Но больше всего меня поразили ее черные крылья, которые к низу становились ослепительно белыми. Они были распахнуты, закрывая обзор на окно, но при этом солнечный свет создавал впечатление, что девушка как будто светилась изнутри. Ее перья блестели от содержания в них металла. Именно такой материал и цвет крыльев говорил о принадлежности Хамор’ро к королевскому роду Тьерха. И еще была одна особенность: Сила, заставлявшая пригибаться к земле подданных и беспрекословно слушаться. И именно эта энергия сейчас не давала сдвинуться ни на шаг, чтобы помочь его обладательнице.

Мысли путались. Но я смог заметить еще две важные детали: справа от Савар’ры стоял Люциан, а слева от меня, скрючившись, на полу лежала Моника. Если на Люциане не было видимых повреждений, кроме искаженного болью лица, то у Моники из ушей и носа тонкой струйкой текла кровь. В ее глазах я видел страх и мольбу. В любой момент она могла потерять сознание, а следом за ней — и все остальные. Что вообще здесь происходит⁈

В комнате начали вибрировать и звенеть предметы. Если ничего не предпринять, здесь в скором времени все взлетит на воздух крошкой из стекла, посуды и мебели. Это была последняя разумная мысль, так как несокрушимым потоком Сила вновь обрушилась на всех нас, сминая и вновь заставляя подчиниться. «Не двигайся!» — как будто говорила она. Я упал как подкошенный. Щеку словно обожгло огнем, когда я со всей силой ударился ею об холодный пол. Что-то мокрое потекло из носа. У меня уже не было сил пошевелиться, поэтому я просто смотрел на девушку, взглядом прося остановиться.

И… она резко подняла голову. Красные глаза с черными щелочками вместо зрачка излучали ярость. Хищные черты лица были покрыты чешуей и появившиеся клыки не оставляли сомнений — Хами возобладала над Савар’рой. Это было плохо. Очень плохо. Но что произошло? Что было первопричиной? Как Савар’ра смогла пробудить вторую суть? Что Люциан наделал?

— Вы хотели НАС убить! Как Вы посмели отправить ее на «Смертельный утес» без моей поддержки⁈ МЫ уничтожим вас, сотрем из истории Ланэриум!!! Ты… — ее взгляд упал на Монику. — … думаешь, что если Савар’ра не замечает, то я не увижу твою мерзкую сущность? Твою ненависть к ней? Твою неутолимую жажду убийства соперника⁈ Ты — родная сестра посмела претендовать на ее жизнь⁈

— Я… я… прости… — простонала Моника, облизав мертвенно-бледные губы.

— Громче!!! Я ничего не слышу. Кто-нибудь услышал хоть что-нибудь? Куда же подевалась твоя Сила и запал, сестричка? — с издевательской улыбкой произнесла она.

Медленно Хами поднялась и подошла к лежавшей девушке. Каждый ее шаг отдавался болью в черепе, казалось, еще немного и моя голова превратится в фарш. Наклонившись к Монике, она сжала ее шею и с легкостью подняла над собой, словно та была всего лишь перышком. Такая сила не могла поражать. А еще я впервые понял, что мне не хотелось бы иметь врага в лице Хами, второй сути Савар’ры. Опасность, свобода в действиях и непредсказуемость — взрывоопасная смесь, от которой надо было держаться подальше. Но одна мысль прочно засела мне в голову: я жаждал идти за ней. Абсурд? Может быть. А возможно, я просто сошел с ума…

Тем временем действие продолжало разворачиваться. Хами сильнее сжала шею девушки и громко приказала:

— Смотри мне в глаза!!!

В глазах Моники отражался ужас. Она не могла пошевелиться под неукротимой силой, вокруг которой все ломалось как карточный дом. И, наконец, больше не сказав ни слова, девушка потеряла сознание. Это оказалось единственным правильным решением, на мой взгляд, дабы не нервировать еще больше жаждавшей крови Хамор’ро.

— Жалкое зрелище… — резко опустив руку, Хами наблюдала за тем, как сломленной куклой упала Моника.

— Остановись! — справа от меня раздался громкий женский голос, но я мог видеть только безупречные золотистые туфельки.

Я улыбнулся. Королева пришла на зов дочери. Неужели мы спасены?

— Немедленно воссоединись с Савар’рой и возьми силу под контроль. Поверь, тебе не придется по вкусу моя Сила. Хаммирия, ты же прекрасно это знаешь, мы слишком давно знакомы.

