Если бы не Бальдр тогда, то я бы уже сошел с ума, стал бы психом, неконтролируемым зверем. В каком-то смысле я у него в долгу, поэтому не лез в их отношения с Хель. Она уже взрослая девочка. Хотя внутри все равно не принимал до конца их отношения. Все-таки у бога весны раньше имелась жена, он ас, сын Одина.

Хотя богини имели полное право потребовать развод, их не держали силками, вот и Нонна решила, что хочет призрачного покоя. Она отпустила мужа, понимая, что сердцу не прикажешь, а у нее другой путь. Бальдр же предпочел стать более плотным. Даже не хотелось думать, как он пользовался этой плотностью за закрытыми дверями покоев моей сестры. Всегда оставалась крохотная надежда, что они просто надоедят друг другу.

Со временем понял, что их отношения настоящие. Приторные, ванильные, но настоящие. Раньше меня воротило от этого, а теперь и сам стал таким же. Когда о другом заботишься больше, чем о себе. Когда просыпаешься и засыпаешь с мыслью об одной единственной. Кстати, о моей волчице.

Я повернулся и провел рукой рядом. Простыня оказалась остывшей. Сон тут же испарился, все инстинкты в миг ожили и заставили резко подняться с кровати. Может, Есения решила принять ванну? Не могла же она снова сбежать от меня. Да и куда? Хельхейм не покинуть просто так. Ключ к лазейке был завязан на моей цепочке.

Протопал голышом до ванной комнаты, но и там моей девушки не оказалось. Зверь внутри меня тревожно заскреб острыми когтями от плохого предчувствия, неприятного, липкого как паутина. Я накинул на себя халат, принюхался и пошел за шлейфом аромата моей волчицы. В конце концов, Есения хорошо общалась с Локи, могла где-нибудь с ним поглощать алкогольные запасы Хель. Или с Бальдром беседовать на возвышенные темы, бог весны отличался радушием.

Чем дальше я шел, тем больше чуял вкрапления лилий. Изнутри вырвалась волна ярости. Если он с ней что-то сделал, я его убью. Шагал все быстрее, пока не добрался до комнаты, выделенной Альвару. Открыл дверь ударом ноги. Пусто. Во мне зарычал смертельно опасный хищник. По запаху уже бежал, дурное предчувствие становилось все острее, аромат следовал к холлу. Я распахнул входные двери настежь, вдыхая воздух полной грудью, до боли. И не видел никого вокруг. Пустота и тишина.

— Он увел ее.

Я резко повернулся на Хёда, который позади меня вышел из библиотеки на первом этаже.

— Как же ты это увидел?

— Может я и не вижу глазами то, что вокруг меня, но вижу дальше. Я же бог судьбы. Альв увел ее, Фенрир.

Сердце пропустило удар. Наверняка, этот поганец зачаровал ее и заставил забрать цепочку из пещеры, он то не знал, где располагалась моя клетка.

— Куда? Что ты еще видел?

— Их уже нет в Хельхейме. Они пересекли черту. Он ведет ее в Ванахейм.

Я ударил по стене так, что осталась вмятина. Каменная крошка посыпалась на пол. Знал! Я черт побери знал, что ему не следовало доверять. Он не просто так крутился рядом и зачаровывал ее. Альвар постепенно пробивался через ее защиту. Чем чаще он воздействовал на нее чарами, тем проще ему становилось. А теперь светлый альв увел ее, как какую-нибудь марионетку. Только Есения почти варг. Надолго его воздействия не хватит. На шум вышли Хель, Локи и Бальдр.

— Что случилось? — спросил бог весны, глядя на мое перекошенное лицо и окровавленный кулак.

— Как можно выйти из твоего царства без предупреждения, Хель?

— Только тем путем, которым прошли вы. Эту дорогу я сохраняла, чтобы ты мог вернуться.

Из моего горла вырвался рык. Я спрыгнул со ступенек на землю, трансформируясь прямо в полете, и побежал по следу, вдруг еще не поздно. Пусть Хёд сам им все объясняет. Я бежал и бежал, но не видел ее. Аромат был стойким и щекотал ноздри, хоть и тонул в лилиях. Даже не представляю, какой скорости достиг. Пейзаж вокруг смазывался.

Когда достиг берега, лодки тут не оказалось. Вокруг царила мертвая тишина, от которой в ушах звенело. Бегал вдоль берега, но запах уходил в сторону пещер. Опоздал… Альвар увез ее. Я снова принюхался, а потом пронзительно завыл. Уверен, что этот звук был слышен очень далеко.

