– Земля вызывает Калли, – Мэдисон щелкнула пальцами. – Они выходят.

На мой взгляд, она была слишком взволнована, но я знала, что это в меньшей степени касалось команды, а в большей – одного из ее лучших игроков, Финна Хоппла. Она настаивала на том, что они просто друзья, но я заметила, как она слишком пристально наблюдала за ним. Финн был хорош, когда дело касалось баскетбола, но я не знала, что стану делать, если они будут вместе.

У тебя есть Зак, глупышка.

– Иии, вот он, – она взяла меня под руку, едва сдерживая волнение.

– Поприветствуйте наших «Гадюк Бэй-Вью», – директор Гарт захлопал в ладоши, приведя спортзал в неистовство, когда дети заорали.

– Тьфу, – проворчала я, едва обращая внимание. Пока осознание не пронзило меня. Мои глаза обшаривали спортзал, я почти раздражалась, когда заметила Зака... в футболке «Гадюк».

Выражение моего лица вытянулось, замешательство затуманило мои мысли.

– Мэди, – выдохнула я, впиваясь ногтями в ее руку. – Что происходит прямо сейчас?

– Я уверена, что это ничего не значит, – прошептала она, ее глаза сверлили мое лицо. Но я не могла оторвать глаз от Зака. Мальчик, которого я любила. Стоял там, рядом с Финном и другими игроками, как будто он был одним из них.

Зак ненавидел баскетбол почти так же сильно, как и я.

Конечно, это была шутка. Какая-то тщательно спланированная шутка. Но пока я ждала развязки, директор Гарт попросил всех замолчать, волна возбуждения прошлась по залу.

Но только не по мне.

Моя кожа вибрировала по другой причине.

Этого не могло быть. Я не хотела видеть, как директор Гарт подозвал Зака поближе. Я не хотела видеть, как мой парень подошел к микрофону и провел рукой по волосам, совершенно невозмутимый.

Просто это не могло быть правдой.

Но именно так оно и было.

– Я думаю, меня сейчас стошнит, – сказала я, схватившись за живот.

– Мы еще не знаем, что происходит, – Мэдисон ободряюще сжала мою руку, но это никак не помогло развязать узел в моем животе.

Кровь заревела у меня в ушах, когда директор Гарт начал говорить. Я видела, как шевелились его губы, но я не слышала его из-за стука своего сердца о грудную клетку. Хотя мне и не нужно было слышать этого. Я знала, что происходит… Я поняла это в ту же секунду, как увидела Зака, стоящего там в футболке «Гадюк».

Он был в команде.

Но он был не просто членом команды, он был капитаном.

Спортзал сошел с ума, топая ногами и выкрикивая имя Зака. Мессия. Мессия. Мессия. Пока я сидела там, желая, чтобы он посмотрел на меня, желая, чтобы он подал мне знак – любой знак, – что это было не по-настоящему. Что все это был какой-то ужасный кошмар, от которого я проснусь в любую секунду. Потому что Зак ненавидел баскетбол… у нас был клуб и все такое.

Но потом его глаза нашли мои, и у меня перехватило дыхание. Парень, смотревший на меня в ответ, вовсе не был моим Заком.

Он был кем-то совершенно другим…

– Значит что-то произошло между балом выпускников и тем школьным собранием?

– Это не новая серия сериала «Настоящее преступление», Джози. Я не жду, что ты раскроешь тайну моего эпически разбитого сердца от рук Закари Мессия.

– Но что-то должно было измениться или произойти. Ты не можешь просто однажды проснуться и решить, что больше никого не любишь.

Я тоже так думала, но Зак стоял там перед всей нашей школой, принимая должность капитана команды. И никто не усомнился в нем, потому что он был младшим братом Деклана Мессия. Баскетбол был у него в крови, даже если бы ему потребовалось некоторое время, чтобы принять это.

– Он поздно начал, – говорили они, как будто это каким-то образом все улучшало. – Мы всегда знали, что он пойдет по стопам своего брата.

