Мы спускались все глубже. Коридор освещали факелы, которые зажигались с нашим приближением и нервно плясали. Шли мы долго и постоянно петляли, будто меня хотели запутать, чтобы при всем желании я не смогла убежать. Уже успела потерять счет времени, когда мы наконец оказались в огромной пещере.

Прямо посередине круглого помещения, потолок которого оброс сталактитами, лежал черный волк размером с полторы лошади. Его тело оплетали поблескивающие ленты, похожие на нефть с вкраплениями серебра. Фенрир был прикован к скале за ошейник. Когда наши шаги эхом отразились от стен, волк медленно поднял морду с ярко-янтарными глазами и серебряной шерстью у носа. Я сглотнула. В этих глазах было столько усталости и какой-то вины, столько осознанности. Фенрира посадили сюда, в темноту, еще волчонком. Как так можно? Он же никому и ничего не делал. Он был ребенком! А его предали. Воткнули нож в спину и провернули. На мои глаза сами собой навернулись слезы.

Я ступала медленно, но твердо, хотя периодически посматривала на выход, надеясь, что Ивар не оставит меня в такой момент, что он не послушается и придет. Под ногами хрустели камешки. Зубы стучали друг об друга то ли от холода, то ли от страха. Пальцы немного подрагивали. Волк пристально наблюдал за мной, не делая резких движений.

— Разве у него в пасти не должно быть меча?

Мой голос эхом отражался от стен круглой пещеры с высоким потолком.

— Разве я бы позволил мучиться сыну подобным образом вечность?

Терзаемая сомнениями, я направилась к волку, который все еще лежал, будто не хотел пугать меня своим размером или лишними движениями. В голове вертелись слова Одина про то, что сын Локи сожрет меня с голодухи и обглодает кости. Тогда почему он лежал так спокойно и покорно? А я была на грани. Его вообще тут кормят чем-нибудь? Под моей ногой что-то хрустнуло, я тут же замерла. Ясно, понятно, кормят. Надеюсь, он уже поел и не сожрет сейчас меня целиком.

С бешено колотящимся сердцем подошла к волку. Внезапно на меня нахлынуло совершенно иррациональное чувство спокойствия, будто мне совершенно ничего не угрожает рядом с ним, наоборот, я под защитой. Подняла руку и очень медленно дотронулась до места, где висели путы, похожие на блестящие переливающиеся ленты. Пальцы зарылись в мягкую шерсть. Уж не знаю, не оскорбила ли я такое древнее создание подобным поведением. Кажется, нет. Волк прикрыл глаза, словно от удовольствия, даже сильнее приник к ладони. Сумасшествие какое-то.

— Потом поболтаете, — сказал Локи. — Мы же не будем тут час стоять.

Фенрир оскалился на родителя. Его клыками можно было меня насквозь прокусить.

— Согласна, Локи бывает несносным, — тихо сказала я Фенриру, хотя больше успокаивала себя, волк тут же вернул мне внимание своих золотистых глаз. — Ты ведь не укусишь меня, да? Вообще-то, устраивать Рагнарёк это плохо, что б ты знал. Очень плохо. И поверь, если я твоя погибель, то встану тебе костью в горле.

В этот момент он фыркнул. Он, что, смеется надо мной?

Ладно, перед смертью не надышишься. Сделала выдох, взялась за ленту обеими руками и потянула в разные стороны, надеясь, что кольцо Йормунганда ошиблось. Но путы тут же начали распадаться, будто сияющей пыльцой. Где-то снаружи прозвучал оглушительный раскат грома, а за ним звук рога. Волк издал облегченный выдох, его тело начало меняться и уменьшаться. Услышала звон чего-то металлического о камень и замерла, когда увидела серебряную толстую цепь, лежащую на полу. Даже глаза поднять боялась, когда передо мной встал абсолютно голый мужчина. Закрыла глаза. Нет, я не буду смотреть. Мои щеки обхватили теплые ладони, такие предательски знакомые.

— Посмотри на меня…

Замотала головой, запрещая себе даже думать об этом.

— Я тоже тебя люблю, моя катастрофа.

После этих слов я всхлипнула и через застилающие слезами глаза, посмотрела на Ивара. Нет, не Ивара. Фенрира.

— Что это значит? Вы близнецы?

Он отрицательно помотал головой.

— Хель надела на меня специальную цепь. С ней я мог выходить за пределы Хельхейма, но терял почти всю силу и не мог обернуться.

