— Красивые… А как относится Тор к тому, что ты служишь Фрее?

Труд села назад и вздохнула.

— О, он был в бешенстве. Но это его стандартное состояние. Некоторые асы гиперзаботливы, поэтому большинство из нас пытается съехать пораньше. Но если обычно именно богини отличаются этой чертой, то у меня наоборот.

Тут меня снова настигло озарение. Интересно, а к Одину эта черта относилась? По поводу Фригг я уже была в курсе. Покровительница домашнего очага, семьи и брака пыталась защитить Бальдра от всего на свете. В итоге бог весны свалил в Хельхейм и даже нашел невесту. А, что, если…

— И как тебе в Ванахейме? — спросила я, чтобы нарушить тишину, Труд успела погрузиться в какие-то свои размышления.

— Тут красиво, кругом цветы, много места для полетов, достаточно любовников. А не те, кто только сражается, потом напивается как свинья и трахается как животное. Ой, прости.

— Ничего.

Я даже ободряюще улыбнулась. Она меня совсем не оскорбила. Труд вообще выглядела милой, но я не обманывалась ее миловидным лицом и голубыми глазками. Под одеждой у Труд имелись крепкие мускулы. А я только без пяти минут варг. Мне еще учиться и учиться.

— Значит, среди валькирий у тебя подруг нет.

— Есть парочка. Но нам ведь еще сражаться бок о бок. Не хочу показывать слабость.

— Любую слабость можно превратить в силу.

Есения

На следующий день меня лихорадило еще сильнее, перед глазами бегали красные и черные круги. Альвар хотел помочь чарами, но я на него только нарычала, в прямом смысле. Гулльвейг сжалилась и принесла обезболивающее, которое я благополучно проигнорировала из-за подозрительного запаха, сильно напоминающего аконит. Казалось, что желудок готов извергнуть все содержимое.

Ночью ко мне снова пришла Труд и пела какие-то песни. Пусть даже если она делала это по указке Фреи, присутствие золотоволосой валькирии волшебным образом помогало мне расслабляться. Оставалось немного. Интересно, что сделают со мной, когда я обернусь волчицей? Посадят в клетку? Или сразу убьют? Сомневаюсь, что я буду в состояние мыслить здраво. По крайней мере, пока никуда из гостиной меня не уводили.

— Тор не хочет вернуть тебя в Асгард? — спросила я, свернувшись калачиком на диване и укутавшись в плед.

Рядом на столе стоял нетронутый и уже остывший ужин. Труд сидела в кресле, которое успела облюбовать, подогнув одну ногу под колено.

— Он не хочет, чтобы я была поблизости во время Рагнарёка. Его это все не радует.

— Тогда почему он не скажет Одину, что против?

— Потому что предан ему.

Валькирия начала слегка теребить рукав, и я уже понимала, что она нервничает. Бога грома должен был убить Йормунганд, брат Фенрира… Если Фрея просила за брата, почему бы Труд не сделать то же самое для Тора. Но она даже не заикалась об этом, поэтому я решила сама прощупать почву.

— Разве ты не хочешь меня о чем-нибудь попросить?

С трудом верилось, что она приходила ко мне всего лишь поболтать. Поставлю на то, что валькирия старалась подобраться ко мне поближе, хоть и не хотелось такого расклада. Мне нравилась Труд. Было в ней что-то такое нежное и верное. Сама не могла объяснить.

— Намекаешь на Йормунганда? — хмыкнула валькирия и сложила руки на груди. — Нет, не попрошу. Это их путь, не мой. Тем более, мой отец воин, он не терпит жалости к себе.

Мне оставалось только удивленно посмотреть на валькирию. Что ж. Видимо, я ошиблась в догадках на ее счет. Под пение Труд снова провалилась во тьму. Скоро, уже скоро. Если бы не золотоволосая посетительница, то не знаю, как бы отвлекалась. Плюс ко всему, не появлялось ни единого шанса сбежать. Меня охраняли днем и ночью. Завеса, созданная колдуньей, не давала мне пройти, пропускала только Труд. Фрея больше не почтила меня визитом. И отлично. Я сейчас дерганная, измученная лихорадкой и болью. Тут не о каких договоренностях речи не шло, и богиня это понимала, она ждала Фенрира. Наивная.

