— Знаю. С собой возьму только добровольцев.

Гарм сосредоточенно точил свой нож, так ему всегда лучше думалось.

— За тобой пойдут даже на смерть.

— Ты тоже считаешь, что нельзя так рисковать из-за Есении?

Друг поднял на меня глаза. Его лицо не выдавало ни единой эмоции.

— Пока она в опасности, ты не сможешь сосредоточиться на Одине. Поэтому нет, я не считаю, что риск неоправдан. Но задумайся, не станет ли как раз этот поступок твоей погибелью.

Есения

Головная боль после чар альвов сейчас просто превзошла все ожидания. В голове стоял туман, а в виски будто медленно втыкали раскаленные иглы снова и снова, снова и снова. Постепенно сознание приходило в норму.

Открыв глаза, сначала ошалела от обстановки. Я лежала на диване цвета мха в гостиной, отделанной розоватым мрамором, повсюду стояли горшки с растениями, комната буквально тонула в зелени. На полу островками лежали ворсистые мягкие ковры. Через широкое, практически во всю стену, окно открывался вид на луг со множеством цветов, слева от него виднелся фруктовый сад. Разительный контраст с пейзажем за окнами особняка Хель. Тут будто единорога стошнило радугой. Какого черта? Я поднялась, что сразу вызвало новую порцию головной боли. Хорошо еще, что была одета так же, как пришла в Хельхейм. Но засыпала-то голой. Надеюсь, я одевалась сама, иначе руки кое-кому оторву.

Мой нос уловил запах лилий. И никаких хвои и меда. Убью этого ушастого, собственноручно глотку разорву.

Я услышала мягкие шаги где-то за спиной. Уверена, что будь человеком, не смогла бы уловить эти легкие невесомые звуки. Скорое обращение уже наступало на пятки.

Позволила этому гаденышу подобраться поближе, затем резко развернулась, схватила Альвара и повалила на пол. Тот аж через диван перелетел, жалко, что приземлился на ковер. Мои пальцы сомкнулись на его горле, наружу вырвались когти, опаляя болью. Но моя ярость сейчас была сильнее. Десны тоже заныли, с них закапала кровь прямо на лицо альва.

— Все в порядке, Есения, успокойся.

Скорее хрип, нежели голос вырывался из его горла из-за того, что я пережимала путь для кислорода.

— В порядке? Куда ты меня притащил?!

Почувствовала, как меня оплело его магией. Это уже совсем наглость! Он пытался меня зачаровать, после того как похитил из постели Фенрира. Ну уж нет. Я и так держала альва крепко, но теперь надавила сильнее, когти прорезали его кожу и на ковер потекла струйка крови. Альвар намек понял и прекратил свое воздействие.

— Да уж, истинная волчица для Фенрира. Еще и обращенная самой Ангрбодой, какая честь и варварство одновременно.

Я вскинула голову, но альва не отпустила. В арочном проеме стояла женщина с седыми волосами, собранными на затылке. На ней был надет синий плащ, завязанный спереди ремешками и отороченный камнями до самого подола. В руке незнакомка держала посох с медным набалдашником и самоцветами. На поясе из трута висел большой кошель, от котором пахло травами и магией. На ногах башмаки из телячьей кожи с ремешками и пряжками из желтой меди. Рядом с пожилой женщиной стояла крупная девушка с золотистыми волосами, туго заплетенными в косу. И уже она выглядела воинствующе: в кольчуге, с нагрудником в виде солнца, наручи и поножи защищали конечности, за спиной висел меч. Голубые глаза валькирии с интересом смотрели на меня.

— Ты кто? — спросила я у женщины с посохом, она явно была главнее.

— Гулльвейг. Ты в Ванахейме.

— И что я здесь делаю?

— Считай, что на переговорах, — раздался другой женский голос.

В гостиную продефилировала Фрея, одетая в летящее красное платье из сатина. На ее шее блестело ожерелье Брисингамен, на плечах висело соколиное оперение. Альв притащил меня к богине. Отлично. Он труп. Если его не убью я, так Фенрир. Когти еще впивались в горло Альвара, меня не волновала судьба предателя. Теперь его запах буквально бил мне по обонянию, слишком сладкий, приторный, сахарный. Черт, меня затошнило.

— Может, отпустишь его и мы поговорим цивилизованно? — спросила Фрея, прошла босыми ногами по полу и села на один из диванов.