На лице Хами проступило недовольство. На мгновение я решил, что она снова атакует, но спустя несколько секунд энергия, до этого бьющаяся через край в желании всех уничтожить и подчинить, начала утихать. Вот так, без проявления силы королевы, Хамор’ро ее послушалась. А уже в следующее мгновение чешуя начала пропадать и девушка упала бы на пол, если бы ее вовремя не подхватил Люц. И почему он выглядит намного лучше меня?

Медленно поднявшись в попытке соскрести себя с пола, я поклонился перед королевой. Но даже такое небольшое действие вызвало сильную боль в каждой частице тела. Хотелось лежать и не двигаться хотя бы пару часов, а лучше — вечность. Губы королевы поджались при виде меня. Я ждал малейшего знака, чтобы она разрешила мне нормально встать, но она молчала.

— Баал, приведи себя в порядок и вечером жду тебя у себя. Люциан, уложи мою малышку на кровать и отправляйся отдыхать.

— Но, королева, я могу последить за ней, чтобы… — попытался я сказать, но когда наши глаза встретились, я замолчал. Ледяной взгляд женских глаз говорил сам за себя. Меня ждало заслуженное наказание. Вечером.

— Свободны! Оба! Я сама побуду со своей дочерью и, уверена, смогу гораздо лучше справиться с ней, — произнесла она прохладным голосом.

Нам ничего не оставалось, как поклониться и уйти. А мне бы не помешала горячая ванна. Кто знает, может мне еще не скоро выпадет шанс расслабиться. А уже после я найду время, чтобы хорошенько допросить Люциана. Уверен, ему не понравятся мои способы добывания информации… На губах заиграла предвкушающая улыбка пока я смотрел на его стремительно удаляющуюся фигуру.

Кирианкхэркрон Лэстер Рубин, Драконий предел мира Ицилия

— Ты обязан меня выслушать! Мы не можем сейчас сдаться и бросить ее. Она, черт возьми, спасла весь мир! Нилан, скажи же ему!!!

Я медленно повернул голову в сторону знакомого голоса, который сейчас до невозможности нервировал. В беловолосой девушке с кукольным лицом проснулась бестия. Глаза Марисы метали молнии — настолько она была зла происходящим, но я не собирался отвечать ей. Стакан в руке был на четверть наполнен драконьим виски. Вертя его, я вглядывался в его глубины, пытаясь поймать ускользающую мысль. В камине горел огонь, окрашивая виски янтарным искрящимся оттенком.

Удивительно, как многим дорога оказалась девчонка, играючи ворвавшаяся в нашу размеренную жизнь. Она перевернула ее, заставив посмотреть на все под другим углом. После ее побега многое изменилось, в чем даже себе я не хотел признаваться. И теперь от былого равнодушия не осталось ни следа. Маленькая глупая девчонка. Моя Ар’ри…

— Эй! Что ты делаешь⁈

Поморщившись, я перевел взгляд на разворачивающееся представление: Нилан с легкой улыбкой прижимал спиной к себе девушку, что-то тихо шепча ей на ухо. На щеках Марисы выступил румянец. Она пробовала освободиться, но крепкая хватка дракона не позволяла ей сделать лишних движений.

— Так не честно! Я пришла серьезно поговорить с тобой, а ты устроил какое-то представление. Пусти меня к нему! — снова дернувшись, девушка резко расслабилась, прижавшись теснее к груди Нилана. Неужели сдалась?

Высушив стакан за один глоток, я вновь наполнил его. Неожиданная вспышка белого света и последовавший за этим вскрик моего друга заставил меня напрячься. Но это оказалась все та же Мариса: она воспользовалась магической силой, чтобы высвободиться из объятий мужчины. Белым вихрем она подлетела ко мне, выбивая из моей руки стакан.

— Как ты можешь здесь развлекаться, если ее жизнь может быть сейчас в опасности⁈ — презрительно произнесла она, смотря на меня сверху вниз.

А в следующее мгновение она уже задыхалась, прижатая к стене моей рукой. Ярость завладела мной, выжигая все внутренности. Своевольное поведение человечки в моих покоях требовало от меня радикальных действий. Никто не смеет врываться ко мне, устраивать истерику и… разбивать мой любимый стакан. Никто, кроме моей Ар’ри, которой сейчас нет со мной.