Рядом со мной призрачным ветром появилась Хель, и сразу за ней во сполохах зеленого дыма и огня материализовался Локи. Я зло посмотрел на отца. Говорил же, что не доверял Альвару. С каких пор бог коварства стал таким наивным? Этот светлый гад подгадал момент, когда я только освободился от оков, и мои инстинкты захлестнули меня. В крови играл адреналин, сила бурлила, и я просто не почуял легкий флер надвигающейся опасности с тошнотворно сладкой нотой цветов. Есения устала, перенервничала, разомлела после нашего соития, поэтому тоже была ослаблена. Наше внимание притупилось, мы чувствовали себя влюбленными, счастливыми, уверенными в неприкосновенности в пределах особняка Хель. А Альвар этим воспользовался. И увел он ее в Ванахейм.

— Фрея, — произнесла сестра то, что я уже и так знал.

— Ты не отправишься туда. У нас Рагнарёк на носу, — сказал Локи.

Я оскалился. Хель щелкнула пальцами и перенесла сюда Гарма.

— Я отправляюсь за ней, — заявил я.

Мой голос звучал утробно. Я один из немногих, кто в зверином обличии обладал голосом. Йор и Слейпнир были, скорее, телепатами.

— Тебе предстоит бой с Одином, — снова завел свою пластинку Локи.

— Значит, поплывем туда на корабле. Считай, что просто выйдем раньше основного флота.

— Ты можешь попасть в засаду.

— Как и она погибнуть!

— Успокойтесь, — прервала Хель наш спор, она в отличие от нас сохранила холодный разум. — Папа, он не будет стоять в стороне, когда его волчицу зачаровали и увели. А сражаться таким рассеянным не сможет. Есения — его слабое место. Пусть отправляется вперед. Заодно разведает обстановку. А Гарм отправится пешим путем, пойдет по следу. Так мы сможем зайти с двух сторон.

Все-таки моя сестра была сообразительной, реагировала быстрее меня. И так же чутко чувствовала меня. Она была права, таким рассеянным я мало навоюю.

Гарм мог преодолевать огромные расстояния за короткие сроки, наш корабль легкий и быстрый. Тем более, я планировал попросить Рататоск о помощи, ей нравилась Есения. Если Гарм не успеет вытащить мою волчицу тайком, я предприму другие методы. Да и ему не помешал бы обманный маневр в виде отвлечения внимания. Это я мог ему обеспечить. Готов торговаться, если потребуется. Но скорее всего разорву любого, кто встанет между мной и моей волчицей. Как вспомню, что скоро ей предстоит превращение, и она окажется совсем одна…

— Я найду ее, — твердо сказал Гарм.

Я не сомневался в его словах.

— Безумие. Ты главная фигура на этой доске. — Локи всплеснул руками. — Уверен, Фрея ее не тронет. Богине просто нужна страховка, чтобы на земли ванов не напали. Ее валькирии еще не отправились в Асгард, хотя Хеймдалль уже протрубил в рог.

— Мне плевать! Я не оставлю ее!

Он шутит что-ли? Мы с Есенией наконец-то были вместе по-настоящему, мы помирились. А еще вчера она не выпила противозачаточное, а кончали мы много. Самым непостижимым образом она умудрилась влюбиться в такого придурка, как я, и освободила меня. Все было хорошо. А теперь ее у меня отняли. Да я скорее перегрызу глотки всем в Ванахейме. И плевать, чем это закончится. Буду прорываться к ней.

Хель повела рукой, и из зарослей выплыла лодка, в которую мы забрались вместе с Гармом. Мне пришлось обернуться назад в человека, лодка была тесновата для моих огромных волчьих размеров. Локи скривил губы, но не спорил, щелкнул пальцами, прикрывая мою наготу одеждой и вооружением.

— Встретимся на границе с Альвхеймом, раз вы пойдете в круг, — сказал он. — Сделай это путешествие продуктивным, сын.

Тихо плескаясь, лодка поплыла к темному проходу. Слишком медленно. Мне нужно быстрее. Загадка — как альв с Есенией на буксире вообще собирался добраться до Ванахейма. Полагаю, планировал как-то срезать по мировому древу. Наверняка, Фрея организовала им переход.

— Это опасно, Фенрир. Если на тебя нападут с численным перевесом, придется туго, — сказал Гарм.