Не имело смысла хотеть того, что постоянно причиняет тебе боль. Но мой мозг неправильно работал, когда дело касалось Закари Мессия.

Может быть, он никогда и не работал.

Он отстранился, посмеиваясь. Это был не легкий звук, а темный и искаженный, полный злых намерений.

– Сколько бы ты дала мне прямо сейчас? – костяшки его пальцев скользнули по моей щеке. – Ты позволишь мне засунуть руки в твои трусики и трахнуть тебя пальцем? Или, может быть, ты опустишься на колени и откроешь для меня свои горячие пухлые губы?

– Иди в пизду, – слова вырвались из моего горла.

– Это можно устроить, – в его глазах сверкнул вызов.

Воздух между нами затрещал. Невидимая веревка, связывающая нас, натянулась так сильно, она была на пределе.

Прошло мгновение.

Мы уставились друг на друга, застыв во времени.

Затем веревка оборвалась.

– К черту, – прохрипел Зак, прежде чем броситься на меня, целуя так сильно, что воздух со свистом вырвался из моих легких. Он погрузил свой язык глубоко в меня, переплетая его с моим собственным. Это был не поцелуй... это была осада. Битва силы воли его и моей. Ту, что я теряла.

Мои пальцы вцепились в футболку, притягивая его ближе. Отталкивая его. Я не знала, моя голова воевала с моим сердцем. Это было неправильно по стольким причинам. Я все еще чувствовала вкус Джоэла, а у Зака все еще была размазана помада девушки над его губами, но мне было все равно.

В тот момент ничто не имело значения, кроме того, что Зак целовал меня и не отпускал.

– Черт, Калли, – выдохнул он мне в рот, все еще целуя меня. – Почему так приятно? Почему всегда так приятно?

Мы больше не были детьми. Зак был настоящим мужчиной, его тело было произведением искусства, словно скульптура. Сухие мышцы, обтягивающие его широкое тело. Я почувствовала, как его пресс напрягся и задрожал под моими руками. И, несмотря на недавнюю потерю веса, мое тело превратилось в тело молодой девушки. Его свободная рука провела по моему плоскому животу в поисках теплой кожи. И он нашел ее, запустив руку мне под майку. В ту секунду, когда его пальцы коснулись моего живота, стон пополз вверх по моему горлу и сорвался с губ.

– Тебе чертовски это нужно, да? – сказал он, посылая очередную волну дрожи по мне.

Я не хотела нуждаться в этом, я хотела быть сильной. Но разве быть сильной не означало взять то, в чем я нуждалась?

По крайней мере, так я продолжала говорить себе.

Поцелуй Джоэла был приятным, даже возбуждающим, но этот был не такой.

Зак поцеловал меня так, словно умирал с голоду. Как будто ничто и никогда не было таким вкусным, как мои губы. Это вызывало зависимость. Опасно. Было похоже, будто тебя бросили в костер и подожгли заживо.

Прожив так долго в холоде, я была рада этому огню.

Моя голова кружилась от глупых мыслей. Легкая царапина от его щетины на моем подбородке. Горький привкус пива на его языке. Его твердая длина прижалась к моему животу, дразня меня. То, как рука обвилась вокруг моего горла, пугающе, но властно.

Зак оторвался, прерывисто вздохнув, и уставился на меня сверху вниз.

– Вот, что я могу сделать с тобой, – порочное желание сверкнуло в его глазах. – Но сначала давай проверим, удалось ли мальчику по имени Джоэл сделать тебя мокрой лишь одним поцелуем.

У меня перехватило дыхание, когда он засунул свою большую руку в мои шорты и нашел ту самую точку.

– Это, должно быть, был отличный поцелуй, солнце, ты промокла, – он прижал палец, дразня меня. Моя голова откинулась на ствол дерева, когда я подавила стон.

Боже, почему мне было так хорошо?

Почему границы между любовью и ненавистью делают все таким запутанным?

Я ненавидела Зака, правда. Но часть меня жаждала его. Она хотела его поцелуев, его прикосновений, но больше всего она хотела знать, что я все еще была ему небезразлична. Часть меня хотела знать, что наша любовь и чувства не были ложью.

– Ты такая чертовски тугая, Калли, – он проник еще одним пальцем внутрь меня, позволяя его большому пальцу обводить мой клитор. Зак наклонился, прижался своим лбом к моему и придавил меня к дереву. Его глаза светились в темноте, когда он наблюдал, как я распадаюсь на части.

– Ты воображала, что это был я? – прошептал он мне в губы. – Ты представляла, что это мои губы целуют тебя, что мой язык у тебя во рту?

