через забор, и тут меня встречает опер, который сидел в засаде.

— На сколько секунд драка? — поинтересовался Массарский.

— Секунд на 20, — пожал могучими плечами актёр.

— Толя, иди ко мне, — засуетился бригадир каскадёров. — Я, значит, преступник, выбегаю на дорогу, а ты меня бьёшь из-за спины, так как прятался в засаде. Потом я падаю, ты ко мне подходишь, а я хлоп по колену ногой, и набрасываюсь на тебя, и начинаю душить. Давай-давай, работаем.

— Феллини, а я догадался — кто преступник, — зашептал мне на ухо Евгений Леонов, когда на татами Массарский и его ученик стали разыгрывать сценку больше похожую на схватку двух алкашей за бутылку пива около общественной бани. — Я — этот преступник, то есть мой реставратор Гена Маслов. Я ведь по сценарию влюблён в героиню Лены Добронравовой, предлагаю ей уехать в Одессу, где мой друг обещает место главного инженера мебельной фабрики. А она мечтает переехать в Москву. Мне деньги нужны для кооперативной квартиры.

— Ну и что? — хмыкнул я и улыбнулся, так как на борцовском помосте каскадёры потешно катались из стороны в сторону. — Директрисе музея тоже деньги нужны. Она с мужем стоит в очереди на машину — это раз. Второй реставратор, которого играет Гера Штиль, имеет картёжный долг — это два. Археолог в исполнении Кожевникова ухаживает за молоденькой Настей Вертинской. И ему деньги нужны, чтобы устроить своё личное счастье. А Вертинская могла своим бывшим однокурсникам проболтаться, что во время создания новой выставки на полчаса будет отключена сигнализация. Кстати, у вашей зазнобы Добронравовой сосед по коммуналке отсидел, правда по политической статье. Но вдруг у него злость на советскую власть проснулась?