— Где я? Кроме того, что в Ванахейме.

— Во дворце Сессрумнир. А за окнами луг Фольквангр.

Сколько я здесь торчу, интересно.

Фрея была слишком спокойна, взяла с фруктовой тарелки, стоящей на стеклянном столике, вишенку и засунула в рот, будто я не убивала сейчас ее помощника. Еще немного, и я могла бы свернуть ему шею. Но богиня ждала. В гостиную вбежали две рыси и улеглись рядом с Фреей. Гулльвейг встала за правым плечом богини, валькирия — неподалеку от меня.

— Зачем я здесь?

— Ты задаешь правильные вопросы. Но альв до сих пор истекает кровью.

Сама не заметила, как почти перерезала ему горло. Кровь на ковре превратилась в заметное бурое пятно.

Ладно. Поговорим. Я отдернула руку, займусь ушастым позже. И медленно. Он утащил меня от моего варга. Непростительная ошибка. Видимо, верность стае у многих оборотней чуть ли не один из базовых инстинктов. Я села на диван напротив богини и выжидающе смотрела на нее, замерев как хищник.

— Прости за столь бесцеремонное приглашение в мой дворец.

Я громко фыркнула. Да уж, так себе гостеприимство. Альвар сел рядом с Фреей, ворот его рубашки окрасился в красный. Жаль, что раны уже затягивались. Наблюдая за мной как кошка за мышкой, богиня облизала пухлые губы, накрашенные нежно-розовой помадой. У этой женщины было очень красивое лицо и ухоженная кожа, но я все же заметила контуринг, который делал ее лицо стройнее, а нос уже. Ох, уж женщины. Постоянно нас что-то не устраивает в себе.

— Слушаю.

— Знаю, что мой любовник поступил не очень красиво, вводя тебя в заблуждение.

Любовник?! Я резко посмотрела на Альвара, который виновато поджал губы. Ах, ты остроухий недоделанный садовый эльф.

— Не суди строго. Мы тебе ничего не сделаем. И он бы тебе не навредил.

— Зачем? Меня. Сюда. Притащили.

Ответа до сих так и не услышала.

— Чтобы ты оказалась в безопасности.

Я не сдержала смешка. Пока мы с богиней разговаривали, Гулльвейг больше интересовалась своими ногтями, которые выглядели так, будто их вымазали в золотой пыльце. Валькирия же за все время не шелохнулась. Она дышит хотя бы?

— Мне это не нужно. Я и так была в безопасности.

— Боюсь, ты ошибаешься. Хермод, брат Бальдра, выследил вас, пока Фенрир еще не набрал силу и не смог учуять такие сильные чары. Ты чудом разминулась с Вали и Видаром.

— Что? Боги мщения пробрались в Хельхейм?

Если они там, то моим близким грозила опасность. Я была готова ринуться к ним, хоть и не знала как, но раз Иггдрасиль мне благоволил, то, наверное, мог бы помочь. Тут же услышала металлический лязг, валькирия шагнула ближе.

— Не успели, — подала голос Гулльвейг. — Сыновей Одина перехватили валькирии Фреи. К тому моменту Хель захлопнула лазейку. Иногда женская солидарность может очень сильно усложнить жизнь мужчинам, даже если они боги.

На лице колдуньи расплылась такая плотоядная улыбка, что мороз пробежал по коже. Будто потеряв силы, я откинулась на спинку дивана.

— Что вам нужно? Давайте уже к сути моего похищения.

Не поверю, что всего лишь по доброте душевной меня умыкнули из-под носа Фенрира, Локи, Хель и богов мщения.

— Я не настроена плясать под дудку Одина, — ответила Фрея. — В Ванахейме до сих пор правят асы. Но это земли ванов. А Альфхейм он отдал Фрейру, как будто это царство нужно моему брату. Один перекроил миры под себя. Поэтому мне нужна твоя помощь.

Что еще сказать, Один погряз в коррупции. Там своего посадил, здесь. Вот и примкнули бы Фрея и Фрейр к Локи и Фенриру. Я-то тут каким боком?

— Что за помощь? Какой от меня толк?

Альвар поджал губы и переглянулся с Гулльвейг.

— Вся предстоящая битва завязана на Фенрире, — продолжила богиня любви. — Он единственный, кто может справиться с Одином. Фенрир — главная фигура. С ним спорить не будут, если он потребует подкорректировать стратегию.