Но еще более удивительным был тот факт, что он был хорош.

Судя по слухам в школе, а их было много, Зак был прирожденным игроком в баскетбол. Я не знала, потому что, если моя ненависть к игре была сильной до его предательства, после этого она превратилась в сильнейшую бурю.

Все это время мы жаловались друг другу на то, как баскетбол разрушил наши жизни. Все время, пока мы лежали в домике на дереве, мечтая о том, чтобы у нас были другие братья, другие отцы... это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой, когда Зак нашел меня тем летом, плачущей на пляже. Я думала, что дело было во мне, что обида и отрицание, которые я испытывала к своему отцу, были неестественными. Что ревность, которая горела в моих венах по отношению к Каллуму, была нездоровой.

С Заком я чувствовала себя нормальной.

Он заставил меня почувствовать себя любимой и желанной... и достойной.

А потом в одну секунду он лишил меня этого.

– Разве ты не хочешь знать правду? – вопрос Джози вернул меня в реальность.

Правда.

Боже, я мучилась из-за правды. Проводила бесчисленные дни, наблюдая, как Зак становится мистером популярность. Он тусовался с популярными ребятами... встречался с популярными девчонками. И он ни разу не попытался объяснить все.

Я спрашивала его. Конечно спрашивала. Вначале я плакала и умоляла его объяснить все. Но ответ всегда был одним и тем же. Мы были ошибкой, и мне нужно было это забыть.

Ошибка.

– Он назвал нашу любовь ошибкой, – выпалила я.

В глазах Джози светилось сочувствие.

– Какой придурок.

Я тоже так думала.

Годами.

Но теперь я погрузилась в воспоминания, заново переживая тот момент, когда мое сердце было навсегда разбито, было что-то еще.

Что-то, чего я не хотела видеть в то время.

– Он был зол.

– Что?

– Зак... после того, как он начал играть за команду, то стал совсем другим человеком.

Наши пути редко пересекались, я позаботилась об этом. Но до меня доходили слухи. Драки на площадке и вне ее, задержания.

– Это еще больше говорит о том, что была какая-то внешняя сила.

– Я не давила.

Не знаю почему, но эти слова заставили меня содрогнуться.

– Калли?

– Я не давила, – слова слетели с моих губ, когда меня осенило осознание. – Я просто приняла это. Я была раздавлена... Думала, что это была я, что я что-то сделала.

После того, как мой отец и Каллум уехали, я прошла курс терапии. Часы терапии, во время которых мне пытались помочь справиться с глубоким чувством никчемности, которое я испытывала из-за того, что никогда не была достаточно хороша для своего отца. Когда Зак предал меня, все эти чувства снова вырвались на свободу, и я боролась со своей самооценкой.

Это был худший год в моей жизни.

Если бы не Мэдисон и моя мама, я не думаю, что мне удалось бы пройти через это.

– О, Калли, – я даже не осознавала, что плачу, пока Джози не подошла ко мне и не обняла за плечи. – Прости, что заставила тебя рассказать мне.

– Ты не заставляла меня... – я слабо улыбнулась ей, сдерживая очередную волну слез. – Кроме того, я думаю, что мне, вероятно, нужно было снять этот камень с души.

– Я рада, что ты рассказала мне.

– Ты хорошая подруга, Джози.

– Ты достойна, Каллиопа Джеймс. Никогда не позволяй парню заставлять тебя чувствовать, что это не так.

– Спасибо, – слезы полились быстрой рекой. – Это много значит для меня.

– Знаешь, что тебе нужно?

– Новая семья? – мне удалось слабо улыбнуться.

Выражение ее лица посерьезнело.

– Немного старых добрых девчачьих забав.

– Ну не знаю. Я вроде как планировала остаться дома и учиться.

Джози закатила глаза.

– Вот именно. Ты прячешься.

– Я не… – я остановила себя, потому что она была права.

Я пряталась.

Даже сейчас, даже после всего, что я пережила, моя установка по умолчанию все еще заключалась в том, чтобы отступать, когда становилось слишком тяжело.