Красавица и Чудовище… Только сейчас до меня дошел, брошенный как бы вскользь, намек. Так вот каково его проклятие. Ради глотка свободы он пожертвовал силами.

— Что ты имел в виду, что ТОЖЕ меня любишь?

— Если бы ты меня не полюбила, ленты снять бы не смогла.

Мне было сложно устоять на ногах, но меня подхватили сильные руки. И Ивар… Фенрир понес меня куда-то. Я не сопротивлялась. Так вот почему меня так долго вели сюда, они давали Фенриру время вернуться в свою клетку. Почему я раньше не замечала подвоха, подсказок? Лаувейя, которая приняла нас как родных. К ней он наведывался перед каждой зимой, чтобы помочь по хозяйству. Даже не могу вспомнить, чтобы его называли Иваром. Исключение, когда это звучало издевкой. Или максимум Ив. Эти татуировки… Сейчас почти все они потускнели, кроме волка на груди, по которому я провела кончиками пальцев. Свой дом в поселении стаи рядом с жилищем Ангрбоды. Какая же я была дура. Даже черты лица у них похожие. Все ведь очевидно.

Локи и Хель спокойно наблюдали за тем, как Фенрир уносил меня из пещеры. Еще бы. Сестра уже обняла брата, когда он только зашел в столовую, а с отцом он виделся и без того часто. И плохое отношение к Бальдру было ничем иным, как братским беспокойством.

Фенрир отнес меня на третий этаж особняка в спальню, оформленную в темно-бордовых тонах, и положил на мягкую большую кровать с балдахином. Через стеклянные балконные двери открывался вид на луг с маками. Тут пахло лимоном и свежим деревом. Напротив кровати висела картина, изображающая Железный лес. Огромный книжный шкаф почти во всю стену был заставлен книгами. Разнообразное оружие лежало на специальных подставках. Одна из резных дверей вела в гардеробную, где все стены были зеркальными.

Ивар осторожно сел рядом со мной на кровать и облокотился на колени, сцепляя пальцы в замок.

— Я понимаю, что ты злишься. И, возможно, не захочешь меня больше видеть.

Не дав ему опомниться, как и себе, подскочила и уселась на него верхом. Фенрир рефлекторно удержал меня, схватив под ягодицы одной рукой и положив вторую на спину. Но взгляд у него был ошарашенный. Такой перемены он никак не ожидал. Еще бы, совсем недавно мы только и делали, что ругались.

— Я не шутила, встану костью в горле.

После этого я пылко поцеловала его. Фенрир ответил моментально. Наши языки переплелись, распаляя желание. Чувствовала, как его пальцы вжались сильнее, мои же скользнули в его волосы.

Он столько вытерпел. И его виноватое лицо говорило само за себя. Когда-то Фенрира предал близкий друг, Тюр. Ас пленил волчонка, обманул и запихнул в холодную пещеру. Доберись я сейчас до этого бога, с удовольствием удавила бы голыми руками. Немудрено, что на мой побег Фенрир отреагировал слишком бурно. Заядлый холостяк нашел себе волчицу, которая его оставила. Я на его месте была бы в бешенстве.

— Бесишь, — сказала в перерывах между поцелуями, когда пыталась глотнуть воздуха.

Руки Фенрира блуждали по моему телу сначала только через ткань. Мы не могли оторваться друг от друга. Поцелуй становился страстным, отчаянным, будто мы хотели съесть друг друга. Чувствуя внизу такую желанную твердость, потерлась промежностью о пах варга. Его пальцы поддели край моей рубашки, чтобы через секунды ткань упала на пол. Мужская рука скользнула по коже до груди, пальцы оттянули сосок, отчего я шикнула.

— Это значит, что ты не злишься?

— Дико злюсь. Будто язык тебе нужен не для того, чтобы говорить.

— Помнится, ты была не против моего языка в одном интересном местечке. — Он издал смешок, а потом обвел кончиком языка затвердевшую вершинку груди. — Я боялся, что ты возненавидишь меня, когда узнаешь правду… Потерять тебя — мой главный страх.

Я взяла его лицо в ладони и подняла, чтобы он посмотрел на меня.

— Ты не виноват в том, что тебя предали и посадили в ту пещеру. Теперь я рядом. Мой побег был ошибкой. Прости. Надо было хотя бы попытаться сначала поговорить.