На третий день Труд сидела со мной и днем, хлопотала как нянька. Альвар предпринял попытку объясниться, за что получил запущенный в него кувшин. Светлый альв же посоветовал мне сходить к Гулльвейг, вдруг я вдобавок еще и беременна. Видите ли слишком агрессивная. А что он хотел? Я была счастлива рядом с Фенриром, а теперь даже не знаю, где он, что с ним, меня притащили в чужой дворец и посадили в клетку. Близилось мое обращение, которого я жутко боялась. Поблизости не было ни одного варга. Никто не сможет помочь, подсказать. Я абсолютно одна.

Ночью валькирия вновь мне что-то рассказывала, но сознанием я уплывала куда-то вдаль. Слышала завывание ветра, шелест листвы, шуршание веток. Меня вырвал из этой блаженной медитации звук удара. Голос Труд смолк. Я подняла веки, в нос ударил запах пепла.

— Гарм?

От вида знакомой физиономии я подскочила, наплевав на недомогание, плед соскользнул на пол. Это оказалось ошибкой, меня тут же повело. Гарм успел подхватить меня под локоть. Обалдеть. Я была готова броситься его обнимать, настолько обрадовалась появлению. Труд лежала в кресле без сознания, повернув голову набок, но дышала.

— А ты думала, что Фенрир оставит тебя у Фреи?

Гарм повел меня к выходу, где сверкала завеса.

— Как ты смог пройти?

— Я призрачный пес.

Будто мне это должно было что-то объяснить. Стоило нам подойти к завесе, как я почувствовала напряжение. Волоски встали дыбом.

— А как ты прошел тут?

Я показала пальцем на арочный проход.

— Ногами. Что за идиотский вопрос?

— Ты не видишь? — догадалась я.

— Не вижу что?

Понятно. Дело плохо, защита продолжала работать. Гарм смог пройти только потому, что являлся полупризрачным созданием. Я снова посмотрела на завесу, та сверкала в свете луны, потом перевела взгляд на Труд. Вдруг сработает.

— Помоги мне.

Гарм не стал спорить. Вместе мы подняли валькирию и приволокли к завесе, я прижалась к девушке как можно теснее. Завеса замерцала сильнее, вырвалось несколько электрических искорок, но магическая преграда пропустила нас. Я выдохнула только в тот момент, когда мы оказались в коридоре и аккуратно посадили Труд на пол, привалив к колонне. Плохо, что мы долго возились. Сейчас надо было сматываться как можно быстрее. Я обвела взглядом коридор и лежащих на полу валькирий.

— Они?

— Просто крепко спят. Иногда на границе попадаются буйные мертвые. Стражи Хельхейма имеют свою чарующую магию, чтобы успокоить.

Просто ходячее убийственное снотворное какое-то. Хотя сомневаюсь, что он усыпил всех, надо поторапливаться. Гарм вел меня по коридорам уверенно, будто точно знал куда идти. Мы обогнули галерею и направлялись на первый этаж. Неожиданно звуки труб и барабанов разрезали тишину, я аж подпрыгнула.

— Это еще что?

— Фенрир привлекает к себе внимание Фреи. Я обезвредил далеко не всех.

— Что?! Он сдурел?

— Примерно то же самое ему сказал Локи.

Мы двигались быстро, хотя мое тело буквально взрывалось от боли. Глаза варга прекрасно видели в темноте, я слышала суматоху в другой части дворца. Через окно разглядела полную луну, та, как огромная головка сыра, зависла на иссиня-черном небе. Если обращение начнется сейчас, нас ждут большие неприятности. Я пыталась успокоиться и глубоко дышала. Надо немножко потерпеть.

— Нагльфар отплыл?

— Нет, — буркнул Гарм. — Фенрир поплыл вперед. Ты, и правда, его погибель, если он продолжит вести себя так безрассудно.

Я закрыла глаза. Фенрир собирался напасть на Фрею в одиночку. На носу Рагнарёк, а он решился на такой сумасшедший поступок. Локи, наверняка, на себе волосы рвал от подобной выходки сына.

Мы с Гармом практически бежали, минуя коридоры и многочисленные комнаты. Где-то внутри дворца суетились, кто-то раздавал приказания. Прибытие Фенрира сильно разворошило улей. Несколько воительниц пробежало мимо, мы чудом успели спрятаться за колонной. Только когда те пропали из виду, мы продолжили двигаться в сторону задней части дворца. Снаружи уже веяло свежим ветерком, когда я вскрикнула и припала на мраморные плиты. Колени предательски подкосились.