– З-Зак, – выдохнула я, прижимаясь бедрами к его руке, отчаянно желая большего. Но он отстранился, забрав тепло.

Зак прикусил губы, дразня меня.

– Расскажи мне, Калли. Расскажи мне еще раз, каково это было целоваться с ним?

– Это было приятно, – вырвалось у меня.

– Приятно? – он приблизил рот к моему уху, сильно надавливая большим пальцем на мой клитор. Этого было недостаточно, чтобы заставить меня кончить, но этого было достаточно, чтобы заставить меня закричать. – А как бы ты описала мой поцелуй?

Его глаза скользнули обратно к моим, ухмыляясь.

– Он причиняет боль, – призналась я. Он причиняет боль лучшим из всех возможных способов.

На его лице промелькнуло удивление, но он быстро взял себя в руки. А потом сказал:

– Хорошо, так и должно быть, – прежде чем снова нырнуть в меня.

Наши зубы клацнули, а языки сцепились, когда Зак дал мне то, в чем я нуждалась – то, чего я не должна была хотеть. Его пальцы не были нежными, они были грубыми и жестокими, но от этого мне становилось только жарче. Мои ноги начали дрожать, когда я вцепилась в его тело. Я попыталась уткнуться лицом в его плечо, чтобы заглушить свои невольные стоны. Но Зак пригвоздил меня к месту, наблюдая сквозь прикрытые веки, как я разваливаюсь на части, кусочек за кусочком.

– О боже... – выдохнула я, не в силах отдышаться, когда волны сильного удовольствия пронеслись сквозь меня.

– Не бог, солнце, – Зак поцеловал меня в губы. – Мессия.

Он поднес пальцы к моим губам и приказал:

– Соси.

Я охотно открыла рот, полностью подчиняясь его чарам. Я знала, что пожалею об этом. Знала, что в ту секунду, когда Зак отпустит меня, и мы разойдемся в разные стороны, стыд прожжет меня насквозь.

Но в тот момент мне было все равно.

– Хорошая девочка, – протянул он. – В следующий раз, когда ты подумаешь о том, чтобы прикоснуться губами к какому-нибудь другому парню, вспомни, кому принадлежит эта киска, – он обхватил меня через шорты в отвратительном проявлении собственничества.

– Ты свинья, – прорычала я, чары рассеялись, и его мрачный смех наполнил воздух.

– Минуту назад ты не жаловалась, когда мои пальцы были глубоко внутри тебя.

– Я не буду играть в твои игры, Зак, – повторила я свои прежние слова, зная, что это была ложь. Он уже поймал меня в свою паутину, и я знала, что если не буду осторожна, то не смогу убежать.

– Нет? – он отступил, потирая челюсть. – Так что же это было? Какая-то дурацкая попытка реверсивной психологии?

– Вот так ты думаешь?

Его глаза сузились, и я поняла, что наш момент закончился.

– Ты ревновал, – сказала я, подходя к нему. Гнев, вибрирующий в моем теле, заглушал затяжную волну удовольствия. – Тебе было невыносимо видеть, как Джоэл целует меня, поэтому ты пошел за мной сюда и...

– Чертовски верно, мне это, блядь, не понравилось. Он мой товарищ по команде. Мне не нужно, чтобы ты вламывалась и портила сезон, потому что у Молинью на тебя стояк.

Почувствовав смелость, я приподнялась на цыпочки и поцеловала его в подбородок.

– Продолжай убеждать себя в этом.

А потом я ушла.

_______

Зак не пошел за мной, но я и не ожидала, что он это сделает.

К тому времени, когда я добралась до своей комнаты, меня трясло. Боже, он так разозлил меня. Но еще заставил меня чувствовать, и в этом была проблема.

Помимо моей мамы и Мэдисон, в моей жизни был еще один человек, который заставлял меня чувствовать себя любимой.

Зак.

Неважно, как сильно он причинил мне боль, просто было трудно выключить ее. Особенно, когда он ходил по кампусу, ведя себя все это чертово время как собственник и ревнуя. Я знала, что у парней мозги устроены по-другому. Знала, что они могут хотеть девушку, не желая ее по-настоящему. И знала, что происходившее между нами было игрой, в которой я никогда не смогу победить. Но после смерти мамы что-то внутри меня изменилось. Дыра, которую она оставила в моем сердце, так до конца и не зажила. Этот шрам останется навсегда. Боль и горе никогда не уйдут. Они просто жили под кожей, ожидая следующего триггера.